Высшие кадры Красной Армии 1917-1921
Шрифт:
В целом для текущей работы ВГШ генштабистов на первых порах было достаточно. Об этом свидетельствует сентябрьский доклад начальника Оперативного управления ВГШ С.А. Кузнецова, расстрелянного позднее за измену Советской власти, другой «контре» — начальнику ВГШ А.А. Свечину. Кузнецов сообщал о невозможности полностью выполнить предписание Э.М. Склянского от 2 сентября № 229 об откомандировании на Восточный фронт 25% личного состава лиц Генерального штаба, поскольку это «безусловно, остановит работу» в управлениях ВГШ, притом, что объём работы «согласно указаниям» должен был «ещё более» возрасти. С.А. Кузнецов предлагал ходатайствовать об отмене указания [990] . Руководство Наркомвоена поддерживало стремление руководителей подразделений не допускать отправки генштабистов на фронт, продолжая их концентрацию в центральном военном аппарате.
990
Там же. Л. 66 об. — 67.
Списки
В Управлении делами ВХС 14 сотрудников из 32 (43,8%) перешли из Особого совещания по обороне, двое (6,3%) из Кавоми. С гражданской госслужбы пришло 7 человек (21,8%). Естественно, все 32 сотрудника были беспартийными. По свидетельству председателя Комитета солдат и низших служащих ВЗС, в УД и ЗФУ ВЗС все вакантные должности (даже переписчиков!) замещали бывшие офицеры и военные чиновники — кадры оставались практически неизменными.
В хозяйственном отделе Хозяйственно-технического управления при ВЗС служило 28 человек. Из них начальник и 4 служащих (17,8%) перешли из Кавоми, 14 (50%) ранее состояли на военной и 7 (25%) — на гражданской службе (в т.ч. 2 в судебном ведомстве, по 1 в министерствах — Финансов, Юстиции и Народного просвещения), только 2 (7,1%) не служили до этого нигде.
Контрольно-наблюдательный отдел при ВХС насчитывал 48 сотрудников. Из 40 профессионалов (83,3% от общего числа служащих) — 17 в должности контролёров. При этом 5 были ранее военными следователями и 1 гражданским, а остальные — специалисты по финансовой части и 1 офицер.
Руководителем Междуведомственного совещания при ВЗС стал бывший дежурный генерал ГШ (ранг, соответствующий заместителю начальника). К нему был прикомандирован служащий — бывший помощник обер-секретаря Правительствующего сената.
В Законодательно-финансовом управлении насчитывалось 17 бывших офицеров, в т.ч. начальник управления — генерал-майор Ф.П. Балканов, 4 полковника (3 старших делопроизводителя и зав. общим отделом), 2 подполковника и ротмистр (делопроизводители), 3 капитана (старшие помощники делопроизводителей). Несомненно, что при замещении должностей здесь, прежде всего, учитывался профессионализм. В законодательном отделе из 14 лиц, замещавших должности специалистов, 13 ранее служили по военно-законодательной части: 2 — с 1901 года (17-летний стаж!), 3 — с 1911–1912-й, 4— с 1914–1916-й. Лишь одного забросила на «военно-законодательную» службу революция.
Из 13 служащих статистического отдела ВХС 9 состояли на военной службе с 1 марта 1918 года: до этого они работали в «Демобе», остальные служащие пришли из гражданских учреждений (Согора и наркоматов, в т.ч. даже из Наркомзем) [991] .
Однако укомплектованность ВЗС профессиональными кадрами не сразу имела следствием широкую практическую работу — фактически в 1918 году ВЗС занимался реорганизацией собственного аппарата.
26 апреля 1918 года назначенный на должность редактора законодательного отдела ВХС делопроизводитель А.Н. Елоховский «неофициально» доложил Э.М. Склянскому, что с переездом в Москву Наркомвоена «у законодательного отдела… [ВХС] почти совсем не стало работы, так как вся законодательная деятельность Комиссариата проходит помимо означенного отдела»; «Вся работа отдела сводится к подыскиванию и снабжению приходящих должностных лиц и делегаций приказами Комиссариата. Изредка приходится отвечать на разнообразные запросы с мест. Такая работа не оправдывает существование отдела и даёт возможность предполагать, что самый отдел в ближайшем времени прекратит своё существование. Кроме того, с той работой, какая происходит в законодательном отделе Народного комиссариата по военным делам, может справиться лицо, не имеющее юридическое образование».
991
РГВА. Ф. 11. Оп. 5. Д. 97. л. 138 С об. — 149.
«Заниматься ничего неделанием в то время, когда в России кипит организационная работа, — добавил А.Н. Елоховский, — человеку, который может и обязан работать — постыдно» [992] . Но предложил Елоховский, что характерно, реорганизовать малочисленную кодификационную часть законодательного отдела в самостоятельный отдел или, по крайней мере, расширить её штат [993] .
