Выше уровня снега. 22 зимние истории, которые согревают
Шрифт:
– Так ты вроде триста занимал. Или пятьсот? Тебе виднее.
Жека усмехнулся, хлопнул рукой по карману и обнаружил, что тот пустой.
– Э, я, похоже, кошелек не взял.
– Ничего, я товаром возьму, – улыбнулся Петрович.
Он неторопливо пошел вдоль полок, крутил в руках банки, ставил на место, брал другие, щурил глаза, вчитываясь в описания товаров. Наконец выбрал тушенку, сетку с луком, макароны и подошел к кассе.
– А еще дай-ка мне, Наташа, бутылочку беленькой, да вон на него запиши. Вот спасибо, красавица. А ты, – шепнул он, проходя мимо Жеки, –
Петрович ушел, дверь закрылась, и магазин наполнился тихим урчанием холодильника. Жека подошел ближе к Наташе, облокотился на прилавок, его взгляд медленно полз по картонкам ценников, но он не понимал на что смотрит.
Он влюбился, когда ему было четырнадцать. Долго не мог признаться, писал ей записки, приносил к почтовому ящику, но не решался бросить и убегал. Все получилось как-то само собой. На школьной дискотеке он пригласил ее на танец, потом пошел провожать, было холодно и он согревал ее ладошки дыханием.
Они часто ссорились, ругались из-за каждой ерунды, но всегда мирились. И Жека не сомневался, Наташка – его. Его навсегда.
А потом появился он, тот парень, студентик. И Наташка ушла. Ушла будто ничего и не было, будто то, что было можно забыть.
– Жень, ты пельмени нашел? – прервала она его мысли.
Жека обернулся, резко вздохнул, как перед прыжком в прорубь.
– Слушай, Наташ, я пришел… Я не в магазин, я к тебе.
– Не сейчас, Жень. Пожалуйста. – Она зажмурилась и замотала головой. Ее пальцы все еще держали испачканную тушью салфетку, и на одном из них Жека заметил тонкую белую полоску – след не сложившейся любви.
– Ты не поняла. Я ж просто, – он помолчал и с трудом закончил, – я как друг.
Наташа не ответила.
– Да наплюй ты не него! – Жека отодвинул букет и легонько тронул плечо девушки. – Серьезно! Наплюй. Ты же в поселке самая красивая, да что там, вообще самая… А город… Ну и что? Здесь тоже хорошо можно жить.
– Ты что? – отдернула плечо Наташа. – Думаешь я с ним из-за этого? Я люблю его! Я с ним всю жизнь хотела… Понимаешь?
Жека понимал. Он знал, как это больно, когда не сбывается. Он смотрел на ее вздрагивающие плечи, на растрепавшиеся волосы и думал, что в мире нет ничего хуже ее слез.
– Наташ, если я могу помочь, ты скажи. Слышишь? Хочешь на улице покараулю? Ну, послежу, чтоб к тебе никто не подкатывал?
Она отрицательно мотнула головой.
– Слушай, – он снова тронул ее плечо, – а может, еще все нормально будет? А? Он же тебя два года любил. Это ж не просто так. Это серьезно!
– Да?
– Конечно. – Жека заговорил быстрее. – Вам просто поговорить надо. Спокойно поговорить. Поезжай к нему, сходите погуляйте. В торговике, говорят, елка классная. Помнишь, ты раньше всегда желания загадывала, когда первую наряженную елку видела. Вот. Сходи с ним. И все хорошо будет, слышишь?
– Да, мне к нему надо. Сейчас же! Ой, а как я магазин оставлю? – Наташа обернулась и растерянно посмотрела по сторонам.
– Повесь объявление, что за товаром ушла. И поехали. Я на машине.
Девушка пошарила рукой рядом с кассой, нашла зеркальце, потянулась за чистой салфеткой.
– Я не могу! – вдруг вскрикнула она и уставилась на Жеку испуганными глазами. – Кольцо. Его кольцо! Я выбросила… Боже, что я ему скажу?
– Туда? – Жека кивнул на заметенный снегом палисадник под окном магазина. – Ну ты собирайся пока, а я достану.
– Правда? Сделаешь?
Жека подмигнул ей и вышел на улицу.
– Я для тебя, что угодно сделаю, – тихо сказал он, когда захлопнулась дверь.
Надежда Бурковская
Кармический брак
Крещение
– Раз в крещенский вечерок девушки гадали и бедного астролога вконец задолбали, – скаламбурила Катя, любуясь на добротные мешки под уставшими глазами.
Феномену «святочного завала» нет никакого разумного объяснения, но он стабилен, как петарды под окном в новогоднюю ночь. Астрология не зависит от традиции в определенный день бросать сапог за ворота или жечь волосы перед зеркалом. Или как там еще юные девы суженых зовут. Это наука, черт побери! И работает в любое время года. Сейчас бы на Мальдивы, но клиенты на первом месте.
– Зайчонок, присоединишься? – отвлек от размышлений Сашка, выглядывая из душевой кабинки.
– Все мои мысли только о кофе. – Катя послала мужу воздушный поцелуй и пошла на кухню.
«Какой же он у меня красивый, хотя любила бы и с пузиком, и с сединой, и с бородой», – думала она, с удовольствием истинного наркомана делая первый глоток.
– О чем замечталась? – прошептал муж, обнимая сзади.
– О любви и пивном животике, – честно сказала Катя.
– Не дай бог, то есть Будда, то есть космический разум или в кого мы сейчас верим? – фыркнул Сашка, игнорируя божественно пахнущий кофе и пытаясь развязать пояс на халате жены.
– Зая, верь в кого хочешь, я же ничего не навязываю. – Катя шлепнула по игривым рукам и пошла в душ.
Времени на нежности не было. Хорары укоризненно смотрели с экрана компьютера – крещенские морозы лихорадили клиентов вовсю. Катя не любила хорарную астрологию. Прогноз на год по натальной карте хоть и занимает около пятнадцати часов, но интересно же, тонкая работа, почти искусство. А хорары – это «важные» вопросы звездам по текущей ситуации. Например, «изменяет ли мне муж», «получу ли я повышение на этой неделе» или «куда я засунул обручальное кольцо».
«Как хорошо, что мне не надо беспокоиться о таких глупостях, – улыбнулась Катя, просматривая сообщения, – кстати, о кольцах, Сашка опять забыл надеть». Катя смахнула платиновый ободок в ящик и принялась за работу.