Высшая мера любви: Такая Как Ты
Шрифт:
Я такая. Я, по большому счету, не умею расставаться.
Есть люди, которые не умеют удерживать. Такие не звонят, написав письмо, не отправляют адресату, а лишь выкладывают стихи, раздирающие душу в клочья, на своем сайте, в своем блоге. И каждую свою песню превращают в коммерческий проект, как будто любви на Земле просто и нет. Они заболевают и умирают от неразделенной любви, но никогда и никому не признаются в этом. Они говорят: ты всегда свободен в своем выборе, так что решай сам. Выбирай сам. Хочешь – приходи. Хочешь – уходи. Уходи к тем, кто умеет звать, ждать и удерживать, уходи к тем, кто борется за свое место под солнцем, за себя, за любовь, в конце концов, за свою историю. С такими невозможно
Я такая. Я, по большому счету, не умею удерживать.
Есть люди, которые никак не могут понять, что им нужно. Вот, казалось бы, и ситуация подходящая, и человек рядом хороший, и происходящие с вами события укладываются, как дорогой паркет в элитной квартире, и дыхание ловится, и понимание с полуслова, и портфель за тобой носят, как в школе. А все не так. Ну, может быть не все… Но что-то точно. И это вот чувство все точит и точит изнутри. Ощущение, что здесь и сейчас – это не по-настоящему. Это иллюзия. Это такая игра. Репетиция. Сейчас я порепетирую, подготовлюсь, загримируюсь, примерю костюмы, выучу роль, а вот завтра… Завтра я встречу его-того-единственного-неповторимого-моего-человека. И уж там, в том непонятно-когда-придущем завтра я буду вся-сама-из-себя-настоящая. И вся жизнь словно репетиция спектакля. Каждый день репетиция… А дата премьеры все переносится и переносится в неопределенное будущее, которого нет. Года проходят, меняются люди. И снова не то. Снова что-то не то…
Я такая. Я, по большому счету, не знаю, что мне нужно.
Но ты не бойся. Ты же мужчина. Прими решение – удержи, будь, люби. Ведь ты же знаешь, в конце концов, что тебе нужно. И что мне нужно, ты ведь тоже знаешь…
Друг моего мужа
Ты знаешь, как больно добровольно отдавать то, чего сам не имеешь?
Я, правда, отдам ей все то, что могло бы стать нашим счастьем: и это дождливое лето, и карту с козырной мастью – тебя. Я, правда, отдам: испытаю себя на прочность. И буду локти кусать: я знаю точно. И будет болеть, нет, не сердце печень. И будет тоска такая – залить нечем. Я, правда, отдам ей: девчонке реально нужен хороший парень – друг… моего мужа…
Куда исчезают желания
«С возрастом желания исчезают», – говорила мне умудренная опытом мать моего мужа. Тогда мне было девятнадцать, и я не поверила.
В двадцать два мне все еще хотелось видеть у кровати по утрам розы в капельках росы. В двадцать восемь я еще что-то пыталась изменить в семейном сексе, обнаружив, что все мои поцелуи возникают по инерции соития. В тридцать лет перекраивала личную жизнь. А в тридцать два купила дочке Лизе куклу Барби – мечту моего детства. В тридцать пять я еще надеялась стать вице-президентом банка. А в тридцать семь поняла, что место главного бухгалтера – подарок небес. В сорок пять получила в подарок норковую шубу и сухими губами целовала мужа в небритую щеку. В сорок шесть впервые увидела Венецию и сделала всего 12 фотографий. В пятьдесят случайно встретила своего любовника двадцатилетней давности, посмотрела на седой лысоватый шар его когда-то семипядевой головы и неловко спрятала постаревшие ладони. В пятьдесят два в моду вновь вошли сапоги, о которых я грезила восемнадцатилетней девчонкой, только больные ноги не позволили мне щеголять в них.
В пятьдесят четыре я сказала дочери:
– С возрастом желания исчезают!
Но она не поверила.
Письма
Иногда,
А я – гордая дура.
О звездах
У меня дома, в спальне, на потолке флюоресцентные звезды и два месяца. Целый день они напитываются светом, а ночью его отдают – горят часа два. Раньше я любила смотреть на эти звезды. А потом перестала. Нет, не перестала любить. Просто перестала видеть звезды. Замечать их. И вот вчера, когда в люстре перегорела лампочка и муж полез ее менять, я вдруг увидела, что они есть, звезды… Звезды есть, понимаешь? И до них можно легко дотронуться. Достаточно просто встать на стул и поднять руку…
Жизнь
Вначале жизнь кажется нам бесконечной, и мы расточительно относимся к ней. Потом вдруг приходит неблагодарное осознание того, что жизнь коротка и бессмысленна. И лишь немногие понимают, что жизнь дана нам ровно на тот срок, на который мы способны ее взять. Мы выбираем себе родителей и любимых, врагов и друзей, попутчиков и начальников, час рождения и момент смерти. Мы ответственны за собственную жизнь, как бы страшно это ни звучало.
О счастье
Сейчас стало модно писать wishlist-ы по разным поводам (да и мой психолог рекомендует мне их составлять). Я умиляюсь, когда девушки (да и молодые люди) частенько вносят в список желаемых подарков парфюм-шарфик-книги-альбомы-диски. Они наивно полагают, что, получив все это, станут по-настоящему счастливы. Иллюзия…
Мой wishlist странен. И что-то подсказывает мне, что, кроме меня и Бога, никто не может подарить мне необходимые (действительно важные для меня) подарки.
Итак, я хочу:
1. Здоровья – физического и душевного.
2. Внутренней гармонии и радостных снов.
3. Любить, влюбляться, снова любить. Прожить каждое мгновение с любовью и трепетом чуда, которое эта любовь создает.
4. Исполнить свое предназначение…
Се ля ви. Всего четыре пункта. Кто-нибудь знает адрес бутика, в котором продается счастье?
Если мысли материальны
Если мысли материальны, мои правдивые рассказы выстроятся победоносным полком и пойдут кромсать мою жизнь.
Надо срочно написать лживо-сахарную пьесу про любовь с первого взгляда и до гробовой доски. Тогда я стану бульварной писательницей – кумиром ПТУшниц, и, быть может, толстозадый, мордатый режиссер снимет по моей пьесе мыльную оперу. Может, еще не поздно отречься от моих многочисленных чернильных детей, променять их на уютное заблуждение семейного очага? Только чертик, пожирающий мое сердце, улыбаясь, лепечет: «Поздно!»
А ты будь рядом назло моим правдивым рассказам и тому, что мысли материальны. И тогда лет через тридцать я напишу пьесу про… Да какая собственно разница, если лет через тридцать ты будешь рядом, а я все еще буду писать!
Лакмусовая бумажка
Если тебе не хватает любви и заботы, твое тело сигнализирует об этом болезнью. Ты заболеваешь, потому что еще веришь в сказки. Ты думаешь, все осознают, как ты им дорога, и начнут носиться вокруг, как пчелы. Да-да, как пчелы, но не потому, что жужжат, а потому, что медоносят. Но нет. Деда Мороза не существует. Болезнь, как лакмусовая бумажка, показывает, что заботы ни от кого не дождешься. Близкие далеки от тебя. Один дает указания, как справиться с болезнью. Вторая плачет. Третьему вообще все похуй. И только работодатель интересуется, почему тебя положили в реанимацию, а когда ты оттуда выйдешь.