Высокоточная смерть
Шрифт:
– Спрашивайте, я все расскажу…
– Вот и рассказывай, – потребовал я довольно настойчиво, хотя и не грубо.
Эксперт направился к двери, но на пороге оглянулся. Его, похоже, сильно интересовал мой действенный способ допроса. Я тяжелым взглядом подтолкнул его к выходу, он все понял и плотно прикрыл за собой дверь.
– Что же ты… – укорил я слесаря. – Обещал все рассказать, а сам часть утаиваешь, я имею в виду звонок, – и посмотрел на часы. Мне пора было идти на вторую тренировку. Моя команда, скорее всего, уже собралась и ждет только моего появления. – Мне пора, товарищ полковник, – выразительно постучал я по стеклу часов. – Через полчасика могу заглянуть. Если уважаемый господин слесарь опять начнет артачиться, я быстро уговорю его. А после занятий вообще могу посетить его в камере.
Слесарь
– Иди, если мне покажется, что он начинает врать или чего-то недоговаривает, я тебе позвоню, тогда поднимешься. А без звонка лучше не прерываться. Иди… Тебя ждут…
Я покинул кабинет и заспешил по лестнице вниз, в спортивный зал, где офицеры оперативного состава меня уже дожидались.
– Прошу прощения за опоздание. Полковник Альтшулер задержал. Оперативная обстановка вносит в график свои коррективы. Потому занятия сегодня будут укороченные, но более интенсивные. Возражений нет?
– Никак нет… – за всех ответил один, старший по возрасту и, вероятно, по званию.
Занятия я не скомкал. Проводил, как и пообещал, более интенсивно, одновременно разминаясь сам, чтобы победить сонливую усталость. Но при этом сам себе отдавал отчет, что возраст начинает сказываться, и я постепенно начинаю терять скорость. Мысли в голове трудятся с прежней быстротой, но мышцы за мыслями не успевают. Это было сигналом, которого я ждал все последние годы, не желая соглашаться со своим возрастом. Конечно, это все стечение обстоятельств – бессонная ночь с двумя боями за короткий период, потом нервотрепка с машиной, погоня за слесарем, допрос, в конце-то концов, но я еще некоторое время на что-то смогу сгодиться. Тот же Николай Николаевич Николаев, насколько я помню, на два года старше меня. Ему сейчас, стало быть, шестьдесят пять, а он еще работает, хотя тоже, наверное, надеется выйти на пенсию. Киллер на пенсии – это, на мой взгляд, звучит грозно. Получает он армейскую пенсию или нет – не знаю. Если постоянно находится в бегах, то не получает, но вполне может статься, что получает. Он разведчик чрезвычайно опытный и умелый, следов после себя не оставляет и знает, что доказать его причастность к какому-то конкретному убийству невозможно. От оружия, естественно, избавляется сразу и остается чист. И пусть у него никогда, как я слышал, нет алиби, отсутствие его ни одним судом не будет воспринято как доказательство вины, только следствие может это проверять. И пусть проверяет, Николаю Николаевичу на это наплевать. Пока ни одно следствие не смогло ничего против него доказать и не сможет, как он надеется. Так что, возможно, он спокойно получает и военную пенсию, и офицерские выплаты за звание, и еще определенную сумму за сохранение военных и государственных секретов, которые стали известны ему по долгу службы. Единственное, что сможет его остановить, это работа не по плечу… Например, принятие заказа на уничтожение равного ему соперника. Там уж, как говорится, кто кого одолеет. Я не берусь рассуждать, кто из нас сильнее в боевой подготовке. У каждого есть свои сильные стороны, как есть и собственные слабости. И кто станет победителем в подобной ситуации – вопрос открытый. Николаев, естественно, надеется, что это будет он, я, само собой разумеется, считаю себя вероятным победителем. И только дальнейшее покажет, кто из нас прав.
Он не оставляет следов? Но он представился слесарю полковником полиции Николаевым… То есть почти открылся. Что это значит? Ну, во-первых, это значит, что, если мы, и я в частности, не поторопимся, то слесарю жить осталось недолго. И мы не сумеем его уберечь никакими методами. Но «полковник Николаев» – это, мне кажется, слишком, немного на насмешку смахивает. Если только это не «прокол», вызванный самоуверенностью Николая Николаевича, привыкшего к тому, что его за много лет никак не могут поймать.
