Вырваться из плена
Шрифт:
— Значит, прием и витамины. Минутку.
Приняв из ее рук счет, медленно достаю кошелек, стараясь оттянуть момент, когда мне придется уйти.
— Твой чек, пожалуйста. И витамины не забудь.
Беру из ее рук пакетик, и на этот раз наши пальцы соприкасаются. Она вздрагивает, а моя заготовленная фраза застревает в горле.
Неужели, это все? Сейчас я выйду за дверь и больше не буду иметь возможность смотреть в ее глаза, говорить с ней? Не могу же я, в конце концов, приводить собаку на прием каждый день. Хотя… если понадобиться, я
Я прекрасно осознаю, что большинство девушек ведутся на мою внешность и природное обаяние. Я всегда пользовался своим талантом расположить к себе любого собеседника с первых минут разговора. Это помогает мне и в личной жизни и в работе. Одним из самых непростых заданий было однажды, уговорить журналистку с местной телестудии пустить в эфир фальшивую новость об Авроре и ее сыне. Но я и с этим справился играючи. Но то был Чили.
С Агнешкой я не хочу и просто не могу действовать по привычной и всегда срабатывающей схеме. С ней мне хочется быть просто Андреем. А пригласить девушку на свидание как Андрей? Для меня это неизведанная территория.
Ее стеснительность и закрытость не помогают делу. Я заметил, что она оживляется, когда разговор заходит о собаке.
— Эм… когда нам нужно прийти в следующий раз на прием? — делаю попытку. Мне приходиться немного слукавить. Ведь врач сказал, что со здоровым псом, которого ничего не беспокоит, достаточно приходить на профилактический осмотр один-два раза в год.
— А разве Георгий Валентинович не сказал об этом?
— Я больше доверяю твоему мнению, — не задумываясь отвечаю мягким голосом, излучающим тепло.
— Если у него не будет проблем со здоровьем, то еще не скоро, — к моему великому сожалению подтверждает она. — Разве что… Перчик явно нуждается в тримминге.
Мы с псом озадаченно, и даже испуганно переглядываемся.
— В этом нет ничего страшного, — Агнешка смеется. И этот звук подобен музыке для моих ушей. Я счастлив, что пусть и косвенно, но стал причиной ее смеха.
Боже! Неужели, все налаживается? Агнешка кажется более открытой сегодня.
— Некоторые выведенные породы с жесткой шерстью не линяют самостоятельно, — поясняет она. — Отмершие шерстинки необходимо выщипывать пару раз в год. Но делать это должен специалист.
— У вас в клинике можно это сделать? — хватаюсь за эту идею.
— Да.
— Как насчет завтра? — выпаливаю, воодушевившись возможностью еще раз прийти сюда, имея вескую причину.
— Специалист будет свободен только через неделю.
— Ладно. Запиши нас. Пожалуйста... Мм, может, мы с Перцем встретим тебя сегодня после работы?
— Зачем? — взгляд Агнешки сразу же сереет, а плечи напрягаются.
Посмотри же на меня, милая! Улыбнись как раньше!
Нервным жестом провожу рукой по волосам.
— Прогуляемся немного. Погода такая хорошая, — мой взгляд фокусируется на ее нежном лице. Теперь я снова не замечаю ничего больше вокруг.
Потребность прикоснуться
— Просто побудем вместе. Расскажешь о себе. Как ты жила все это время? Что тебя волновало? Мне важно все.
Она поднимает на меня глаза, в которых сейчас разливается грусть.
Странно, как легко я могу читать каждую ее эмоцию. Как сильно это влияет на меня самого, на мое настроение.
На рваном выдохе Агнешка тихо произносит:
— Прием закончен, мне нужно еще работать, а тебе… тебе лучше уйти.
* * *
Агнешка
Как я жила все это время?
Мне трудно вспоминать об этом без слез, не то что говорить. А ведь раньше я была очень жизнерадостной и общительной девушкой. Раньше...
Вся моя жизнь начала рушиться как карточный домик, когда одно событие последовало за другим почти без перерыва.
Правду люди говорят: «беда не приходит одна». После того как меня похитили в прошлом году, в моей, казалось бы, хорошей семье все пошло на разлад. Родители начали ругаться, так как отец пристрастился к азартным играм и тратил всю зарплату на них. Мама пыталась вразумить его, терпела, прощала и ждала. Но со временем стало только хуже. Он начал брать кредиты.
Когда однажды из дома исчезли деньги, которые я копила на курсы танцев, подрабатывая в летнем кафе и убираясь у некоторых соседей, терпению мамы пришел конец. Со словами, что она не позволит ему воровать у дочери, отбирать у нее мечту, она выгнала папу из дома.
«Все равно она теперь никуда не выходит. Сидит у себя в комнате. И на танцы не ходит», был его ответ, без капли раскаяния в голосе.
— Танцы, танцы… — вздыхаю, оглядываясь в опустевшем холле клиники. Теперь это было далеким сном. После всех событий я замкнулась в себе и о танцах пришлось забыть. Я не чувствую внутри того огня, той свободы и полета, который нужен для танцев. Без этого все потеряло смысл.
Чтобы новые кредиты отца не висели над нами, мама подала на развод. А позже нам с ней пришлось продать квартиру и переехать в маленькую однушку в не самом лучшем районе города.
И вдобавок ко всему, здоровье бабушки резко ухудшилось.
Тогда я поняла, что прятаться от жизни больше нельзя. Переборов свои страхи, я решила выйти из дома. Мне нужно было помогать маме. Нужно было найти работу.
Это было гораздо труднее сделать, чем я думала. Поэтому когда подруга мамы позвонила и сказала, что в один богатый дом для маленькой девочки требуется няня, я, не раздумывая, ухватилась за этот шанс.
С большим волнением я приехала в назначенный час в дом на собеседование, но все оказалось совсем не так, как я себе представляла.