Выскочка из отморозков
Шрифт:
Деньги… Борька по–обезьяньи быстро спрятал их в необъятные карманы штанов. В них при желании можно разместить полный банковский сейф и не сорвать спину. Он, конечно, слукавил, что деньги у него кончаются. Их имелось прилично. Хватило б носить подружкам конфеты целый год. Но… Борька никак не мог сказать правду. Он жестоко заболел бы, если б Герасим не подкинул бабки.
Будучи жадным до беспредела, сам не терпел прижимистых. И уважал по отношению к себе доброту и внимание. Со своими подружками он не отличался щедростью. И все ж деревенские девчонки предпочли Борьку еще потому, что от своих сельских
— Борь, может, поедем в город? Мать по тебе скучает. Да и учебный год в школе только начался. Не опоздаешь нагнать. Не оставаться же неграмотным? Совестно будет, хотя б школу закончить нужно. Ведь читаешь по слогам. А как с техникой справишься?
— Ты мне купи, потом спрашивай! Одолею хоть компьютер!
— Не свисти! Компьютер с тремя классами одолеть. Техника сложная, знаний требует. Для него средней школы мало!
— Ты мне сказки не рассказывай. Вон Санька, тот, что крутой, ничего не закончил, а на компьютере хакерничает. И другие тоже. Они даже вирусы вгоняют. Меня научат, если свой компьютер заведется.
— Нет! Малограмотному не буду покупать такую технику, нет смысла. Да и зачем? Злобствовать? Так и скажут, что дураку грамота вредна.
— Во! Сразу условия ставишь! Мало в город, еще и в школу опять запихнете. А я там с училкой погрызся, — сознался тихо.
— Зачем ругался? За что? — всплеснула руками Степановна.
— К доске вызвала, а я урок не выучил.
— А почему? — спросила бабка.
— Ну не успел. Вечером на улице допоздна пробегал с пацанами, а утром проспал, как всегда. Ну, училка мне визжит: «Давай дневник, лодырь! Завтра без матери не появляйся в школе!» Ну, зараза! Еще и линейкой въехала по уху. А когда к доске повернулась, я ей железной пулькой из рогатки в сраку зафитилил. Она у ней двухэтажная. Думал, не почует. Ну куда там, как развонялась! Все парты проверила. А я успел рогатку в штаны сунуть. Когда учиха подскочила, меня соседка выдала.
Училка вопит как недорезанная: «Достань рогатку!» Я и спроси: «Какую?» — рассмеялся Борька. — Поволокли меня к директору. Тот только потянулся к моему уху, я тут же пригрозил газетой и судом, а еще крутыми. Ни во что он не поверил и по морде мне дал. Я с урока к Сашке–крутому смылся. Все рассказал, тот двоих с собой прихватил и меня. Зашли к диру в кабинет. Санька меня показал и спросил: «За что трамбовал моего кента?»
Директор мигом заикой сделался. Его выволокли за угол, во двор, и как врубили! Он орал, как баба. На все места мокрый стал. Крутые знатно его оттыздили, велели на коленях прощения у меня просить. Мне его жаль стало. Простил. А зря… Он уже на другой день сказал, что оставит меня на второй год! Неужель даром ему такое спустить?!
— И что ж ты отмочил? — ахнула бабка, испугавшись заранее.
— Да ничего особого. Просто на другой день комиссия в школу пожаловала. Вместе с диром все классы обходили. И к нам возникли. Ну я ему и прицепил гондон к штанам. Когда из класса
— Ну, это не ему решать! Уж если я за него возьмусь, одного дня работать не будет! — побелел Герасим и спросил: — А как у тебя презерватив оказался? Зачем?
— В аптеке купил.
— На что?
— Во, сразу допрос! Я его водой хотел залить и над дверью класса повесить, училку облить. Ну а тут этот! Пришлось надутый прицепить.
— Директор не помеха. Сам с ним поговорю, — обещал Герасим.
— К чему? Ну не хочу я в школу!
— Надо, Борька! Чтоб жил человеком. Пока все в памяти свежо. Потом сложнее будет, а уже не наверстаешь. Первым меня обвинишь за то, что не настоял.
— Не буду! Не хочу…
— Борис, ты умный пацан, давай не спорить. И если будешь учиться, куплю компьютер.
— Когда?
— К Новому году!
— Ну да? А не соврешь?
— Если не бросишь школу! Только при этом условии. Иначе — заберу его у тебя!
Борька сразу сник:
— Ну почему вот так? Может, и не нужна мне школа!
— Выбирай. Я свое сказал, — упрямо повторил отчим.
— Бабуль, ну хоть ты вступись! — тонко пропищал Борис. Но бабка, вздохнув, развела руками:
— Что я могу? Вы мужчины, сами решайте!
Мальчишка думал, хмурясь, взвешивал, что ему выгоднее.
Конечно, в городе ему было лучше. Там он мог хоть всю ночь напролет смотреть всякие срамы по телику. Его никто не проверял и ни в чем не ограничивал. С домом и огородом управлялась мать, не прося помощи ни у кого. Но там не было Ксюшки с Нинкой, а еще бабки с ее пирогами и сказками, не хватало в городе прозрачной теплой речки, большого сада, луга и леса. Ко всему этому Борька уже привык. Он хотел и не хотел уезжать из деревни, где почти каждый день делал для себя новые открытия. Тут его крайне редко ругала бабка. А в городе отчим теперь глаз с него не спустит. И, купив компьютер, возьмет над пацаном верх. Заставит вкалывать, делать всякие кружки, горшки и миски, попробуй откажись — заберет компьютер. Этому запросто.
— Нет, не поеду в город! Здесь останусь! — ответил не без вздоха.
— Дело твое. Но что матери скажу, почему отказался приехать?
— Пусть не скучает. Может, на Новый год приеду.
— А Наташа уже все купила тебе к школе. Кроссовки и форму, спортивный костюм, все учебники и новый калькулятор, — перечислял отчим.
— Чего не спросила меня?
— Не сомневалась, что поумнел.
Борька обиженно засопел, отвернулся. Ему стало досадно. Вот ведь совсем чужой дядька, а ковыряет душу, лезет в нее настырно.
Через пару дней Герасим позвонил в город и вернулся не в настроении. Сказал, что Никита приболел, простыл, наверное, а значит, отдохнуть у матери подольше не получится.
— А разве ты здесь отдыхал? — искренне изумился Борька.
— В сравнении с городом — конечно! Ну разве трудно перевезти сено, нарубить дрова, привезти уголь? Такое с ног не валит. А вот целый день за кругом — выматывает, — признался впервые.
— А я думал, тебе нравится горшки лепить. Скажи, кто самого учил?