Высокая ставка

Берк Джеймс Ли

— А что если я скажу «нет»?

— Тогда у меня есть еще личный корыстный интерес против Клайва Уоррена.

В его глазах появился блеск, а на лице — ямочка.

— Почему это?

— Потому что в первую очередь ты пошла на ужин с ним. И я никогда не прощу его за это.

Глава 6

— Он тот еще поклонник. Кстати, Господи Боже, чем ты с ним занималась? — спросила Ханна после того, как Гейб ушел.

Я покачала головой.

— Ничем.

— Ты целовалась с ним?

Я снова отрицательно

покачала головой слишком усталая, чтобы пытаться возражать против ее излишнего любопытства.

— Он приверженец, — сказала она и кивнула, когда принесла посуду на кухню. — Новообращенный.

— Что это означает?

— Он верноподданный Лорен Тейлор. Ты также поступаешь с людьми (делаете это для людей) — твоих сотрудников, директоров, инвесторов. Люди верят в тебя и в твое рвение. Я точно могу сказать. А ты к тому же даже не поцеловала этого парня, а он, между прочим, не остановится ни перед чем ради тебя.

— Он не остановится ни перед чем ради сотрудничества его компании с «Paragon», — поправила я ее. — Он хочет получить прибыль от моей технологии. Это только бизнес.

Ханна взглянула на меня, как только она закончила убирать.

— Без разницы.

Я встала и потянулась, чувствуя себя физически и эмоционально истощенной.

— Разница есть. Именно из-за этого я и не могу ему доверять.

Она вывернула из-за угла, уперев руки в боки.

— Почему не можешь?

— Потому что он неожиданно появился именно тогда, когда все это началось. И ему явно от меня что-то нужно. Я не могу рассчитывать на него, на его защиту … или еще на что-нибудь, если на то пошло. Я должна сделать это сама.

— Ты всегда делаешь все сама, и никому не доверяешь. Никогда.

— Это не так, — огрызнулась я.

Она подошла ко мне.

— Да, это так. Ты основала эту компанию шесть лет назад и заперла себя в ней. Это стало целью всей твоей жизнью с тех пор, как умерли папа и мама. Гейб — первый парень, с которым ты ходила на свидание, Лорен. Никогда. Ради Бога, тебе двадцать пять. Ты понимаешь, что это ненормально?

— Я — ненормальная, — сказала я, моя грудная клетка вздымалась.

Она затронула больную тему, но ее требовалось защитить.

— Я родилась не для того, чтобы ходить на свидания и дегустировать вино. Я здесь не просто так. Предназначение. Разве ты не понимаешь, что я верю в это? Что вера — это единственная вещь, которая помогала мне преодолеть все это.

Правда заключалась в том, что произнеся слова вслух, я вдруг почувствовала, что это сильно повлияло на меня. Утомление победило меня, и слезы потекли по моему лицу.

Ханна смотрела на меня, широко раскрыв глаза. Я никогда не плакала. Никогда. Даже после смерти наших родителей. Она подошла и обняла меня.

— Прости, — сказала она и начала укачивать меня. — Я не хотела тебя расстроить.

— Дело не в тебе.

Я обняла ее. Она была единственным человеком в моей жизни, который постоянно находился рядом, и я любила ее больше, чем кого-либо.

— Дело

в том, что «Paragon» стал уязвим. Я не могу это выдержать. Я этого не потерплю.

Отстранившись, я вытерла лицо. Ярость все еще пульсировала во мне, перемешиваясь со слезами и бессилием.

Ханна убрала волосы с моего лица.

— Тебе нужно пойти поспать. Но подумай о предложении Гейба. Если ты становишься сильнее, когда он рядом с тобой, то, может, пришло время рискнуть.

— Я не рискую.

Я невесело ей улыбнулась, посмеиваясь над собой.

Она улыбнулась в ответ.

— Тогда иди на обдуманный риск. Серьезно. Просто подумай над этим.

Я думала об этом весь следующий день. Я сделала в голове список плюсов и минусов партнерства с «Dynamica», размышляла над тем, стоит ли мне принять предложение Гейба о технологической помощи, пока готовилась к встрече с Советом директоров, который я созвала. Я хотела проинформировать Совет об успешных испытаниях, которые мы провели на прототипе, и которые, как казалось, произошли уже миллион лет назад.

Я также собиралась представить на их суд предложение Габриэля. Решив не информировать их о бреши в системе безопасности и о предложении партнерства с Клайвом Уорреном, я решила взять всю ответственность по этим вопросам на себя, по крайней мере, на какое-то время. Я нарушала этим свой долг по информированию Совета обо всех предложениях, которые должны быть вынесены на его рассмотрение, и я знала это. Но мне нужно было справиться с ситуацией прежде, чем все бы вышло из-под контроля. Круг людей, знавших о нарушении, был небольшим: я, Ханна, Гейб, техническая команда, которую я наняла, и мой отдел безопасности.

И Клайв. Клайв знал. Я ничего не могла с этим поделать. Пока нет.

Я не хотела, чтобы кто-то узнал о том, что случилось. Клайв состоял в Совете, и у него все еще могли оставаться друзья в нем. Вдобавок, я должна была встретиться с инвесторами на следующей неделе. Я не могла позволить, чтобы информация о взломе вышла наружу. Это могло скомпрометировать старт моей разработки, что в итоге могло поставить под угрозу мою компанию, что в итоге привело бы к разрушению всего.

Я не собиралась позволить этому случиться, моя фидуциарная обязанность (прим. пер. Обязанность агента действовать честно и грамотно в интересах заказчика) состояла в том, чтобы раскрывать информацию о нарушениях, будь они неладны.

Как я вчера сказала Ханне, я не доверяю никому, кроме себя.

Я представила результаты исследования Совету. Как и ожидалось, они были в восторге. Объяснив, что проведу встречи с инвесторами, чтобы попросить у них дополнительные средства на выведение технологии на рынок, я получила горячую поддержку от Совета.

Я изложила им условия предложения Гейба. Как и ожидалось, они полагали, что данное партнерство даст нам быстрый выход на международный рынок. Они проголосовали, одобрив его. Я согласилась, что это отличный вариант для «Paragon» для выхода на глобальный рынок, чтобы достичь цели гораздо быстрее чем, если бы нам пришлось делать это своими силами