Выпускной в Чистилище

Хармон Эми

Лиззи вложила свою руку в руку Мэгги и потащила ее к двери и вниз по лестнице, даже не задержавшись, чтобы глотнуть воздуха.

— Можешь покататься на велосипеде Ирен. Она больше никогда на нем не ездит, с тех пор как папа купил ей машину. Ты ведь умеешь ездить на велосипеде, правда? — Лиззи подошла к гаражу и открыла дверь, включив свет, чтобы осветить комнату. Через пару секунд Мэгги заверила Лиззи, что она действительно умеет ездить на велосипеде, и они поехали вниз по улице, направляясь в центр города на ужин в 1958 году.

Хорошо, что Лиззи была с ней, потому что, хотя улица была такой же, и Мэгги узнала некоторые дома, промежутки между домами были больше, и

многого не хватало в ландшафте. Главная улица была определенно другой. Хотя многие здания остались прежними, предприятия, которые в них размещались, почти все изменились. Здесь была огромная аптека, универмаг J.C. Penney and Co., ювелирный магазин, на котором было гигантское карикатурное изображение бриллианта и надпись «Ремонт часов» внизу. Там была парикмахерская с крутящимся шестом в красно-синюю полоску и мужчинами в шляпах, входящими и выходящими из заведения. А там мебельный магазин, которого уде не существовало в современном Ханивилле. В витринах были выставлены телевизоры и тостеры с плакатом, который гласил, что теперь у них есть «Crosley Automatic — первый в мире полностью автоматический телевизор с пятью электронными чудесами под рукой». Банк на углу Главной и Центральной улицы с массивными часами, выступающими из вывески, который объявил, что сейчас «самое время для вкладов».

Здесь было здание суда с величественными колоннами, которое, должно быть, снесли еще до того, как Мэгги приехала в Ханивилл. Оно находилось рядом со средней школой Ханивилля, которая выглядела старой даже в 1958 году. Неудивительно, что они строили новую. Мэгги задавалась вопросом, будет ли у нее возможность увидеть это собственными глазами, и закончено ли строительство. Само строительство было завершено летом 1958 года, когда Билли и Джонни упали с балкона. Мэгги отогнала эти мысли.

Куда бы она ни посмотрела, везде были старые/новые машины и люди в костюмах Америки 1950-х годов. Мэгги чувствовала себя так, словно была на съемочной площадке фильма, и ее взгляд метался туда-сюда, рассматривая одно чудо за другим. В одном из универмагов над большими витринами крупными золотыми буквами было написано «от 5 центов до 1,50 доллара», и, как у каждой женщины в истории, почуявшей выгодное предложение, у нее возникло искушение заглянуть туда, хотя бы на минутку. Мэгги вспомнила, как Джонни ездил по улицам, сравнивая Ханивилль тогда и сейчас, и почувствовала прилив меланхолии, наконец-то поняв, насколько на самом деле разными были эти два города.

— Привет, Диззи Лиззи! Кто твоя няня на этот раз? — Лиззи перешла улицу и соскочила с велосипеда перед «Мальтом», Мэгги последовала за ней. Мэгги вытаращила глаза на группу мальчишек, вызодящих из большого синего «Линкольна», и чуть не врезалась на велосипеде Ирен в стену закусочной. Она вскрикнула и в последнюю минуту сумела затормозить и слезть, не выставив себя на посмешище. Она не смотрела на мальчиков, но как ни в чем не бывало прицепила свой велосипед к багажнику и притворилась, что ее не интересует юный Роджер Карлтон и трое его друзей.

— Она не моя няня, Роджер! — горячо возразила Лиззи и показала язык одному из мальчиков, который тут же высунул свой в ответ. Роджер хлопнул себя по затылку и вздохнул. Мальчики были одеты в свитера с V-образным вырезом, из-под которых виднелись воротники их белых рубашек. У всех у них были одинаковые стрижки — подстриженные виски и короткая плоская макушка. Все трое, казалось, брали пример с Роджера, и когда он скрестил руки на груди и улыбнулся Мэгги, они почти сразу повторили это действие.

