Вышибала
Шрифт:
Теперь мы с толстяком остаемся один на один. По стенам пляшут кровавые блики. Печь крематория нагревает воздух, становится душновато.
Краем глаза замечаю, как Кейт тщетно пытается освободиться от пут, осторожно делаю небольшой шаг в сторону, где лежит мой пистолет. В то же мгновение толстяк делает выпад, целясь трубой мне в голову. Я уворачиваюсь. Мой противник, ошалевший от боли, наступает, бешено размахивая своим оружием.
Вскоре я чувствую, что уперся в щиток пульта управления. Дальше отступать некуда. Толстяк торжествующе рычит и замахивается трубой. Я проскальзываю
Толстяк оглушительно орет, теряет равновесие и падает на пульт. Видимо, он задевает кнопку пуска, потому что лента транспортера снова начинает двигаться, увозя гроб с Кейт в пасть печи, пышущую огнем. Я бросаюсь к ней, беру на руки, стаскиваю с ленты и разрезаю веревки.
– Спасибо, Фил. – Кейт плачет, потирая затекшие запястья.
Я поднимаю свой пистолет, не спеша подхожу к усатому головорезу и носком ботинка переворачиваю его на спину.
– Этот готов.
– Он еще угрожал меня изнасиловать.
– Теперь его самого поимеют в преисподней по полной программе.
В этот момент гроб, где минуту назад лежала Кейт, въезжает в разверстое пекло. Я останавливаю ленту, спокойно подхожу к толстяку. Боров, истекающий кровью, пытается подползти к своему пистолету, лежащему у дальней стены. За ним тянется вязкий кровавый след. Силы постепенно покидают его.
– Ну что, урод? Теперь моя очередь ставить тебе мат.
Я подкатываю к нему металлическую тележку. Видимо, на ней возят гробы с усопшими. Затаскиваю на нее толстяка, связываю ему руки, привожу к транспортеру и перекладываю его на ленту. Он сопротивляется. Я перерезаю ему сухожилие на другой ноге, после чего он ведет себя смирнее. Рядом с ним кладу и напарника.
– Не хочешь сама отправить их в печь? – спрашиваю я Кейт.
– С радостью. Счастливого путешествия в ад, мрази!
Кейт нажимает на кнопку, и лента медленно увозит в ад людей Джеки Донована.
– Нет! Я не хочу умирать! Пощадите!
Жирный боров орет, по стенам прыгают зловещие тени. Кейт злорадно улыбается. Она берет у меня нож, подходит к толстяку и вонзает лезвие ему в гениталии. Месть – блюдо, в приготовлении которого с женщинами не сравнится никто. Разве что только сам дьявол.
Кейт поворачивает ко мне раскрасневшееся лицо и говорит:
– Пора отсюда убираться, Фил. Скоро их хватятся.
– Подожди, мне нужно кое-что здесь забрать.
Я иду к неприметной железной двери в дальнем углу, открываю ее, щелкаю выключателем. В небольшой подсобке рядами стоят здоровенные деревянные ящики. В них лежат газовые баллоны. Я кладу три штуки на тележку для гробов, и мы с Кейт покидаем это мрачное место.
У входа в крематорий припаркован похоронный катафалк. Я кладу баллоны в кузов, закрепляю их ремнями, предусмотренными конструкцией машины, усаживаю Кейт в кабину. Первый шок у нее проходит, и несчастную начинает трясти в ознобе. До девушки потихоньку доходит весь ужас произошедшего. Вряд ли она когда-нибудь могла подумать, что отправит живого человека в огонь.
Я сажусь за руль, и мы трогаемся. Меня никак не покидает вопрос: почему тут оказались люди Джеки
Пропетляв узкими улочками, я выезжаю на широкое шоссе. Мимо проносятся машины. Мелькают неоновые огни реклам. Теперь можно немного расслабиться. А завтра – очередь самого Джеки отправиться в ад.
Вдруг раздается пронзительный вой полицейской сирены. Я смотрю в зеркало заднего вида – на хвосте машина копов. Она приближается и таранит мой катафалк. Скрежещет металл. Я чуть не теряю контроль над управлением.
– Фил Роули, приказываем вам остановиться или мы будем вынуждены применить оружие! – кричит коп в громкоговоритель.
Я опускаю стекло, вытягиваю руку и показываю средний палец. Звучит выстрел, и заднее стекло покрывается мелкими трещинами. Я приближаюсь к перекрестку, резко торможу, разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и мчусь в обратную сторону. Маневр занимает несколько секунд. Копы неповоротливы.
Это дает мне небольшую фору во времени. Но все равно оторваться не выходит. Катафалк мало приспособлен к ночным гонкам. Копы висят на хвосте. Расстояние стремительно сокращается.
Их машина пытается прижать меня к тротуару. Черт, вот сволочи! Теперь все понятно. Донован пустил по моему следу копов. Видимо, они и нашли горбуна вместе с Кейт. А потом за дело взялись бандиты.
Наши машины мчатся дверца к дверце. Вижу в окно, как коп достает пистолет и направляет ствол в мою сторону. В салоне их всего двое: водитель и этот, с оружием. Я давлю педаль газа до упора и вырываюсь вперед на пару десятков футов. Нужно что-то придумать – на такой колымаге я от них не отделаюсь.
Звучит несколько выстрелов, и катафалк начинает вилять по дороге из стороны в сторону.
– Кейт, пристегнись!
Девушка перепуганно защелкивает ремень безопасности. Я тоже успеваю сделать это за мгновение до того, как машина влетает в столб со светофором. Мы выползаем из машины. Кровь льется у меня из разбитого носа и лба. Эти чертовы подушки безопасности, конечно же, не сработали! Кейт отделалась несколькими ссадинами.
К нам тут же подбегают копы и наставляют на меня стволы. Я замечаю, что им очень хочется пристрелить нас прямо сейчас. Более того, именно за этим их и послали.
Я не успеваю опомниться, как Кейт бросается на ближайшего полисмена. Тот выпускает в нее чуть ли не всю обойму. Пользуясь моментом, я подскакиваю к нему, выхватываю пушку и мгновенно кладу обоих, использовав остаток патронов.
Только сейчас я чувствую, что мне задели плечо. Ничего страшного. Бросаюсь к Кейт. Она лежит на тротуаре, влажном после дождя. Пули попали ей в живот и грудь. Она стонет от боли. Светлая блузка пропитывается алой кровью. Я знаю, что ее уже не спасти.
Девочка, прости! Младшая сестра, которой у меня никогда не было. Я не смог тебя защитить, но обязательно отомщу Доновану за твою смерть.