Выпуск 1. Том 5
Шрифт:
Госпожа Хартер посмотрела на часы. Три минуты до половины десятого. Нервы ее были напряжены до предела.
Половина десятого. Приемник включен. Что она услышит? Знакомый голос, объявляющий прогноз погоды, или голос мужа, умершего двадцать пять лет назад?
Но вместо этого она услышала возню у входной двери… Затем по комнате пронеслась струя холодного ветра. Госпожу Хартер охватил панический страх. В мозгу возникла мысль:
«Двадцать пять лет – очень большой срок. Патрик стал теперь чужим мне…»
Ее охватил ужас!
За дверью послышались мягкие шаги – мягкие нерешительные шаги… Затем дверь бесшумно распахнулась. Пошатываясь, госпожа Хартер поднялась с кресла. Она уставилась на открытую дверь. Листок бумаги выскользнул из ее рук и упал в камин. Из горла вырвался придушенный крик и тут же замер. В тусклом свете дверного проема стояла знакомая фигура с каштановой бородой и усами, в старомодном пиджаке времен королевы Виктории.
Патрик пришел за нею!
Сердце ее, объятое ужасом, сделало отчаянный рывок и остановилось. Госпожа Хартер упала на пол.
Часом позже ее нашла Элизабет.
Немедленно послали за доктором Мейнеллом. Чарлза Риджуэя поспешно вызвали из дома, где он играл в бридж. Но ни один человек уже не в силах был помочь госпоже Хартер.
Лишь два дня спустя Элизабет вспомнила о записке, которую получила от своей хозяйки. Доктор Мейнелл прочел ее с большим интересом и показал Чарлзу.
– Совершенно очевидно, что ваша тетушка страдала галлюцинациями. Ей мерещился голос ее покойного мужа. Она довела себя до такой степени возбуждения, что умерла от шока.
Чарлз понимающе кивнул.
Накануне ночью, когда все спали, он уничтожил провод, тянувшийся от задней стенки приемника к его спальне, расположенной этажом выше. Кроме того, так как вечер был довольно прохладный, он попросил Элизабет затопить камин в его комнате и сжег в нем каштановую бороду и усы. А одежду времен королевы Виктории, принадлежавшую его покойному дяде, положил обратно в пропахший нафталином сундук на чердаке.
Он считал себя вне подозрений.
Чарлз – нежный и внимательный молодой человек, любимец старых дам – улыбнулся про себя.
После ухода доктора Чарлз приступил к исполнению своих обязанностей. Следовало урегулировать некоторые обстоятельства, связанные с похоронами. Для родственников, приезжающих издалека, надо было выбрать подходящие поезда. Кое-кто из них останется ночевать. Чарлз занимался всем этим под аккомпанемент своих мыслей. Никто не знал, в каком бедственном положении он находился. Его деятельность, тщательно скрытая от всего света, завела его так далеко, что перед ним уже маячила тень тюрьмы. Если ему не удастся в сравнительно короткий срок достать довольно внушительную сумму денег, он очутится перед перспективой разоблачения и разорения.
Теперь все в порядке! Благодаря удачной шутке – да, это можно назвать шуткой – он спасен. Теперь он богат.
Как бы отвечая на эти мысли, в комнату заглянула Элизабет и сообщила, что пришел господин Хопкинс и хочет его видеть.
«Вовремя», – подумал Чарлз. Подавив желание засвистеть, он состроил подходящую к случаю серьезную мину и вошел в кабинет. Там его ждал аккуратный старый джентльмен, бывший более четверти века поверенным в делах покойной госпожи Хартер.
По приглашению Чарлза адвокат уселся в кресло и, откашлявшись, приступил к деловому разговору:
– Я не совсем понял ваше письмо, господин Риджуэй. Вы, очевидно, полагаете, что завещание покойной госпожи Хартер находится у нас на хранении.
Чарлз уставился на него в недоумении:
– Но… моя тетя говорила об этом…
– О, конечно. Оно было у нас на хранении.
– Было?
– Именно так. В прошлый вторник госпожа Хартер попросила нас прислать ей завещание.
Тревога охватила Чарлза.
– Оно, конечно, будет обнаружено среди ее бумаг, – продолжал поверенный спокойным тоном.
Чарлз ничего не ответил. Он уже просмотрел бумаги, и у него не оставалось никаких сомнений, что завещания среди них не было. Через минуту, однако, он взял себя в руки и сообщил об этом поверенному. Голос его звучал неестественно, и у него было такое ощущение, будто по его спине тонкой струйкой катится холодная вода.
– Кто-нибудь осматривал личные вещи покойной?
Чарлз ответил, что это сделала Элизабет. Позвали Элизабет. Да, она осмотрела всю одежду и все личные вещи покойной и абсолютно уверена, что среди них не было никаких официальных документов, похожих на завещание. Она знает, как выглядит завещание, – ее бедная хозяйка держала его в руках в день смерти.
– Вы уверены в этом? – резко спросил поверенный.
– Да, сэр. Она сама сказала мне. И заставила меня взять пятьдесят фунтов. Завещание было в большом голубом конверте.
– Совершенно верно, – подтвердил Хопкинс.
– Сейчас я вспоминаю, – продолжала Элизабет, – что на следующее утро видела этот конверт, но пустой. Я положила его на письменный стол.
– Я тоже видел его там, – сказал Чарлз.
Он встал и подошел к письменному столу. Через минуту вернулся с конвертом в руках и подал его господину Хопкинсу. Последний осмотрел его и кивнул:
– Это тот конверт, в котором в прошлый вторник я отправил завещание.
– Могу я еще чем-нибудь быть вам полезной? – с уважением спросила Элизабет.
– Сейчас нет. Благодарю вас.
Элизабет пошла к двери.
– Минуточку, – остановил ее поверенный. – Горел ли в тот вечер огонь в камине?
– Да, сэр. В нем постоянно горел огонь.
– Благодарю вас. Этого достаточно.
Элизабет вышла из комнаты.
Чарлз подался вперед, положив дрожащую руку на стол:
– Что вы предполагаете?