Высокий, царственный и сварливый
Шрифт:
Если Шехрияр был самым близким мне человеком, похожим на настоящего брата, то его мать, Катия, была самым близким мне человеком, похожим на мать. По крайней мере, с тех пор, как скончалась покойная королева.
Мама Катия была старшей горничной во дворце, хотя в основном работала со мной, поскольку была моей няней с самого моего рождения. Она родила Шехрияра, когда ей было девятнадцать, так что ей было всего около сорока пяти. Высокая, гибкая женщина с великолепно располневшей с возрастом фигурой. Помимо того, что
— Ты не доела свое основное блюдо и не взяла десерт, — обеспокоенно сказала мама Катия, её глаза блуждали по мне.
— Я ушла из столовой пять минут назад, — пробормотала я с усмешкой. — Как ты узнала?
— Я всегда знаю, моя дорогая, — она приложила тыльную сторону свободной руки к моему лбу, но убрала её, когда, казалось, убедилась, что у меня нет температуры. — Тебя подташнивает?
Я покачала головой.
— Я в порядке, мама. Просто не очень голодна. Я думаю, это из — за смены часовых поясов.
Она вздохнула, приподняв пышное бедро.
— Я понимаю, но, пожалуйста, постарайся есть побольше. Я попросила Нину подать тебе десерт, чтобы ты могла съесть его в своей комнате.
Мама Катия вложила тарелку мне в руки.
— Но… — начала я.
— Ты должна попытаться, моя дорогая. Пожалуйста.
По коридору разнесся жужжащий звук, и когда мама Катия сняла пейджер, прикрепленный к петле на поясе её черного платья, я взглянула на Шехрияра, ища помощи с десертом в моих руках. Но он молча ухмыльнулся мне в ответ.
— Боже мой, я оставила его там всего минуту назад. Что он натворил на этот раз? — женщина фыркнула и прикрепила пейджер обратно к платью. — Моя дорогая, мне нужно идти, но обещай мне, что ты поешь.
То, чего хотела мама Катия, она получала, поэтому я поджала губы и кивнула.
— Хорошо.
— Спокойной ночи, Эсмеральда, — сказала она и поцеловала меня в лоб.
— Спокойной ночи, мама, — ответила я, когда она поспешила прочь.
Как только она завернула за угол, я подтолкнул тарелку с крышкой в сторону Шехрияра.
— Шер, не мог бы ты, пожалуйста, съесть…
— Нет, — он строго покачал головой, сцепив руки за спиной. — Ты знаешь, какая у меня мама. Если она снова узнает, что я съел это вместо тебя, она убьет нас обоих, — я сузила глаза, смотря на него, но он одарил меня ухмылкой. — Прости, принцесса, но я ценю свои уши.
— Прекрасно, — сказала я с понимающей улыбкой, потому что я тоже ценила свои. Они всё ещё звенели с того момента, как мама Катия в последний раз узнала, что Шехрияр съел то, что, по словам мамы Кати, должна была съесть я.
Я ткнула его в грудь.
— Я знаю, ты убедил Карима отпустить меня в Рейвен.
Его улыбка исчезла, и он, защищаясь, шире расправил свои и без того широкие плечи. Но это не придало ему устрашающего вида. Это превратило его в нежного
— Я не буду извиняться за то, что сделал это.
— Я знаю. Но хотела бы я, чтобы тебе не приходилось этого делать.
Его лицо исказилось в той очаровательной манере, в какой мужские лица смягчаются от сочувствия, но в то же время ожесточаются в защитном жесте, с неловкостью, соединяющей эти две эмоции.
— У нас завтра напряженный день? — спросила я, чтобы избавить его от страданий.
Он покачал головой, сразу же приняв профессиональную позу.
— Мы проведем утро, работая над презентацией вашей экологической стратегии с командой консультантов. Затем во второй половине дня мы посетим экскурсию по новому общественному центру в Бейтауне.
— Ладно, звучит неплохо.
— Так и должно быть. Но тебе всё равно следует лечь пораньше и отдохнуть.
Я промычала в знак согласия.
— Я попробую.
Положив руку мне на затылок, он поцеловал мои волосы.
— Спокойной ночи, Эсмеральда.
— Спокойной ночи, Шер.
Он погладил меня по голове с нежностью старшего брата.
— Позвони мне, если не сможешь уснуть.
— Хорошо.
Когда Шехрияр направился обратно по коридору тем же путем, которым ушла его мать, я направилась в свою комнату и начала готовиться к предстоящей ночи.
Удобная толстовка. Закуски. Любовный роман. Сложная экзаменационная работа по математике. И игровая приставка.
Всё, что нужно страдающему бессонницей, чтобы пережить десять часов одиночества в темноте.
Глава 3
Эсмеральда
Шесть напряженных дней участия в заседаниях Имперского кабинета с министрами, чтобы окончательно согласовать действия Джахандара в отношении международных программ этого года, и показа себя на других мероприятиях, и всё это во время отработки моей презентации, пролетели на одном дыхании. И тот день, когда мы с Каримом должны были уехать в государство Тома, застал меня врасплох, словно львицу, подкрадывающуюся к своей добыче, слишком быстро выпустившую когти.
Вот так я и оказалась в общественном обеденном зале главного дворца Томы, дворца Чаукхам, одетая в вечернее платье национального цвета Джахандара — тёмно — красного.
В моей груди так сильно бился пульс, что я чувствовала его у себя в горле.
Он был там. Апельсин — нет, Кай был прямо там. Так чертовски близко ко мне.
Он не был рядом со мной, нет, но он был всего в одиннадцати креслах от меня на противоположной стороне стола. Одиннадцать мест!