Вырай. Новая эпоха
Шрифт:
Аристархова упала на колени, прикоснулась губами к подолу балахона, поднялась, несколько раз униженно поклонилась и торопливо ушла в церковь. Софья беззвучно плакала, размазывая слёзы по лицу.
Неожиданно загадочная фигура сделала пару шагов к приходскому дому и приветливо помахала. Сердце Хромушки пропустило несколько ударов. Сова бесшумно взлетела и растворилась в темноте. Незнакомец послал девушке воздушный поцелуй и исчез.
Кривицкая ещё долго сидела на крыше – не могла двинуться с места от ужаса.
Глава 2
Чёрт (Diaboli). Разумен. Паразит. Царство Постмортемы, Тип Низшие, Класс Нечисть, Отряд Многоликие, Семейство Демоны, Род Черти, Вид Чёрт полесский.
Наиболее хорошо изученную особь на момент написания книги можно отнести к подвиду Чёрт полесский свободный. Обычно представители Рода Чертей подчиняются более высокоорганизованным существам, но встречаются индивиды, способные существовать без покровительства Хозяина.
Может проникать в потаённые мысли человека и извлекать полезную для себя информацию. Провоцирует на совершение глупых, плохих либо опасных поступков с целью последующего завладения душой. Причина данного поведения пока недостаточно изучена.
Человек, способный не поддаться на провокацию, удостаивается уважения и общения на равных. Но это не значит, что Чёрт полесский оставит попытки добиться своего.
Утро началось со стандартной процедуры – Иван, ночной дежурный, в полутьме добрался до окон, открыл все жалюзи и громогласно заявил:
– Подъём, братья и сёстры! Возблагодарим Господа за новый день!
Парень дал людям несколько секунд, а затем так же громко пропел:
– Во имя Отца, и сына, и Святаго Духа, Аминь!
Нестройный хор голосов вторил ему из квартирок. Затем в дальнем углу выстроилась очередь к туалету – использовать его разрешалось только утром и только самым нетерпеливым – городская канализация всё ещё работала, а вот водопровод давно пришёл в негодность. Иван повернулся к окну и с улыбкой стал смотреть, как розовеет небо. После сегодняшнего ночного бдения совершенно не хотелось спать, и парень решил, что Всевышний ниспослал ему силы для свершения чего-то важного и благодатного.
Что случилось у ворот, Ваня не помнил.
Через пять минут люди столпились в «коридорах», и в приходском доме зазвучала всеобщая утренняя молитва.
– Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое. Наипаче омый мя от беззакония моего, и от греха моего очисти мя; яко беззаконие моё аз знаю, и грех мой предо мною есть выну…
Софья молилась вместе со всеми, но мыслями была во дворе. Если точней, возле колокольни. Она представляла, как жители общины, увидев «кровь батюшки», будут радоваться, и ей становилось очень горько.
– Не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене. Воздаждь ми радость спасения Твоего и Духом Владычним утверди мя…
Когда молитва закончилась, Иван уже стоял у лестницы. Он прокашлялся и спокойно сообщил:
– В общем, такое дело. Утром никаких дел не планируйте – матушка Ксения чужака выпускает. Будем провожать за ворота, ну, или знакомиться. Сами знаете. И ещё, братья и сёстры – сегодня ночью колокольня обновилась.
По толпе прокатился восторженный вздох. Парень повысил голос:
– Настоятельница очень просила передать, чтобы вы держали себя в руках – чудо Господне не терпит излишних восторгов. Особенно тебя касается, баба Валя!
– А что я?! – Возмутилась скрюченная бабулька.
– А ничего. Кто в прошлый раз пытался замок вскрыть, чтобы до верха добраться и губами к святой крови приложиться? Матушка сказала, что в этот раз епитимьей не отделаешься!
Баба Валя недовольно пожевала губами, но промолчала. А вот остальные захихикали:
– Ванька, ты из мужиков самый молодой, присмотри, если опять полезет. А то кто нам старые шмотки чинить будет, если её на костёр отправят?
– Она ж после того, как после болезни оклемалась, всё боится, что помрёт раньше времени. И не такое сотворить может!
Верочка призвала к общей совести:
– А сами? Все колокольне поклоны бить ходят. А ведь матушка Ксения не раз предупреждала – отец Павел святой, кровь его – наша защита, а вот камню молиться грех большой. Отстаньте от бабушки Вали!
Старушка благодарно посмотрела на беременную, остальные устыдились, и день потёк своим чередом.
Мужчина выглядел довольно странно. Нетипично. Вместо обносков – широкие полотняные штаны с огромным количеством карманов, свободная светло-серая рубаха со шнуровкой на груди и высокие ботинки. Настоящие, прекрасно сохранившиеся ботинки. У Софьи в памяти всплыло название «берцы», но она не была уверена, что это именно они. Очень хотелось рассмотреть обувь поближе, но чужак стоял на крыльце церкви, поэтому любопытство удовлетворить пока было нельзя.
– И я звезданул скотину по башке веслом. Он повернулся, оскалился, руки растопырил, жало из пасти вылезло, ну, я веслом ещё раз, уже по морде.
Прихожане слушали, раскрыв рты. Даже дьяконы позабыли обо всём и внимательно следили за повествованием. Сергей так и вовсе сжимал кулаки и дёргал плечами в особо эпичных моментах.
Обычно странники мямлили, смущались и старались как можно суше рассказывать о прежней жизни. Аристархова же считала, что это необходимо – новичок, проговаривая свои горести перед будущими братьями и сестрами, избавляется от груза на душе. А жители общины узнают о происходящем «за забором» из первых уст.
Гость же абсолютно не стеснялся толпы. Хромушка пребывала в полной уверенности, что мужчина наслаждается вниманием слушателей. Хотя рассказывал он жуткую историю.
– Ну, пока оно в кучку глаза собирало, я достал топор и башку отрубил. Но было поздно. Они весь город заполонили.
– Какой красивый мужчина! С такого Господь мог бы ангелов лепить! – Жарко прошептала Верочка.
Соня торопливо оглянулась – не слышал ли кто. Конечно, подобные слова могут списать на предродовое состояние, но богохульствовать о том, что Господь создал Ангелов после человека, да ещё по подобию мужчины, Верочке явно не стоило. Вроде, никто не услышал.
– Чего молчишь? Не нравится? – Подруга не унималась.
Незнакомец был высок и широкоплеч. Отсутствовала измождённая худоба – общий признак прихожан и чужаков, которых Аристархова пускала в церковь. Но и горы мышц, характерные для дьяконов, отсутствовали. Жилистый, сильный, уверенный в себе. Насмешливые глаза. Вот только три длинных неровных шрама на коротко стриженой голове немного пугали. Да и лицо – грубое, скуластое, словно вырубленное топором, нельзя было назвать красивым. Щетина придавала мужчине вид обаятельного бандита с большой дороги. Но с Веркой Соня решила не спорить.