Выше, чем Боги. Инфузия
Шрифт:
«Интересно, вдвоем они эту комбинацию провернули, или один он?», – думает Умрия, любуясь, как подбрасывает и ловит он, две золотые монетки, что случайно обнаружил, под столик закатившимися…
Живет он, как все вокруг. Течет жизнь неспешно. Из Тоталнета, почти не вылезает. Только видит Умрия, что и до дна донырнуть пытается. Все древнее и глубже, с каждым разом его погружения. Вот уже, в непритязательном и убогом Интернете, как дома себя ощущает. Чего ищет? Игры? Там?!! Игр виртуальных, много на Земле. Хочешь в тысячу играй, хочешь – в две. Нет, в одну зашел, и сидит там. Странная игра. Древняя. Вселенная Хаоса называется. Играют в нее люди, совсем отчаянные. Настолько отчаянные, что даже лиц
9
Двадцать лет, пролетают незаметно. Ему 32, а ей то, уже 195. Самое время совершенствоваться…
… И, правда, нетрудно на Ассамблею попасть! Сними браслет, в нужном месте, 100 километров прошагай по лесам нетронутым, и вот уже, вдалеке, первый небоскреб, над горизонтом встает. Скидывает Донг вещицы ненужные с себя и вот уж, как все одет – фрак черный, манишка белая. Внутренние стороны, туфель остроносых, черны, как смоль, а внешние, – оранжевые слева, да зеленые справа. Да платочек синий в белый горошек из кармана на груди франтоватым треугольничком выглядывает. Улыбается он всем. Непринужденно себя ведет, будто с детства, не в рамочке стоял, а такие сборища посещал.
А, как находят они, друг друга глазами, так и не оторвать уже. И полчаса на балу не утерпели, а уж – фьють. Нету их! Едва порог номера переступают, набрасываются друг на друга, аки волки голодные! Умрия, тут же, юрк «внутрь». Интересно, все же, что 195-летняя женщина, чувствовать может? Полыхает та пожаром конечно, но каким-то, не совсем правильным. Будто коллекционер, качественную вещь приобрел на аукционе, вот и радуется.
Чувствует Умрия – не узнает Алруэ Донга! Да, и как?!! Точеные черты его лица, теперь делают его на хищную птицу похожим. Узкие губы, плотно сжаты. От левого уголка рта, тонкий шрам, до волевого подбородка тянется. Взгляд черных глаз колюч. Змеиный взгляд. Ну, тот, что бабам нравится. Воспринимает Богиня его, как нового красавца, что на пути ее бесконечном встретился. Возраст!
А он ее поцелуями, да, комплиментами осыпает, безумствует! Нравятся Алруэ, такие манеры. Только, вроде угомонились, а она, уж пилотам приказ отдает: нет нужды, в таком возрасте, до окончания Ассамблеи на ней присутствовать! Только в самолете перекусили, посмотрели друг на друга, и опять вцепляются, не оторвать. Приземляются в поместье. Не успевает Донг, бутылку шампанского открыть, а его уж на второй этаж, где спальня отдельная расположена, тащат. Он, то ее нежно любит, долго, то зверем набросится ненасытным. Так две недели, в угаре любовном и пролетают…
Умрия, скучать начинает, но смотрит внимательно, боится важное пропустить. А в поместье идиллия! Утром спят допоздна. В обед завтракают. Потом, гулять в парк отправляются. Трещат, безумолку оба, словно недоговорить, чего-то боятся. Только вот разговоры, немного разные у них. Он ее, все о прошлом пытает. А где? Да как? А когда? А она отмахивается легкомысленно: не помню, да, не помню, твердит. А сама: смотри, какое облако чудное полетело! А воздух, в сосновом бору, как пахнет смолью! А подопечные, вон чего сотворили, только бы нас развлечь, да, порадовать! Он счастливым выглядит, конечно, да, нет-нет и кинет украдкой взгляд на нее и вдруг, жалость в нем появляется. И снова обниматься лезет, квохчет над ней, что курица над цыпленком. Вздыхает терпеливо Умрия: все счастливы одинаково!
