Высокий, царственный и сварливый
Шрифт:
Я, возможно, оценила бы, что этот сварливый принц, который отрицал, что хихикал передо мной в прошлый раз, смеялся так сильно, что его грудь сотрясалась, а глаза были в морщинках, если бы я не была так обижена и смущена. Даже если маленькая часть меня находила это забавным.
Я сжала губы и ударила его обеими руками в грудь; он едва покачнулся.
— Ты мудак, — закричала я.
Он схватил мои запястья своими руками, прижимая мои ладони к своей груди. Я извивалась и боролась, безрезультатно толкая и дергая его за толстовку, и бросила в его адрес несколько оскорблений. Но смех пробивался
— Как ты мог смеяться над моим ростом, когда я говорила серьезно?
Он ухмыльнулся, обнажая зубы, и моё сердце затрепетало.
— Но ты маленькая. Не думаю, что достаешь мне даже до плеча. Даже не на несколько сантиметров. Так как же ты сможешь дотянуться?
Я подавилась потрясенным возгласом.
— О, вот и всё. За это толкну тебя под дождь, который ты так сильно ненавидишь!
Улыбка Кая тут же погасла. Я откинулась назад, готовясь толкнуть его изо всех сил, но внезапно меня развернули.
Я ударилась спиной об открытую дверь, недостаточно сильно, чтобы было больно, но неожиданный удар выбил у меня дыхание. У меня кружилась голова, я была ошеломлена и задыхалась, мне потребовалось мгновение, чтобы сориентироваться в своём положении.
Кай был повсюду. Везде. В моем пространстве, окружал меня. В моих легких, сладкий, древесный и чарующий. Его лицо прямо над моим, его приоткрытые губы в нескольких дюймах от меня. А мои запястья? Он держал их в руках, прижав к двери прямо над моей головой, выгибая мое тело навстречу ему.
Целую вечность или несколько секунд мы оставались в таком положении. Ничего не было сказано. Ничего не было сделано. Единственное, что было слышно, — это наше дыхание и утихающий шум дождя. Напряжение, которое держало нас в плену, было таким горячим, что я больше не чувствовала холодного воздуха.
Руки Кая сжались вокруг моих запястий, когда его взгляд снова остановился на моих губах.
— Я всё ещё могу проявить себя? — прохрипел он.
Моё сердце замерло.
— Да.
Не было внезапного порыва, но мой пульс бешено забился в предвкушении, когда Кай очень нежно провел кончиком своего носа по моему. Он облизнул губы, и хоть убейте, я не могла сказать, замерла ли я или двинулась ему навстречу.
Но когда наши губы соприкоснулись…Семь лет я представляла, мечтала, надеялась на этот момент, и это было намного лучше, чем я когда — либо могла себе представить.
Фейерверки, бабочки, мелодии скрипки, дождь из лепестков, ослепляющий жар. Всё взорвалось внутри меня одновременно, и, клянусь, я умерла на секунду. Но я вернулась к жизни, когда Кай крепко накрыл своими губами мои. Целуя меня медленно, с мастерством и теплотой, которые привязали меня к нему.
Я растаяла и прислонилась спиной к двери, позволяя ему завладевать моими губами так, как он хотел. Я ответила тем же, запоминала форму и тепло его мягких губ. Я не почувствовала, как он отпустил мои запястья, но почувствовала, как его твердая стальная рука обвилась вокруг моей спины и притянула меня вплотную к нему. Наши губы разошлись всего на мгновение, но его ладонь обхватила мою щеку, а мои руки нашли его плечи, сжимая их, чтобы притянуть его ниже и ближе ко мне.
С хриплым, раскатистым звуком он сильно прижался губами к моим, откидывая мою голову назад, перегибая
Но Кай резко отстранился.
— Прости — прости, я причинил тебе боль? Ты в порядке?
Я захныкала от его потери, карабкаясь по нему, как по дереву, в попытке притянуть его рот обратно к себе.
— Нет, нет, всё хорошо, очень хорошо. Это было идеально. Почему ты остановился?
Он притянул меня к себе, его ошеломленные глаза блуждали по моему лицу.
— Ты уверена?
— Да.
Это был либо безумный всплеск энергии, вызванный адреналином, либо преимущество внезапности, но я подтолкнула Кая назад, и он споткнулся, с ворчанием врезавшись в другую дверь. Я врезалась ему в грудь, сжимая в кулаках его толстовку, и захихикала, затаив дыхание, когда посмотрела на него.
Боже, он выглядел великолепно, прижатый к двери, со слегка порозовевшими щеками. Его очки криво сидели на кончике носа, глаза расширились от шока.
— Прости, — промурлыкала я, приподнимаясь на цыпочки и потираясь передней частью о его твердое тело. Обхватив его одной рукой за шею, я зажала оправу его очков между пальцами и стянула их с его носа. — Но ты остановился, — его горячий взгляд опустился на мою грудь, когда я опустила дужку его очков за V — образный вырез своей шелковой рубашки, позволяя им висеть там. — А мне нужно больше.
Не давая ему возможности ответить, я прижалась своими губами к его губам.
Он застонал, низко и протяжно, и звук проник вибрацией в самое моё нутро, делая меня влажной и горячей повсюду. Его рука легла мне на затылок, крепко сжимая мои волосы в кулаке, удерживая меня неподвижно, когда он поцеловал меня в ответ с такой же силой. Я застонала от этого ощущения.
Отчаянно желая попробовать его на вкус, я высунула язык. Но вместо того, чтобы встретиться с его губами, я коснулась чего — то теплого и влажного. Его языка. Когда он высунул его, чтобы тоже попросить разрешения войти.
Мы оба ахнули от этого прикосновения, и пуля возбуждения пронзила мой живот. Мои ноги задрожали подо мной, но Кай прижал меня к себе, и мы сцепились в безумии.
Мы вцепились друг в друга, пылающая жадность сменила сладкую привязанность. Притягивая и отталкивая друг друга. Его язык завладел моим. Мои губы впились в его. Его руки в моих волосах. Мои руки на его теле. Голодные и нуждающиеся. И это было так хорошо. Так чертовски идеально.
Мой клитор набух и пульсировал для него. Шелк дразнил горячую, чувствительную кожу внутренней поверхности моих бедер. И, несмотря на мягкость моего живота, я почувствовала, как что — то упирается в меня.
Кай был твердым. Для меня. От поцелуя со мной.
Из меня вырвался пьянящий вздох, когда я прижалась ближе к его эрекции. Кай с шипением выдохнул мне в рот и отодвинулся. Но так же быстро, как он это сделал, обе его руки легли мне на талию, и он оттолкнул мои бедра. Следующее, что я осознала, это то, что я была прижата к двери, он стоял на моем месте, и расстояние между нашими желающими телами было слишком большим, на мой взгляд.