Высшие кадры Красной Армии 1917-1921
Шрифт:
Член РКП(б), председатель Комитета солдат и низших служащих подробно охарактеризовал процесс этой реорганизации. По его наблюдениям, «реорганизация» Кавоми и аппарата Особого совещания по обороне государства в ВХС фактически свелась к переименованию с сохранением прежнего кадрового состава и порядков. В результате, — по словам докладчика, — получилась «та же свинья, только в новом мешке» [963] . Хамский стиль доклада свидетельствует не только об усилиях высшего офицерства по сохранению кадров бывшего Военного министерства, но и о потере низшими служащими элементарных понятий о субординации — тем более что фразеология свидетельствует о высоком образовательном уровне автора документа. Это, очевидно, насторожило даже членов коллегии Наркомвоена М.С. Кедрова и Э.М. Склянского: они не поддержали планы комиссии «низших служащих» провести почти 50-процентное сокращение военных чиновников Управления делами ВХС. Вместо этого руководители Наркомвоена предоставили руководству управления самостоятельно решить вопрос о порядке сокращения [964] . В результате при утверждении новых штатов «на открывшиеся вакансии вернулись уволенные (вследствие сокращения штатов) бюрократы и были приняты даже чиновники других учреждений, уволенных по тому же случаю. Чтобы не было безработных среди «своих» людей, были изобретены разные должности и даже отделы в учреждениях» [965] .
963
Там же. Л. 61 об—62.
964
РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 123. Л. 61 об.
965
Там же. Л. 62.
Реорганизация,
Доклад явно заинтересовал Троцкого, о чём свидетельствуют его многочисленные пометы. При этом нарком явно проигнорировал один из основных «идеологических» пассажей докладчика: «Не может человек, по убеждению кадет или близко к октябристу, справедливо рассудить дело при социалистических порядках: у него правовое понятие, совершенно противоположное духу времени и существующего правительства» (это заявлялось в связи с оценкой «политического облика» юрисконсультов, оставленных в штате Управления делами). Единственное, чего в итоге удалось добиться представителю «низших» служащих — удаления в конце марта 1918 года В.И. Сурина с поста начальника Кавоми [966] (впоследствии он возглавил Канцелярию Военного министерства в правительстве А.В. Колчака) [967] .
966
26 марта служащие настоятельно потребовали от комиссара Кавоми Розенталя удаления Сурина. По словам Розенталя, о снятии Сурина он ходатайствовал ещё в январе 1918 г. (РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 154. Л. 12. Обращение низших служащих Кавоми комиссару Кавоми Розенталю от 26 (11) марта 1918 г.; Л. 13. Препроводительная Розенталя к обращению низших служащих наркому Э.М. Склянскому от 28 (13) марта 1918 г. — сообщение о случившемся было послано Э.М. Склянскому).
967
URL: http://www.grwar.nj/persons/persons.html
Как отмечено выше, аппарат Высшего военного совета изначально был укомплектован военными специалистами. В нём служили — 7 генералов (1 генерал-лейтенант и 6 генерал-майоров); 11 полковников, 2 подполковника, 2 капитана и 1 подпоручик: 13 из них окончили Николаевскую академию ГШ (причём 10 из них были причислены к корпусу офицеров Генштаба); 5 — Артиллерийскую, Военно-инженерную и Интендантскую академию. Ещё двое были слушателями академии ГШ.
О значении, которое уделялось профессионализму собственных кадров Высшим военным советом, свидетельствует постановление Совета от 3 мая 1918 года по вопросу о двойном увеличении окладов четырём чинам для поручений Генерального штаба при начальнике Оперативного управления Высшего военного совета против утверждённого в ВХС. Начальник Оперативного управления Высшего военного совета Н.А. Сулейман докладывал военному руководителю, что задачи управления, связанные с решением «военных вопросов в широком государственном масштабе», непосредственно решают помощники начальника управления и чины Генерального штаба, состоящие при Управлении для поручений, причём в отсутствие начальника управления замещают его помощники соответственно своим специальностям — оперативной и разведывательной. Н.А. Сулейман подчеркнул, что число штатных сотрудников Оперативного управления крайне ограничено и что в управление возможно привлечение лишь высокоопытных профессионалов — «или уже откомандовавших полками, или прошедших хорошую школу в больших штабах» [968] .