В сентябре 1918 года ВВИ находила штаты ВЗС слишком громоздкими. Для сокращения штатов без снижения эффективности комиссия предлагала: переложить руководство делами с делопроизводителей на начальников отделов; исключить входящие и исходящие журналы как в делопроизводствах, так и в отделах, передав служащим регистрацию поступающих к ним дел и бумаг; упростить связь между отделами ВЗС.
992
РГВА. Ф. 1. Оп.1. Д. 29. Л. 19.
993
Там же. Л. 19 об.
Особенное несоответствие штатов и функций ВВИ обнаружила в финансовом отделе, усиленно работавшем 2 раза в год при проведении смет и дающем в остальное время финансовые справки и заключения в другие отделы. Комиссия подсчитала, что в среднем в день таких бумаг в отдел поступало максимум 10–11 при количестве служащих в 37 человек, из которых 3 занято ведением журналов, 5 — составлением и исполнением сметы ЗФУ (причём, смету проводило другое делопроизводство), 10 — составлением контрольного журнала расходов из военного фонда. Таким образом, «отдел перегружен служащими, а чем больше служащих, тем больше плодится переписки и затяжка дел» [994] .
994
РГВА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 70. Л. 120–122.
Военно-законодательный совет как коллегия постоянных его членов вообще был рассадником контрреволюции: председателем Совета ВЗС с 7 августа 1918 по 4 июня 1919 года состоял генерал от инфантерии В.Н. Клембовский [995] , позднее уличённый в шпионаже в пользу белых и расстрелянный за это. Члены Совета были под стать председателю: хотя «активных контрреволюционеров» было меньшинство (Н.А. Бабиков, В.Н. Клембовский, Н.Н. Стогов) [996] , все они принадлежали к старому генералитету, а потому или открыто выражали неприязнь к правящей партии (А.А. Маниковский, погибший в 1920 г. «при крушении поезда»), или рассматривали большевиков как временное зло и служили ради продпайка. Н.А. Бабиков и В.Н. Клембовский вообще собирали своих единомышленников для подготовки военного переворота [997] . Единственным преданным большевикам членом ВЗС был Н.М. Потапов, «связанный по рукам и по ногам» предложенными в июле 1917 года Кедрову с Подвойским услугами. Именно двуличный генерал сменит в июне 1919 года разоблачённого Клембовского. Впрочем, со сменой председателя в ВЗС проводимый Клембовским непотизм, отмеченный в воспоминаниях генерал-адъютантом А.А. Брусиловым, останется в полной неприкосновенности…
995
РГВА. Ф. 1. Оп. 4. Д. 20. Л. 20; Ф. 4. Оп. 3. Д. 90. Л. 116. Формального приказа о снятии с должности В.Н. Клембовского не было: 4 июня 1919 г. вышел приказ РВСР о назначении председателем ВЗС Н.М. Потапова.
996
Брусилов А.Л. Указ. соч. С. 339. По словам А.А. Брусилова, в Москве «говорили», что контрреволюционный заговор был провален из-за штаба А.В. Колчака, не уничтожившего списка своих людей в Москве.
997
Там же. С. 338–339. Об этом свидетельствует тот факт, что они предлагали Брусилову вступить в Красную Армию именно для того, чтобы принять участие в заговоре.
Центральное управление военных сообщений получилось в конечном итоге весьма громоздким аппаратом. Управлению повезло с его комиссаром — В.В. Фоминым [998] , явно не страдавшим излишним «фанатизмом» и, по всей вероятности, искренне разделявшим установку большевистского руководства на необходимость предоставления военным специалистам известной степени свободы. Новый комиссар управления не был случайным человеком: в январе 1918 года он — ответственный сотрудник ВЧК — стал начальником транспортного отдела ВЧК и (одновременно) чрезвычайным военным комиссаром железных дорог Северного фронта [999] .
998
РГВА. Ф. 4. Оп. 3., Д. 90. Л. 66. Формально приказ о назначении В.В. Фомина комиссаром ЦУПВОСО был издан 4 мая 1919 г., но фактически назначение Фомина на эту должность состоялось ещё в феврале 1919 г. (Реввоенсовет Республики. Протоколы. Т. 1. С. 629).
999
Лубянка. М., 2003. С. 17; Реввоенсовет Республики. Протоколы. Т. 1. С. 629
Начальник управления М.М. Аржанов, по свидетельству Фомина: несмотря на подчёркнутую лояльность к руководству, внушал серьёзные подозрения «в политическом отношении» и руководствовался «культом личного благополучия»; как организатор не выдерживал «даже самой поверхностной критики» (к тому же увольнял и отправлял на фронт всех несогласных с его линией поведения подчинённых). При этом Фомин признавал, что начальник ЦУПВОСО обладал значительными достоинствами как администратор, и потому (вопреки «легкомысленной» уверенности «многочисленных, часто беспардонных противников» Аржанова в необходимости скорейшей замены начальника ЦУПВОСО) до определённого момента комиссар поддерживал своего «подопечного» военспеца из следующего соображения — «Аппарат военных сообщений при Аржанове так или иначе работает».