Высокоточная смерть
Шрифт:
Кинолог на это только пожал плечами и отошел вместе с собакой в сторону, чтобы освободить место коллеге с длинным зеркалом на ручке.
– С другой стороны машины… – попросил я.
– Что? – не понял специалист.
– Подозрительный человек стоял с другой стороны машины. Именно там он наклонялся.
Специалист послушно перешел на другую сторону. Или он был от природы таким покладистым, или просто хотел осмотреть одну сторону и уйти. Но уже через несколько секунд отступил на полшага назад, посмотрел на кинолога с собакой и пробормотал:
– А это там что такое?
Должно быть, этот специалист любил сам с собой разговаривать. Я обошел машину и увидел, как он, встав на колени, вытаскивает что-то из-под машины. В руках у него оказался сравнительно небольшой
– Надо же, какой магнит сильный, еле оторвал, крепко, зараза, держался…
– Для того сильный магнит и используется, чтобы на наших дорогах ничего не отвалилось, – сделал кинолог философский вывод. – А что это?
– Что это? – спросил и я.
– Порошок… – ответил специалист. А мы, такие тупые, оказывается, догадаться не сумели.
Кинолог взял мешочек из его рук, развязал и, послюнявив палец, ткнул его в порошок, после чего снова засунул палец в рот и со знанием дела сообщил:
– Кокаин.
– А ты что, на вкус его отличаешь от другой «дури», – недоверчиво поинтересовался специалист.
– Я же раньше, когда у меня другая собака была, на наркоте специализировался. Вернее, не я сам, а собака. Доводилось пробовать и на вкус.
Я осмотрелся. Основное внимание уделил противоположной стороне улицы и окнам противолежащих домов, в основном верхних этажей, откуда удобнее вести обзор. В одном из окон третьего этажа трехэтажного старого дома увидел, как кто-то в оконном проеме торопливо метнулся в сторону, и, тут же дав команду: «За мной!» – побежал прямо через газон, слыша за собой тяжелые и неуклюжие шаги двух сотрудников ФСБ.
У дороги пришлось пропустить перед собой машину, которой было уже поздно тормозить на скорости, но водители идущих следом машин затормозили, издали увидев бегущих людей, тем более что я на ходу вытащил пистолет. Мы свернули за угол дома во двор, я легко открыл дверь подъезда, не снабженную кодовым замком, и тут же услышал наверху скрип петель. В квартирной двери петли так не скрипели бы, их наверняка смазали бы жильцы, не желая сойти раньше времени с ума. Я поскакал по ступенькам вверх и, увидев на площадке третьего этажа приоткрытую дверь нужной квартиры, показал рукой сотруднику с зеркалом, который только-только добежал до последнего пролета лестницы:
– Проверь квартиру!
– У меня оружия нет… – на бегу ответил сотрудник.
– У меня есть… – показал сотрудник с собачкой, догоняя первого и громко переводя дыхание.
– Вдвоем проверьте! Если кто есть – вызывайте «Скорую»… И полицию…
Я дал указания, не став терять время на объяснение, что в квартире могла оставаться только жертва, скорее всего, старик, или старуха, или же кто-то попросту пьяный, против которого оружие применять не следует, а сам метнулся к металлической лестнице на чердак, к люку, зиявшему открытым выходом наверх. Взлетев по ней, сразу увидел перед собой открытое «слуховое» окно [1] , но с разбегу выбираться на крышу не стал, а сначала осмотрел чердак. И оказался прав в своих действиях. «Слуховое» окно было открыто специально для того, чтобы я выскочил наверх и бросился в сторону обязательной в таких домах пожарной лестницы, перила которой должны были бы быть видны с крыши. Значит, человек, которого я преследовал, все предварительно обследовал и даже просчитал варианты. Но я успел услышать, как опустился слегка приоткрытый для наблюдения люк выхода в другой подъезд, и стремительно бросился туда. Преследуемого подвело желание закрыть люк на замок. Если бы он успел это сделать, я имел бы полную возможность его потерять. Но этого не произошло, и я, рванув за ручку, увидел прямо под собой лысый затылок, слегка обрамленный по краям волосами, и со смаком ударил ногой, стараясь попасть в темя именно каблуком, как самой жесткой и тяжелой частью обуви. Человек свалился на лестничную площадку. Увидев, что мой противник поднимается и готов бежать дальше, я без проблем спрыгнул ему за спину, сделав удушающий захват «гильотиной» [2] ,
1
Слуховое окно – окно в кровле здания для освещения и проветривания чердачных помещений. Существуют еще и мансардные слуховые окна. (Здесь и далее прим. автора.)