968
РГВА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 88. Л. 133–133 об. Доклад Н.А. Сулеймана в Высший военный совет с просьбой об увеличении установленного оклада своим ближайшим сотрудникам с резолюцией совета.
В июне 1918 года, т.е. через три месяца после создания, в штате Штаба Высшего военного совета состояли уже 23 военных специалиста. Все они замещали руководящие должности [969] .
Во Всероссийском главном штабе в мае — июне 1918 года одним из двух военных комиссаров стал левый эсер (бывший полковник) А.И. Егоров, вторым — большевик И.И. Безансонов (Бессонов). Первый начальник ВГШ Н.Н. Стогов постоянно высказывал им свои сомнения в возможности создания массовой регулярной армии на началах, провозглашённых большевиками (т.е. на началах добровольчества — ещё до объявления первых призывов) [970] .
969
РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. П 7. Л. 296–296 об. (См. приложение 6).
970
Там же. Ф. 3. Оп. 1. Д. 111. Л. 388 с об—390.
А «Совет ВГШ», докладывал 19 июля в Наркомвоене И.Л. Дзевялтовский, в своей деятельности старался «обособиться от [военных] комиссаров». По наблюдениям Дзевялтовского, сделанным им почти за месяц, этот «Совет Всероглавштаба» сам не был сторонником «живой и энергичной работы» на благо Советской власти и в дело создания Красной Армии не то что не верил — наоборот, считал цели военного ведомства «иллюзией» [971] . Совет ВГШ, — продолжал Дзевялтовский, — рассматривал «Советский строй как временный, и высказывал предположение, что большевиков ждёт та же участь, что и Керенского».
971
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 1. Д. 407. Л. 94. Доклад И.Л. Дзевялтовского в Наркомвоен о начальнике ВГШ от 19 июля 1918 г.
Н.Н. Стогов вообще рассуждал об этом совершенно открыто, причём его примеру следовали «в большей или меньшей мере начальники управлений, а за ними и весь низший состав». «Вновь созданные» (а на самом деле переименованные старые) управления Всероглавштаба напомнили Дзевялтовскому ноябрьский саботаж государственных служащих — «только он принял законные формы, явно о нём не говорят и открыто [с ним] не борются».
Ситуация изменилась 24 июня, когда вместо Егорова военным комиссаром ВГШ был назначен сам И.Л. Дзевялтовский. Игнатий Людвигович, которому офицерское прошлое не мешало быть противником полноценного использования военных специалистов, искренне верил в военный потенциал низших служащих. Естественно, это не могло не вызывать противостояния в руководстве Всероглавштаба. Дзевялтовский понимал роль Всероглавштаба «как руководящую и направляющую деятельностью всех управлений, работа которых направлена на быструю и энергичную организацию Рабоче-Крестьянской Красной Армии» [972] . 19 июля 1918 года И.Л. Дзевялтовский даже доносил Л.Д. Троцкому [973] о контрреволюционном облике начальника ВГШ Н.Н. Стогова. Дзевялтовский писал: ВГШ «до сих пор» плохо справлялся с поставленной задачей, более того — «Создание Красной Армии нисколько не выиграет от присутствия Штаба», так как «можно с уверенностью сказать, что до сих пор Штаб не оказывал влияния на Красную Армию». А Н.Н. Стогов, писал Дзевялтовский, продолжает упорно игнорировать указания военных комиссаров на проведение линии высшего военного руководства, старается их «затормозить». В качестве примеров Дзевялтовский указал на продолжительный и упорный отказ подписать приказ по резолюции Л.Д. Троцкого о переводе причисленных в Генеральный штаб. Это — весьма показательный случай. В 1918 году к корпусу Генерального штаба был причислен ускоренный (6-месячный выпуск) Императорской Николаевской военной академии, который вряд ли мог бы рассчитывать на высокие должности в дореволюционном кастовом военном ведомстве. Иными словами, Стогов не хотел пускать в привилегированный корпус генштабистов людей, которых старый генералитет и опытные генштабисты считали «зелёной молодёжью» (выражение М.Д. Бонч-Бруевича). Также Н.Н. Стогов, доложил Дзевялтовский: отказался, вопреки резолюции К.А. Мехоношина, подписать приказ о реорганизации фельдъегерского корпуса; препятствовал внесению нового порядка назначения пенсий; и главное — поддерживал «вредных правительству военных агентов» за границей. По всей вероятности, за месяц у Дзевялтовского скопилось много претензий к начальнику Всероглавштаба, и к тому же у него возникла стойкая (и, как выяснилось в 1919 г., абсолютно обоснованная) убеждённость в пособничестве Стогова контрреволюции.