Но вот, как-то поздним вечером, когда угомонились детишки в комнатках, говорит она ему странные слова:
– Уж, не знаю, ты ли, нет ли? Но другого, не дождаться, по всему видать. Идем!
Тащит его в подвальное помещение. Что воротами закрыто. А перед ними, коридорчик налево сворачивает. Спрашивает он: а, что за коридорчик? Чего там? А, рукой легкомысленно отмахивается, рухлядь всякая, да, детские поделки, уж, и сама не помню. Расходятся створки ворот в стороны. Ну, и размеры у подвала!!! Идут они, тесно за руки взявшись, по светящейся дорожке к дальнему левому углу. А там, два сундука стоят. Прикладывает она пальчик к одному, к другому. Распахиваются крышки – золотом и драгоценными камнями полны сундуки. «Тебе это! В подарок, – шепчет она застенчиво. – Вот, приложи сюда и сюда пальцы, чтобы перекодировка произошла». Благодарно, он руки ее целует! «Ничего, кроме тебя, мне не надо», – смущенно бормочет. Но персты свои, в выемки специальные, все же не забывает вложить. Закрываются сундуки. А она рукой машет, пошли в кроватку. Подарила и подарила, не о чем, тут долго разговаривать…
И он, и Умрия, отмечают сразу, вот зачем, координаты были в картине старинной. Даже, если бы, не оказался он здесь, в малолетстве своем случайно, все равно бы, по координатам на сокровища вышел. Попалась бы на глаза картина, рано или поздно. Просто она сделала рано. Значит, по плану все идет. Захват. Имитация. Сундуки. Связь. Решилась загадка одного слова…
И все бы хорошо. Да, с памятью, у нее, совсем беда! Просыпается он утром, а она на него смотрит молча. Задумчиво, как будто пытается вспомнить, откуда кавалер сей, у нее в постели оказался. Потом разговорятся, и снова, все хорошо. А еще, чахнуть стала. Нет, все такая же молодая, да румяная. А как будто, груз тяжелый с плеч сбросила. Но не рассчитала, всю жизнь с ним проходила, а теперь, без него некомфортно. Ночью, когда взаимопроникновения у них происходят, шепчет ему нежно:
– Спасибо тебе. Уж ничего и не чувствую, а теплом, ты меня наполняешь, как будто.
Льются в ночи, невидимые слезы из его глаз, как подумает, что с утра, снова на взгляд недоумевающий натолкнется. Беда…
10
Вдруг, как-то, ближе к полуночи, фантом Курта III, в спальне возникнуть желает. А горюшко-лебедушка, уже кудри свои, по груди красавца разметала, спит, голову на плечо мужское приспособив, посапывает безмятежно в ухо. Но браслеты их, давно доступ имеют взаимный. Решает Донг, сам уважить желание мужа.
– Привет, Курти, – вежливо и тихо, по-семейному, возникший в спальне фантом приветствует.
– Я тебе не Курти, а Курт Третий, – величаво, в ответ звучит. – Привет, ты еще с ней? Не надоела?
Понятно. Наставники новые донесли или сама, невзначай проболталась. Хорошо, не темные времена сейчас! Спокойно, любовник, лежа в постели любовницы, с ее мужем, может общаться.
– Тогда, зови меня Людовиком четырнадцатым, королем-Солнцем, – усмехается Донг. – С чего бы это, она мне надоесть должна?
– Как она, вообще?
– Да, как обычно. А ты чего, такой нервный? На Ассамблее слышал, проблемы у тебя? Люди говорили.
– Кто говорил?
– А я, не помню. Зайди во Вселенную Хаоса. Знаешь игру такую? Ли найди там, у него все записано. Он расскажет.
– Некогда мне по босяцким играм шляться. Что это, за секретная связь такая?!!
Связь!!! Связь!!! Связь!!! Сам сказал!!! А ну-ка, еще крючок закинем. Курти то, тоже, не молодеет.
– Да уж, какая есть. У тебя своя связь, у меня своя.