Я завершил тренировку, так и не дождавшись звонка от Альтшулера, хотя свой смартфон держал в кармане, и, быстро переодевшись, даже отказавшись от приема душа, заспешил по лестнице на третий этаж…
Глава вторая
– Товарищ полковник! – своим громким возгласом я попытался вернуть Альтшулера к действительности, а то он сидел за своим столом с отсутствующим взглядом, отрешенный от всего его окружающего, от всех проблем и забот, если вообще не спал с открытыми глазами. У нас, помню, в военном училище несколько человек из одной роты научились так спать – они спят, а преподаватели видят перед собой только вдумчивый сосредоточенный взгляд. – Вы уверены, что слесарь все правильно сообщил?
Альтшулер без видимых трудностей вернулся к реальности.
– Уверен, Виктор Вячеславович. Уверен. Я ему даже один раз пригрозил, что сейчас тебе позвоню, так он сразу по-иному запел. Ты лучше вот сюда посмотри. Данные нашей экспертной группы по тому номеру телефона, – и перебросил мне через стол папку.
Я раскрыл ее, прочитал заключение экспертной группы, что названный номер принадлежит полковнику Николаеву Н.Н., начальнику отдела областного УВД по контролю за оборотом наркотиков, и, закрыв папку, вздохнул почти обреченно.
А полковник Альтшулер передвинул мне тоненькую красную книжечку-справочник областного УВД. В справочнике были фамилии и имена-отчества всех основных сотрудников и руководителей с фотографиями. Я быстро нашел Николая Николаевича Николаева и с радостью определил, что это совсем другой Николаев. У полковника-мента физиономия едва-едва в фотографию поместилась – отсутствием аппетита он, видимо, с детства не страдает, а киллер Николаев, насколько я помнил, всегда был сухим и худощавым человеком, аскетом во всем, умеющим без проблем переносить и голод, и холод, и все жизненные передряги.
– Я бы, конечно, с великой радостью заподозрил тебя во взяточничестве, – с усмешкой проговорил полковник Альтшулер, – но слесарь не опознал по фотографии человека из автомобиля.
– А где этот слесарь сейчас?
– В камере сидит. Там, я думаю, ему безопаснее. Да и звонить ему скоро понадобится…
– Куда звонить? – не понял я.
– Николаеву. Сообщить, что ты выехал. Ты куда, кстати, после занятий ехать намеревался? Конкретно сегодня…
– Как обычно, к жене в областную больницу.
– Кто знает о твоем обычном маршруте? Сообщал кому?
– Всем, кто спрашивал. Я из этого тайны не делал. Причины не видел.
– Понятно…
Полковнику Альтшулеру было что-то понятно, только мне ничего понятно не было. Кроме того, меня смущала мысль, что Николай Николаевич Николаев, оказывается, достаточно частое соотношение имени-отчества и фамилии. Я прекрасно знаю, что самая распространенная фамилия в России – Смирнов, а в мире, в разных интерпретациях, Кузнецов, включающая в себя созвучные по смыслу Шмит и Смит, Коваль, Ковальский, Коваленко и прочие… Но о том, что фамилия Николаев тоже встречается нередко, я еще не слышал, хотя среди моих знакомых, включая мимолетных, есть несколько Николаевых, и из них только один Николай Николаевич, тот самый, что вышел охотиться на меня. Значит, скоро будет и еще один. Я предположил, что Альтшулер пожелает обеспечить нам встречу.
Полковник постучал заточенным с двух сторон карандашом – красно-синим – по стеклу стола, о чем-то размышляя, при этом, сам того не замечая, переворачивал карандаш то одной, то другой стороной. Потом отложил его в сторону и взялся за трубку внутреннего телефона. Кому-то позвонил, спросил, все ли сделано, и только после этого посмотрел на меня и вытащил из кармана мелкий электронный прибор. Я когда-то с такими работал и знал, что это обыкновенный «радиомаяк».
– Прицепи это к своей куртке с внутренней стороны и поезжай, куда обычно ездишь. Груз тебе под машину уже подложили. Только теперь это не кокаин, а простой мел. Слесаря сейчас приведут, он позвонит и сообщит, что ты выехал. И не переживай, когда на тебя наручники нацепят и повезут в ментовку. Они проверят порошок, убедятся, что там мел, и тебя отпустят. А ты вообще дави на то, что ничего об этом не знаешь и вообще мешочек в первый раз видишь. На выходе из областной ментовки тебя будет ждать наша машина, микроавтобус. За рулем буду я сам. А до этого наши спецы вмешаются. Наш эксперт на всякий случай будет присутствовать при проведении экспертизы, проследит, чтобы там не напортачили. Кстати, не забудь жену предупредить, а то она будет ждать, в окно следить, еще, чего доброго, переволнуется, кровотечение откроется…