Выстрел
Шрифт:
Пик шире разводит в сторону мои колени и мажет меня своей слюной, увлажняя, затем проводит пальцем по моим складочкам, раскрывая их. Когда я киваю ему, он берет свой член и вводит в меня. Зажмуриваюсь и обнимаю его, пока он трахает меня, очищая мою голову и стирая воспоминания о Беннетте, а теперь и о Деклане.
***
Возвращаюсь домой и нахожу на кухне Клару, она готовит. Я снимаю шарф и направляюсь на кухню, чтобы поздороваться с ней.
— Клара, привет, — говорю
— А вот и вы. Мне уже показалось, что мы так и не застанем друг друга дома.
— Пахнет вкусно, — говорю я, рассматривая сковороду с бефстроганов.
Она отвечает, тепло улыбаясь:
— Я подумала, что вы могли бы поесть немного вкуснятины, чтобы «заесть» стресс от такой противной зимы.
Я открываю холодильник, вытаскиваю имбирную содовую и говорю:
— Прекрасно. Вообще-то я сегодня не ела весь день.
Поворачиваясь ко мне, она смотрит на мой напиток и спрашивает:
— У вас расстройство желудка?
— Немного.
Меня всегда немного подташнивает после визитов к Пику. После сексуального блюза остается прощальный осадок. Обычно все это так воздействует на мой желудок, когда я уезжаю, превращаясь обратно в бесчувственную машину, которой я была вынуждена стать с детства.
— Там посылка от мистера Вандервол в гостиной. Ее доставили сегодня, пока вас не было дома, — говорит она, и когда я иду в гостиную, замечаю большую белую коробку с золотистой атласной лентой.
Мой желудок сжимается, и я делаю большой глоток воды.
Я беру легкую коробку и развязываю ленточку, позволяя ей свободно упасть. Внутри лежит маска для маскарада. Черная металлическая маска с узором, которая создает практически дьявольский, соблазнительный вид. Черные, атласные ленточки привязаны по бокам и свободно свисают, когда я вынимаю ее из коробки. Она, вероятно, идеальнее всего, что я смогла бы найти сама, и это раздражает меня, тот факт, что он может быть так хорош, практически во всем, что делает. Я осматриваю коробку на наличие записки, но ее там нет, я поворачиваюсь к Кларе и спрашиваю:
— А какая-нибудь записка была?
— Нет, дорогая, — отвечает она с кухни, а затем начинает звонить мой телефон.
Я корчусь, когда вижу, кто мне звонит, и отвечаю милым голоском:
— Жаклин, здравствуй.
— Где ты была? — раздраженно спрашивает она.
— О чем ты?
— Нейман? Шопинг? Вчера?
Из моей головы напрочь вылетело, что вчера я должна была встретиться с девчонками. Меня отвлекла та ночь в отеле и приятное времяпрепровождение с Декланом, что я даже не подумала, что вместо того, чтобы зависать с ним, должна быть в Неймане.
— Мне так жаль, я совсем забыла. Ты не обиделась на меня?
— Я — нет, но Кэтрин болтала о том, что ты повела себя с ней как сука.
Вот именно это дерьмо я ненавижу в этих женщинах. У меня с ними нет ничего общего. У них слишком много свободного времени, которое они обожают заполнять драмами. Они все испорченные и много на себя берут, все же я
— Я даже не разговариваю с Кэтрин, когда мы все собираемся вместе.
— Вот именно. Она думает, что ты считаешь себя лучше ее.
Я считаю. Насколько бы я не была ненормальной, я все равно лучше этих поверхностных женщин.
— Жаклин, ты же знаешь, что мне не нравится сплетничать, так что, если больше рассказать нечего, то мне пора.
— Я надеялась, что мы могли бы вскоре собраться. Прошло уже немало времени с того мероприятия в «Лотосе», — говорит она.
— Конечно, я проверю свой календарь и позвоню тебе, — отвечаю я, прежде чем распрощаться с ней.
Иду к Кларе и улыбаюсь, наблюдая за ее перемещением по кухне. На мгновенье я задаюсь вопросом, на что была бы похожа моя жизнь, если бы у меня была мама. Во-первых, меня бы не отправили в приемную семью после ареста отца. Я никогда не видела свою мать. Я не знала, что с ней произошло, и единственным, кто мог бы объяснить мне все, был мой отец, и я была слишком маленькой, когда его оправили в тюрьму.
Я видела несколько фотографий и знаю, что рыжие волосы у меня от нее. У нее была стрижка боб-каре, а мои волосы длинные с легкими волнами. Она была симпатичной. Я раньше воображала себе, как мы живем семьей: с ней и моим папой, пока сидела связанной в том шкафу. Как она улыбалась бы и целовала моего папу, пока я бы ежилась, но тайно любила бы наблюдать их такое общение. Она бы обнимала меня по ночам и качала, пока папа пел бы мне песни. Я никогда не забуду звук его голоса, который меня сопровождал в страну снов.
Кончик носа покалывает, когда я думаю о нем, и я даже не осознаю, как крепко стиснула зубы, пока Клара не спрашивает:
— С вами все хорошо?
Разжимаю зубы, чтобы ответить, десны начинают болеть.
— Останешься на ужин?
Ее теплая улыбка проникает в мои печальные мысли, и я улыбаюсь в ответ, когда он произносит:
— Конечно, — она поворачивается, берет пару тарелок и спрашивает: — Теперь расскажите мне, что вам прислал ваш милый муж?
— Очень красивую маску для маскарада.
— Платье уже подобрали?
Она заполняет наши тарелки, пока мы болтаем о деталях вечеринки, над которой я работаю. Мы ужинаем, разговариваем, смеемся, и на мгновение я воображаю, что она моя мама.
Но только лишь на мгновение.
Глава 13
Прошлое
Завтра мой день рождения. Вы думаете, я вся в предвкушении из-за того, что мне исполнится десять, но это только напоминает мне, что жизнь так и не станет лучше. Раньше я ложилась спать и думала, что завтра новый день и оптимистично загадывала желание на звезды. Но звезды не исполняют желания. Я живу с Пиком в этом доме уже два года и знаю, что завтра будет такой же день, как и сегодня, а звезды — это просто светящиеся громадины.