972
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 1. Д. 407. Л. 94.
973
О том, что адресатом был сам нарком, а не коллегия Наркомвоена, свидетельствует тот факт, что подлинник документа отложился в личном фонде Л.Д. Троцкого.
Заключительный пассаж: «Вообще та атмосфера и обстановка, которые создаются начальником Штаба, не создадут доверия к Всерос[сийскому] [главному] штабу, а тот налёт консерватизма и бюрократизма, которые практикуются СТОГОВЫМ, приведёт к тому, что Штаб не пойдёт впереди, руководя делом, а будет плестись в хвосте». Дзевялтовский убеждал Троцкого в необходимости немедленной замены Стогова [974] .
Н.Н. Стогов, в сентябре 1919 года арестованный и расстрелянный по делу «Национального центра», был уволен с должности 2 августа 1918 года [975] , т.е. примерно через месяц после назначения Дзевялтовского комиссаром ВГШ. Исследователь Я.Ю. Тинченко установил, что Стогов был снят по личной инициативе Л.Д. Троцкого (по показаниям А.А. Свечина на допросах более десятилетия спустя) — за постоянное несогласие с политикой руководства военного ведомства [976] . Сам Стогов в письме М.Д. Бонч-Бруевичу признал: он перед принятием должности начальника ВГШ «имел беседу» с Н.И. Подвойским, в ходе которой «высказал ему свои сомнения в возможности сформировать армию, способную сражаться с внешним врагом при настоящих условиях жизни государства»; то же высказал в первом же деловом разговоре с К.А. Мехоношиным; то же неоднократно говорил самому М.Д. Бонч-Бруевичу, Н.М. Потапову, генерал-майору С.Г. Лукирскому и комиссарам А.И. Егорову и Н.И. Бессонову.
974
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 1. Д. 407. Л. 94.
975
РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 93. Пр. № 605.
976
Тинченко Я.Ю. Указ. соч.
Дзевялтовский в рассмотренном послании от 19 июля предлагал заменить Стогова «человеком свежим, энергичным, желающим честно работать с Советской властью, не консерватором и не монархистом в военном деле, а понимающим дух революции, отрешившимся вполне от возможностей воскрешения старых форм, старых взаимоотношений» [977] . Проблема заключалась в том, что таких генералов в распоряжении Л.Д. Троцкого было крайне мало (генерал-майор П.П. Лебедев — пожалуй, был единственным исключением) — сменивший Стогова генерал А.А. Свечин, также известный своим отнюдь не ангельским характером, подал в отставку уже в сентябре 1918 года (РВСР принял её на заседании 29 сентября [978] , но фактически Свечин был начальником, по крайней мере, до 9 октября [979] ). По мнению Я.Ю. Тинченко, Свечин по своим убеждениям был противником большевиков и пришёл на работу в Наркомвоен только для того, чтобы не допустить германской оккупации, т.е. из патриотических соображений. Свечин, с ведома Дзевялтовского, в это время решил выяснить политические убеждения руководства Всероглавштаба, для чего организовал собрание офицеров. Единственным пламенным сторонником Советской власти оказался П.П. Лебедев, которого никто не поддержал; большинство считало задачей ВГШ создание массовой армии для ведения внешней войны (но никак не Гражданской) — «собрание разошлось, стремясь скрыть своё политическое лицо под маской защитной лояльности». Сам Свечин, по его признанию, не хотел создавать армии для ведения Гражданской войны против своих бывших сослуживцев. Генерал объяснял свою просьбу об отставке боязнью морального давления со стороны «бунтующего» Стогова и достаточно честно признался: «Аппарат штаба разболтался; одним словом, авторитетом подтянуть его не мог: нужно было показать власть, быть готовым карать». Тремя настойчивыми телеграммами Свечин выпросил у Троцкого перевод на «второстепенную неактивную работу» [980] .
977
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 1. Д. 407. Л. 94 об.
978
Реввоенсовет Республики. Протоколы. Т. 1. С. 44.
979
Там же. С. 76.
