Вырваться из плена
Шрифт:
Оказалось, что мама семилетней девочки умерла, именно поэтому семье нужна не просто няня, а с проживанием, которая возьмет на себя все заботы о девочке. Будить по утрам, кормить, одевать, отводить в школу, готовить, стирать… в общем, все, что делала раньше жена. Я была не готова к такой ответственности, да и опасалась оставаться на ночь в доме со взрослым мужчиной.
На собеседовании присутствовали еще несколько родственников, приехавших на похороны. Я чувствовала себя неловко среди такого большого количества незнакомых людей. Не говоря уже об атмосфере горя, повисшего
«Ты знаешь, что от тебя потребуется помимо очевидных обязанностей?», спросила меня одна из родственниц. Кажется, тетя девочки.
«Быть для Лизы другом?», предположила я.
«Нет. У нее есть друзья».
«Любить ее, как родную?», смутившись спросила ее.
«Нет. У нее есть семья, которая любит ее. Главное, что от тебя требуется — дисциплина. Распорядок дня и дисциплина — это стабильность. Стабильность дает чувство безопасности. Это якорь, за который Лиза будет держаться. Даже если она будет капризничать, не желая вставать утром в школу, не будет слушаться иногда, на самом деле ей нужно это — чтобы была дисциплина. Ей, как никогда, сейчас нужно чувство стабильности и безопасности в жизни. Понимаешь?»
Возвращалась домой я в тот день в растрепанных чувствах. Если честно, я не думала, что семья остановит свой выбор на мне. И немало удивилась, когда спустя день они перезвонили и сообщили, что из всех претенденток на это место выбрали меня. Несмотря на то что другие соискательницы были постарше и с опытом, я показалась им очень ответственной. Той, кому они могли бы доверить свою девочку. И, главное, Лизе я очень понравилась.
Сомнения и страхи все еще не покидали меня, но на самом деле, семья показалась мне очень приятной. Было видно, что это вежливые и интеллигентные люди. Они хорошо держались несмотря на постигшее их семью горе. Зарплату обещали очень достойную, и что не маловажно, мне тоже очень понравилась Лиза. Я хотела помочь этой маленькой девочке, такой хрупкой, миниатюрной. В свои семь лет Лиза больше походила на пятилетнюю девочку.
Так, собрав вещи, с одобрения мамы, я переехала в шикарный дом, и у меня началась новая жизнь. Я с облегчением вздохнула, обнаружив, что дверь моей спальни, которая находится сразу рядом с комнатой Лизы, закрывается на замок. Да и, в конце концов, мне нужно было настроить себя на то, что не все мужчины обязательно поведут себя, как те… Я привыкну ночевать здесь. И наберусь сил, чтобы справиться с резкими перепадами настроения Лизы, которые я уже успела наблюдать, когда мирно играющий ребенок вдруг заходился в истерике. Это было объяснимо. Со смерти ее мамы прошла всего неделя.
Но реальность оказалась сложнее, чем мои опасения. Я еще не знала тогда, с какой жестокой холодностью мне предстояло столкнуться.
3
3
Эти воспоминания, а также чувство тревоги и ожидание чего-то нового, необыкновенного, волнительного не покидают меня всю последнюю неделю. Мои мысли то и дело возвращаются к парню, который должен ассоциироваться у
Должен. Но нет.
Его открытый взгляд и искренняя улыбка — вот, что всплывает в моем сознании, когда я, ложась спать, закрываю глаза. Его лицо — первое, что я представляю себе просыпаясь.
Его хрипловатый, мягкий смех до сих пор звучит в моей голове, когда я собираюсь на работу, когда еду в трамвае по городу и непроизвольно ищу в толпе его силуэт, проезжая мимо той кофейни, где мы столкнулись.
Что со мной происходит? Почему это томление полностью захватило меня?
Не хочу признаваться себе, но на самом деле я радуюсь, когда спустя неделю он снова входит в дверь. Никуда не могу деться от того, как сильно действует на меня одно его присутствие, как бешено бьется сердце. Я боюсь этих чувств и того, что он увидит мое волнение. Мой разум снова кричит мне не доверять.
Все время, пока он ждет, когда их с Перчиком пригласит специалист по триммингу, я старательно делаю вид, что занята с бумагами. Столько противоречивых чувств нахлынули на меня. Я не знаю, как себя вести, прячу глаза. Но в то же время немного разочарована тем, каким смирным он кажется сегодня. Наверное, это не должно меня удивлять. Ведь я сама держусь отстраненно.
И с чего я взяла, что нравлюсь ему? Подумаешь. Просто парень. Просто решил пофлиртовать немного. Я для него временный эпизод. Просто…
Хочу ли я, чтобы это было не так? Я сама не знаю чего хочу.
Нет. Это ложь. Я хочу… хочу вырваться из плена страхов и недоверия, и этих серых однотипных будней. Но как это сделать, я не знаю.
Когда Андрей выходит через два часа из кабинета с лысеньким Перчиком, мне становится так горько, что он сейчас уйдет. А я не могу… не могу остановить его, не могу впустить. Мне нужно быть осторожной.
Пока он вынимает кошелек и расплачивается, присаживаюсь на корточки, как бы спрятавшись за псом, и глажу его по бритой спине. Теперь он как серенький козлик! Только борода и брови остались густыми.
С замиранием сердца ожидаю, что Андрей опять будет приглашать меня на свидание. Но он ничего такого не говорит. Уже под самый конец я все-таки поднимаю на него глаза и тут же встречаюсь с его болезненно печальным взглядом, который так и кричит: «Почему?»
Направляясь к выходу, он внезапно оборачивается и делает шаг в мою сторону, но потом просто слегка кивает, поджав губы, и скрывается за дверью.
«Почему?», подхожу к окну и смотрю вслед его удаляющейся, чуть ссутуленной фигуре.
Недоверие к мужчинам, страх близости… Это теперь моя реальность. Это и есть единственная реальность.
Мужчинам доверять нельзя.
Столько раз я убеждалась в этом. За мою недолгую жизнь меня один раз чуть не похитили, в детстве, когда я еще училась в начальной школе. Страшно подумать, что бы тогда сделали со мной.
Снова в памяти всплывает тот весенний теплый день, как будто кадр из кинофильма. Я наблюдаю со стороны за маленькой девочкой с белыми бантами в гольфах, идущей со школы, а позади нее темный силуэт мужчины.