2
Захват «гильотиной» – прием из рукопашного боя, при котором предплечье давит на горло и не позволяет противнику дышать.
Задержанный не сопротивлялся, почувствовав, что сила рук у меня еще достаточная, чтобы завершить его удушение полной потерей сознания, которую каждый, попав в такую ситуацию, считает приближающейся смертью, хотя сама асфиксия вовсе не означает смерть и в начальной своей стадии является только придушением, а не задушением…
Глава первая
Допрос проводил в моем присутствии сам полковник Альтшулер, предложивший, ввиду срочности вопроса, обойтись без услуг дознавателя. Признаться, я вообще никогда не понимал, для чего нужен дознаватель. Но это мое армейское мнение, нас же обучали вести допросы в глубоком тылу противника, чтобы срочно добыть сведения оперативного характера, а таскать с собой дознавателя было сложно.
– Значит, ты утверждаешь, что ты просто слесарь из ЖЭКа и ни от кого не убегал? – спросил полковник у задержанного.
Тот говорил, что его вызвали жильцы – он не знает точно, кто именно, – с просьбой закрыть чердачные люки, а то мальчишки по чердаку бегают, и звук их шагов слышат жители третьего этажа. Они опасаются, что мальчишки устроят пожар. А дом старый, перекрытия деревянные, все сгорит мигом, никто и выскочить не успеет.
– Да, так все и было. Я только чердак посмотрел, проверил, нет ли там кого, хотел закрыть, а тут этот налетел и давай меня бить, – последовал кивок в мою сторону. – Так и убить человека недолго.
– Мы звонили к вам в ДЭЗ, там подтвердили, что вы у них уже две недели как работаете. Хотя ни о каком вызове по поводу закрытия чердака понятия не имеют. Кроме того, у вас нет ключей от всех замков, хотя имеется при себе набор отмычек.
– Я же слесарь, – самодовольно заявил задержанный. – Я обязан уметь отмычками пользоваться. Часто бывает, что или от чердака, или от подвала, или даже от бойлерной нет ключа, и я в таких случаях всегда обхожусь отмычками. Да и жильцы, как говорил мой предшественник, часто ключи теряют и просят помочь. Легче отмычками открыть, чем всю дверь разворотить, а потом ее менять. Это для самих жильцов накладно, особенно для пенсионеров.
– Хорошо. А чем вас так заинтересовала машина на стоянке около нашего здания?
– Какая машина? – словно бы не понял мужчина.
– Эксперты просмотрели видеозапись с камеры внешнего наблюдения, и их компьютеры однозначно говорят, что это именно вы рассматривали машину подполковника Кукушкина. Красная машина…
– А… Это… Я же когда-то водилой был. На такси до «зоны» ездил. Машинами до сих пор интересуюсь. Мимо шел, увидел, подошел посмотреть. Классная тачка! Сколько, интересно, такая стоит? Мне, наверное, на такую не накопить…
Вопрос был обращен ко мне, но я предпочел не отвлекаться от допроса и не ответил на фразу. Эту интуитивную тактику поведения на допросе я хорошо знал. Множество отвлекающих от сути вопросов, которые по идее должны были меня заинтересовать и вызвать поток словоизлияния, вместе с определенной дозой симпатии к задержанному. Полковник Альтшулер с таким приемом тоже, видимо, был знаком, поэтому резко отреагировал:
– Не отвлекаться от темы!
А я уловил какой-то заинтересованный взгляд задержанного. Он рассматривал меня с явным любопытством, словно хотел узнать, но так и не смог. Не хватало только, чтобы он оказался каким-нибудь знакомым из отдаленного прошлого или, что еще хуже, родственником.