Выстрелы с той стороны
Шрифт:
— Давай поменяемся, — Майя не сумела удержать эти слова, только интонацию сдвинула: получилось улыбчиво-виновато. — Сережа, ну посмотри на меня. Ну какая из меня, к лешему, высокая госпожа? Один смех.
Сергей на нее смотреть не стал, а фыркнуть фыркнул.
— Так чего ты хочешь? — спросил он уже другим тоном.
— Сделай мне пайцзу. Деревянную, как… — Майя кокетливо наклонила голову, — общественно полезному деятелю культуры. Вот, я у ирландцев завтра выступаю. И вообще от меня общественной пользы много. И пусть он облизывается. А будет являться, я милицию вызову.
Сергей разнежился, Сергей сменил гнев на милость. Он уже понял, что Майя не обманщица, а напротив — отличная женщина, просто отчаянная трусиха.
— Хорошо, — сказал он. — Завтра все будет готово. Тебе повезло, у меня как раз есть свободная.
— Спасибо, — это вышло очень искренне, потому что Майя и в самом деле была благодарна.
— И ты права. Пусть облизывается. А мы выпьем и думать про него забудем.
Мысль о том, что он может себе позволить забыть о высоком господине, очень Сергея радовала.
Они покинули «Капитолий» под ручку, сели в машину.
— Ко мне домой? — предложил Сергей. Кажется, ему захотелось еще раз освежить воспоминания. Майя кивнула. В конце концов, он заслужил, да и в его присутствии… спокойнее. «Ты зря обратилась…» Нет, не зря.
В подземном гараже у его дома Майю охватило какое-то предчувствие. Что-то странное, непонятное и… нехорошее.
— Что с тобой? — спросил Сергей, запирая машину.
— Н-ничего, — Майя сглотнула.
Сергей, видимо, что-то почувствовал: подошел к Майе и приобнял ее за талию, погладил по спине, чтобы успокоить.
— Ну что ты. Нам не страшен серый волк…
И тут какой-то вихрь рассоединил, разорвал их и разнес по разным углам.
— Я же говорил тебе, — сказал тот самый голос. — Я же тебе говорил…
И уже нельзя было его отключить. И ничего нельзя было сделать.
— Вон отсюда, — сказал голос.
— Послушайте, — это Сергей, храбрый парень Сергей, — я… это мой дом и я…
— Я знаю, кто. Ты поэтому жив. Впрочем, хочешь, можешь остаться, посмотреть.
— Вы… не должны, — Сергей собирал мысли в кучку, это удавалось ему плохо. — Она не… не подходит вам. Вы просто убьете ее, и все.
— Я сам решаю, кто мне подходит, а кто нет, — Майя еще раз попыталась вырваться из холодных объятий, но не смогла. — Например, человек, который не рискнет обнажить оружие в защиту любимой женщины, мне не подходит. Ну же, Сереженька. У тебя есть табельный пистолет, и по закону о само- и инообороне ты можешь им воспользоваться, — Старков разжал объятия, перехватил Майю одной рукой за плечо и отвел в сторону, открывая свою грудь. — Попробуешь?
У Сергея дернулся подбородок. По штату ему полагались только свинцовые пули.
— Она… не любимая женщина, — пробормотал Сергей.
— А просто дорогая шлюха, с которой ты решил расплатиться безопасностью, — кивнул Старков. — Легко и удобно.
— До чего же ты любишь корчить из себя д'Артаньяна, Вовчик, — хрипло сказала Майя. — Прекрасно зная, как трудно тебя убить даже из табельного оружия.
— У него есть шанс, — проговорил Старков медленно. — Черт подери, Майя, у него есть все шансы. Пусть он неважный стрелок, но я достаточно близко, чтобы он мог размозжить мне голову. Да и пуля в корпус создаст мне изрядные проблемы, даже если не попадет в сердце. Не говоря уж о перебитой коленной чашечке. Во всяком случае, ты успеешь убежать, а я исчерпаю квоту. Ну так как, господин чиновник? Подсказываю еще один выход, совершенно для вас безболезненный: объявите Майю своей женой и подведите под семейный иммунитет.
Майя уже не пробовала вырваться — смотрела на Сергея, а Сергей молчал.
— Хочешь знать, почему он этого не сделает? — спросил Старков, — Потому что это будет значить, что он меня испугался. Это испортит ему карьеру куда больше, чем женитьба на гейше. Так он может сделать вид, что ты для него недостаточно важна.
— Ты все равно противен мне, — оскалилась Майя. — Ты хуже всех.
— Почему? — Старков развернул ее лицом к себе. — Потому что в такой же ситуации я выбрал иное? Я не сбежал. Я сказал: «Возьми меня» — и он взял. А потом я услышал от нее то же самое — «ты хуже всех».
Было? Не было?
— Потому что теперь ты делаешь то же самое.
— Имею право. Поскольку я не трус. Как и ты. Мы похожи, Майя. Мы два сапога пара. Я даже твою ненависть люблю: она правильная, она — то, что надо. Ты такая… — он снова привлек ее к себе, — такая женщина сейчас… что это почти невозможно терпеть.
…Высокие господа, особенно по молодости, редко пользуются зубами, чтобы добраться до вены — больно, грубо, и слишком легко убить. Если они хотят именно убить, и убить больно — другое дело; а для цивилизованного потребления у них есть разные милые штучки. У Старкова был перстень с маленьким выкидным лезвием.
…А Сергей стоял и смотрел. Майя помнила, что Сергей ушел, она видела, как он уходил, пятясь, слышала, как у самой двери гаража споткнулся обо что-то. Она твердо знала, что его тут нет, но почему-то он был, стоял и смотрел. И клубилось вокруг него душное пятнистое облако — страха, унижения, нехорошего любопытства… и зависти. Он хотел — так. Как Старков.
Майя закрыла глаза и разрешила себе соскользнуть в тень. Теперь было уже всё равно. Совсем всё равно.
Очнулась она у себя дома, на своей кровати, под одеялом. Тело говорило, что с ним обошлись очень плохо, память — что с ним обошлись очень хорошо. До судорог хорошо. Ночь была — как серфинг в цунами. Последствия — такие же. В общем, она разбилась. Насмерть.
У занавески на окне двойная тень — сумеречная и солнечная. От второй резало глаза.
— Пойми, — тихо сказал рядом Старков, — ты не сможешь быть с ними и как они. Мы с тобой оба знаем, чего хотим. Мы похожи. И нам обоим нет места среди них. Это судьба, если хочешь, или закон природы, или неизбежность: они сами выталкивают нас из своей среды. Туда, наверх.
Отвечать не было сил. Да и необходимости — сам прочтет. Жалко, что будущих старших не учат на гейш. Хотя тогда, наверное, не было бы никаких старших.