Выше луны
Шрифт:
сутки восемь дней в неделю. Я снова толкнула ее. Эмбер толкнула меня в ответ.
– Девочки, - предупредила мама, как предупреждала миллионы раз.
Какое-то время мы сидели в тишине. Наконец, мама вздохнула.
– Я и правда, редко вижу тебя, Эмалин. Скучаю по тебе, милая.
– Мы же видимся на работе каждый день.
– Верно, – согласилась она. – Но это ведь не одно и то же. К тому же, ты уезжаешь в конце лета.
– Мам, сейчас июнь, - напомнила я. – А я уеду
– И теперь у тебя новый парень, - отозвалась она, поднося чашку к губам.
Я взглянула на нее.
– Тео тут не при чем.
– А вот мамина несправедливость очень даже причем, - хихикнула Эмбер. – Эмалин уезжает, но
все остальные-то на месте!
– Но она уезжает, - мама со вздохом пожала плечами.
– Когда Марго отчалила в колледж, все было хорошо.
– Я набрала семь килограммов!
Да, и правда. Я совсем забыла о маминой привычке заедать стресс батончиками Twix.
– Нечестно использовать такие аргументы. Ты сама бы расстроилась, если бы я не поехала в
колледж.
– Ты же любимица, - вставила Эмбер.
– Нет у меня любимчиков, - шикнула на нее мама, а для меня добавила: - Я просто надеялась
видеть тебя чаще дома, к тому же, вы с Люком расстались, но теперь… - она замолчала.
– Значит, дело в Тео, - подытожила я.
– Ага, - согласилась сестра.
– Не то что бы, - запротестовала мама. – Он милый парень, и я хочу, чтобы ты была счастлива.
Просто это… другое.
Я уже устала слышать от всех, что Тео – это «другое». Во-первых, я чувствовала себя счастливой, а у
молодого человека я, кажется, была одна – и это не могло не радовать. У Люка, конечно, были
недостатки, но он был знакомым, а Тео был и впрямь другим, однако мне нравилось узнавать его.
Вот только другие почему-то это порицали.
– Люк мне изменил, - напомнила я маме. – С той девушкой, в «Таллихо».
– Плюс к тому, - добавила Эмбер, - у него уже новая подружка.
Я резко повернулась к сестре.
– Что?
– Ты не знала? – я покачала головой. – Ох. Прости.
– А кто это?
– Подруга Брук, Жаклин Бест, мы учились с ней вместе. Ну, ты знаешь ее, наверное, она такая
рыжеволосая, симпатичная. Водит черный «седан».
Ничего из этого не помогло мне представить загадочную девушку, и я этому, в общем,
порадовалась. Иногда лучше не знать дьявола – или девушку – в лицо.
– На полке стоит ежегодник, можешь посмотреть, - предложила Эмбер. – Раскритиковать ее наряд
или замазать чем-нибудь глаза.
Именно так бы она и сделала – половина девичьих фотографий в ежегоднике Эмбер были
украшены таким образом. У
– Нет, спасибо, - отказалась я. – Я ведь тоже двигаюсь дальше.
Сестра пожала плечами.
– Как хочешь.
Я посмотрела на маму и откинулась на кровать.
– Я думала, ты будешь рада, что я не сижу безвылазно дома, оплакивая разбитое сердце.
– Разумеется, я рада, - сказала она. – Просто… - и снова она замолчала. Предложения, оборванные
на середине – хуже всего на свете. Тебе словно нужно заполнить пропуски в задании из рабочей
тетради, но ты понятия не имеешь, чем их заполнять.
– Просто – что? – уточнила я.
Несколько долгих мгновений было тихо, единственный звук доносился из-за двери, где папа с
Моррисом двигали мебель.
– Просто ты все еще моя маленькая девочка. И я буду по тебе скучать. Вот и все.
Я закусила губу.
– Я тоже буду по тебе скучать. Но ведь я еще никуда не уехала.
Сев на кровати, я увидела, что мамины глаза наполнились слезами. Отставив чашку на столик
Эмбер, я обняла маму.
– Я люблю тебя, - прошептала она, обнимая меня в ответ. – А ты сможешь дотянуться до Луны – и
выше.
– И выше, - согласилась я.
Мы сидели так с минуту, пока сестра сонно не завозилась на кровати.
– Принесите мне кофе, что ли, - буркнула она. – Оккупировали тут мою кровать…
Мама подтолкнула ее локтем, и сестра рассмеялась.
– Хорошо. Но лишь потому, что мне все равно нужно идти.
Мы вышли из комнаты сестры: мама – на кухню, а я направилась на улицу. Часть мебели папа с
Моррисом вытащили на подъездную дорожку. Высокое голубое небо и яркая зеленая трава едва
ли нуждались в переработке, как полы в нашем доме, но, тем не менее, всегда казались разными.
Может, в этом и есть весь смысл? Ты думаешь, что что-то непоколебимо и неизменно, а на самом
деле оно каждый раз способно предстать в новом свете.
Глава 13
– ИТАК, ВОТ, ЧТО я думаю: нам надо убрать эти рисунки, и тогда получится…
– Чертов ад, это что – мраморные столешницы?
Айви поджала губы, что означало, что она с трудом удерживается от того, чтобы не закричать.
Единственная причина ее сдержанности – Клайд, на которого никак нельзя было орать, если,
конечно, она хотела получить интервью.
– Понятия не имею, - сказала она ему. – Так вот, я говорю вот, о чем: эти рисунки…
– Нет, это не может быть мрамор, - Клайд снова вытянул шею в сторону кухни. – Никто бы не стал