Высшая лига убийц
Шрифт:
На мгновение Блэйз проникся уважением к этим парням. Они не собирались оставлять товарищей. Хоть что-то, помимо скафандров, общего с космопехами.
Из лифта донесся пронзительный скрежет, лезвием полоснувший по нервам.
Охотник поспешил на палубу. Посмотрел на Волынщика, стоящего у створок.
— Идут сюда.
— Навряд ли, Том. Они не могут быть ТАКИМИ кретинами.
— Все верно, они поднимаются, — сказала ИскИн из передатчика. — Ты велел застопорить лифт, когда он был на полпути. Я могу спустить их обратно.
— Нет, не нужно, — подумав, ответил Троуп. — Они не только кретины, но и упрямцы, каких
— Да, ты прав. — Макбраун, дважды вздрогнувший при словах «изолировать» и «разгерметизация», кивнул. — Уж лучше встретить их здесь. Пусть поднимаются.
Покосившись на гаечный ключ, Громобой постарался утаить улыбку. «Встретить» это громко сказано. И относится прежде всего к стрелку и метаморфу.
— Так и решим. — Блэйз подошел к створкам лифта. — Кэтрин, где они сейчас?
— Очевидно, уже близко. В шахте нет ни одной камеры, если ты этого не понял.
— Как ты узнала, что они ПОДНИМАЮТСЯ?
— Не веришь? Постой у этих створок еще некоторое время и убедишься.
Троуп прислушался. Действительно, в лифтовой шахте происходила какая-то возня. И она звучала все отчетливее. Каким-то образом корсары взбирались по металлическим стенам. Магнитные подошвы не могли им в этом помочь. Значит, ребята тоже не лыком шиты, и зевать с ними не следует.
— Милая, на счет «три» отключи гравитационную установку и открой шахту.
— Уверен, дорогой?
Брови Волынщика удивленно поднялись.
— Разумеется. Я знаю, что делаю. — Он действительно чувствовал эту уверенность, а еще хотел разобраться со всей историей как можно скорее. — Раз...
Подняв руки, Громобой укрепил себя в проеме. Что бы ни случилось впоследствии, невесомость не выбьет почву у него из-под ног. Том также ухватился за выступ переборки, то ли позабыв о магнитных подошвах, то ли не доверяя их волшебным свойствам. Вулф был обнажен — торс и руки бугрились мышцами — что, впрочем, компенсировалось густым мехом (не принято ведь распространять на настоящих волков категории «одетости» и «раздетости»). Телепат остался стоять на прежнем месте, не предпринимая попыток упрочить свое положение. На морде блуждала загадочная ухмылка. Казалось, даже СЕЙЧАС ему известно что-то, чего не могли знать остальные.
Блэйз не сомневался. Но и интересоваться не собирался. Он узнает, когда будет нужда, когда наступит время, и все в таком духе. Какой тогда в предвидении смысл?.. Очевидно, стань стрелок провидцем, он узнал бы ответ.
— Два...
На палубе царила тишина, лишь в шахте что-то шипело.
— Три.
И Троуп ощутил невыносимую легкость бытия. Внутренности подкатили к самому горлу, затем попытались выстроиться по старшинству. Пока они разбирались, вестибулярный аппарат охотника совершил несколько забавных маневров и, наконец приобрел относительную статичность. Тело лишилось веса, ноги норовили оторваться от пола. Кровь побежала быстрее, отчего на мгновение потемнело в глазах. Невесомость, так ее и эдак...
Створки разъехались. Отключением гравитации Громобой надеялся застать пиратов врасплох. Ему, несомненно, это удалось. Они и БЫЛИ застигнуты врасплох, вот только, будучи лишены заранее подготовленного плана, полагались не на чахлый интеллект, а на более сильные инстинкты. Ввиду чего работали куда более умело и непредсказуемо, чем ожидалось.
Перед Блэйзом, точно зонд, наполненный гелием, вынырнул огромный Иной, глазищи навыкате, огненно-красная кожа. Три из четырех его рук держали мощный излучатель, четвертая же среагировала сразу, без замаха звезданула первое, что подвернулось, — физиономию Троупа. Случилось это столь неожиданно, что стрелок даже не успел пригнуться или уклониться.
Перед глазами по эллиптическим орбитам закружились сверхновые. Сознание на 80 процентов было увлечено их наблюдением, 15 процентов принимали импульсы боли, ну а оставшиеся 5 выхватили пистолеты и открыли огонь, также руководствуясь не трезвыми расчетами, а инстинктом выживания. Громобой летел через палубу — кинетический импульс сообщил кулак Иного, а также реактивная сила патронов — и давил на гашетки, пока не врезался спиной в переборку. Сквозь серую пелену Блэйз видел, как пули попадают в цель.
Однако он был лишен координации, а потому стрелял куда угодно, только не в голову. А именно там у гуманоидов находится центр мышления. Пули взрывали грудь и живот кровавыми вспышками — алые капли кружили россыпью жемчуга — но флибустьер не спешил умирать... Нажал на спуск.
Излучатель выплюнул тугую струю ослепительно зеленого пламени. Она прошла в двух футах от Троупа. Прожгла хлипкую дверь каюты, точно та была картонной, и устремилась дальше. Мгновение спустя раздался оглушительный рев. Невидимая рука смяла дверь и затащила в каюту. Не требовалось заглядывать внутрь — собственно, у Громобоя нашлись дела поважнее: он усиленно пытался не последовать за дверью — чтобы сообразить, в чем там дело.
Произошло то, чего защитники танкера опасались с начала абордажа. Разгерметизация корпуса. Лазер пробил обшивку изнутри, и, судя по звуковым эффектам, аварийные системы стояли рядом и только разводили руками. Течь была слишком большой. Первоначальное отверстие как таковое не могло превышать в диаметре семи-десяти дюймов, но дисбаланс внешнего и внутреннего давления мгновенно расширил дыру. Вакуум не преминул воспользоваться шансом. Воздух бездарно улетучивался в Космос со скоростью X кубометров/сек., где X— слишком жуткое число, чтобы принимать его спокойно. За бортом, традиционно для схожих ситуаций, образовалась вывернутая наружу металлическая «бахрома», обрамляющая место утечки.
Краснокожий пират выронил излучатель и ухватился всеми четырьмя руками за порог лифтовой шахты. Ноги его парили над полом. Даже с учетом ранений у Иного осталось в запасе достаточно сил, чтобы оказывать вакууму сопротивление. Габаритов этого огромного тела как раз будет достаточно, решил Блэйз, чтобы перекрыть течь... Хотя бы на время.
Охотник прижимался к стене коридора, благодаря чему воздушный поток не накрыл его с головой (как ни странно, сохранить жизнь удалось благодаря кулаку корсара). Однако он старался ухватиться за любой выступ, до какого мог дотянуться. Один пистолет улегся в кобуру, бросить его было смерти подобно. Намертво вцепившись левой рукой в переборку, Троуп поднял правую. Он собирался отстрелить у Иного пару пальчиков.