— Представь меня, Лиззи. — У Роджера во рту была зубочистка, которую он медленно водил из стороны в сторону. Мэгги видела его уже три раза, и с каждым разом он нравился ей все меньше, если такое вообще возможно. Ее сердце заколотилось сильнее от его близости, ей становилось не по себе. У него были темные волосы и зеленые глаза, и он, несомненно, был красив — и очень уверен в себе.

— Я скажу Ирен, что ты пялился на нашу кузину со слюнями на подбородке, Роджер, — ехидно сказала Лиззи, беря Мэгги под руку и увлекая ее в «Мальту». Это, похоже, остановило Роджера. Один из его друзей окликнул их вслед.

— У кузины есть имя, Диззи?

— А у тебя есть мозги, Ларри? — ответила Лиззи, и друзья Ларри расхохотались ее остроумию. Мэгги решила, что ее Нана ей определенно нравится.

— Пытливые умы хотят знать! — крикнул другой мальчик.

— Ее зовут Мэгги, ясно? А теперь уходи! — проворчала Лиззи, и они вошли в «Мальту». На самом деле в нем не было ничего особенного. По форме он напоминал длинный вагон поезда с маленькими окошками по бокам. Внутри крыша была куполообразной, и вдоль одной стороны тянулся длинный ряд табуреток, соединенных с еще более длинной стойкой бара, а вдоль стены с окнами тянулись узкие столы и металлические стулья. Одну сторону стойки занимал автомат с газировкой с выдвижными рычажками, а серые меню с тремя красными полосками вверху и тремя такого же цвета снизу были разложены тут и там для удобства. Пол был усеян крупными серо-красными квадратам, а музыкальный автомат стоял в углу и играл песни. Мужчина в большом белом фартуке и белой шапочке разливал газировку и выкрикивал заказы на кухню позади себя. За столиками сидели две официантки в серых платьях с закругленными белыми воротничками, маленьких чепчиках и белых фартуках с рюшами. Заведение было битком набито подростками.

Лиззи запрыгнула на табурет и потянула Мэгги за собой, похлопав по плечу парня, сидевшего между единственными свободными табуретами, и вежливо попросив его «подвинуться, чтобы они с подругой могли сесть вместе».

Он послушно подвинулся чуть вбок, и Лиззи похлопала по табурету, который он освободил, показывая, что Мэгги может сесть. Она так и сделала, стараясь не слишком заметно пялиться на всех и вся, когда Лиззи сообщила ей, что сделает общий заказ для них обеих.

Двое парней справа от нее обсуждали зарплату игрока в бейсбол, один воскликнул, что «не успеешь оглянуться, как спортсмены будут зарабатывать больше, чем президент!». Она слегка хихикнула, и один из парней удивленно посмотрел на нее. Смешок застрял у Мэгги в горле. Она узнала его. Он немедленно отвел взгляд, сильно покраснев, очевидно, не привык смотреть в глаза девушкам.

Это был Билли Кинросс. Она была уверена в этом. Те же очки и короткие торчащие волосы с завитком спереди. У него была россыпь веснушек на носу, и сам был одет в рубашку с короткими рукавами и брюки цвета хаки. Он немного напоминал ей Уолли Кливера.

— Лиззи, — Мэгги наклонилась к своей юной однокурснице и прошептала ей на ухо. — Кто этот парень через два стула справа от меня?

— Билли Кинросс. А что? Понравился? Если ты думаешь, что он потрясающий, тебе стоит приглядеться к его брату.

Мэгги не смогла толком ответить, что она прекрасно знает, каким «потрясающим» был Джонни Кинросс. В этом не было необходимости; Лиззи просто сделала паузу, чтобы отхлебнуть своего розового пенистого солода. Мэгги поднесла клубничное лакомство к губам и жадно отпила, а Лиззи проглотила и продолжила, ее верхняя губа окрасилась в молочно-розовый цвет.