Только 9 октября РВСР принял решение о смене А.А. Свечина Н.И. Раттэлем на посту начальника ВГШ и откомандировании Свечина в Военную академию для преподавания военных наук. Скорее всего, фактически дела были переданы Раттэлю 11 октября — об этом свидетельствует выход формального приказа РВСР (РГВА. Ф. 4. Оп. 3. Д. 48. Л. 32).
980
См.: Тинченко Я.Ю. Указ. соч.
Только с приходом на должность начальника Всероссийского главного штаба Н.И. Раттэля, уже в Штабе Высшего военного совета зарекомендовавшего себя в качестве дельного и достаточного лояльного большевикам лица [981] , прекратилась «чехарда» в руководстве Всероглавштаба: Раттэль продержался до слияния Полевого штаба и Всероглавштаба в единый Штаб РККА, т.е. до 1921 года [982] .
Основу кадрового состава Всероглавштаба составили прежние сотрудники ГШ и ГУ ГШ: на это указывает анализ соответствующих документальных источников. 13 мая 1918 года ВХС рассмотрел представление ГУГШ от 4 мая с окладами содержания служащим ВГШ. Установив часть окладов, ВХН высказал «несколько пожеланий» по конструкции ВГШ и численности его личного состава. Управления и их отдельные структурные подразделения ВЗС рекомендовал образовать «по одной схеме». Главное — ВХС обратил внимание на превышение проектируемыми штатами штатов соответственных учреждений мирного времени [983] . ВХС признал необходимым сократить штаты ВГШ и согласовать их «с действительными потребностями армии и военного ведомства», а также «с состоянием средств государственного казначейства» [984] . Однако единственным заметным изменением в кадрах при создании Всероглавштаба стало увольнение 89 вольнонаёмных конторщиков Главного штаба приказом Наркомвоена от 13 июня [985] . Как выразился И.Л. Дзевялтовский 19 июля, приказы, вышедшие из стен ВГШ, «не заключают ничего иного, как перемещения, назначения, увольнения делопроизводителей» [986] .
981
Реввоенсовет Республики. Протоколы. С. 621–622.
Заняв в марте 1918 г. должность начальника УВОСО Высшего военного совета, Раттэль стал затем начальником Штаба Высшего военного совета и одновременно (в июле — августе 1918 г.) временно исполнял обязанности военного руководителя Высшего военного совета.
982
Там же. С. 622.
983
РГВА. Ф. 44. Оп. 2. Д. 65. Л. 82.
984
Там же. Л. 83 об.
985
РГВА. Ф. 44. Оп. 7. Д. 15. Л. 43.
986
РГАСПИ. Ф. 325. Оп. 1. Д. 407. Л. 94.
В начале октября 1918 года численность сотрудников ВГШ составила 1.093 человек, из них 476 (43,5%) руководителей и специалистов [987] .
Генштабистов на службе в подразделениях Всероглавштаба насчитывалось (по состоянию на 10 сентября 1918 г.) 74 человека: в Оперативном управлении ВГШ — 33 (число генштабистов к сентябрю сократилось с 36 — по состоянию на 5 августа [988] ), Военно-исторической комиссии — 9, Управлении по организации армии — 15, Мобилизационном управлении — 4, Управлении по командному составу армии — 2, Военно-топографическом управлении — 11. Заметим, что военные топографы были «чёрной костью» Генштаба и его академии. В утверждённых штатах (управлений: по организации армии, военно-топографического, по командному составу, военно-учебного) не указывалось, какие должности обязательно замещаются генштабистами, но в зависимости от характера работ они замещали должности начальников отделов и наиболее ответственных отделений, а в ряде случаев и старших делопроизводителей [989] .
987
РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 359. Л. 92—117 об.
988
РГВА. Ф. 11. Оп. 5. Д. 96. Л. 262–264 об.
По состоянию на 5 августа 1918 г., Оперативное управление ВГШ насчитывало 147 сотрудников — из них 26 руководителей и 68 специалистов. 23 из числа руководителей и 13 специалистов — бывшие генералы и офицеры-генштабисты (подсчитано мной. — С.В.).
989
Там же. Ф. 11. Оп. 5. Д. 97. Л. 66. Доклад начальника Оперативного управления ВГШ С.А. Кузнецова начальнику ВГШ Н.Н. Стогову от 10 сентября 1918 г.