Выстрелы в Сараево(Кто начал большую войну?)
Шрифт:
Почему же, вопреки логике, нынешние сербские власти и послушные им историки не только не отмежевались от сараевских террористов, но порой защищают их даже с большей безапелляционностью, чем это было в прежние эпохи? В силу солидарности с массовыми стереотипами?.. Или потому, что считают такую защиту достойным ответом на демонизацию сербской нации?.. Но в таком случае они должны были бы горой стоять за косовских сербов; между тем нынешний белградский режим предал их самым бессовестным образом.
А ларчик просто открывался. Возвеличивание сараевских убийц под флагом сербского патриотизма (напомню легковерным, что Принцип был не столько сербом, сколько югославом) есть не что иное, как операция прикрытия, которая дает возможность под шумок театральной перепалки с Западом легализовать предательство Косова. Такова подлая игра западного агента А. Вучича и компании, и плохо, что большинство жителей Сербии этого не понимают.
Что же
Приложение
ЧТО ЗНАЛО ГЕСТАПО О ШТРАНДМАНЕ
11 апреля 1917 года на заседании Салоникского суда продолжился допрос обвиняемого Раде Малобабича. Речь зашла о его аресте сербской полицией 12/25 июля 1914 года, и по этому поводу были зачитаны показания чиновника Радомира Тодоровича, фрагмент которых нельзя не процитировать:
Г. управитель Белграда приказал мне получить известные секретные акты и в тот же вечер отправиться с ними в Ниш, а заодно взять с собой и Малобабича..
По приказу г. Стояна Протича, тогдашнего министра внутренних дел, мы были посажены в поезд, который вез г. министров в Ниш. В тот же вагоне, где были я, Лазаревич (второй полицейский. — И. М.) и Малобабич, ехал и секретарь русского посольства г. Страндман. В тот момент, когда мы разместились в купе, Малобабич в коридоре задержал г. Страндмана и сказал ему, что он его, несомненно, знает, так как однажды был ему представлен, и взмолился заступиться за него, дабы он был выпущен на свободу. Г. Страндман ему ничего не ответил, а молча спрятался в свое купе [489] .
489
Тајна превратна организаций. Извештај са претресау војном суду за официре у Солуну по белешкама вођеним на самом претресу. Солун, 1918. С. 98.
В Главе третьей уже давалась оценка этому загадочному эпизоду; здесь же, на сугубо документальном материале, мы попробуем открыть завесу над тайной и, мягко говоря, далеко не благовидной деятельностью В. Н. Штрандмана.
После революции Штрандман возглавлял Бюро по защите интересов Русской эмиграции в Сербии и на этом посту долгие годы фактически был единовластным вершителем судеб тысяч русских беженцев. По данным на 13 августа 1941 года, в Белграде проживали 7020 совершеннолетних подданных Российской империи (без другого гражданства) и еще около полутора тысяч, принявших иностранное гражданство (в общей сложности — 11 133 чел.). В Историческом архиве Белграда есть фонд местного Гестапо, содержащий досье Штрандмана [490] . Публикуемые ниже документы проливают свет на многие тайные стороны его деятельности (публикуется впервые).
490
Историјски архив Београда, BDs, St. 131.
ДОКУМЕНТ № 1 (перевод с немецкого).
Белград, 22 апреля 1941.
Глубокоуважаемый Господин Нассенштайн!
В приложении по поручению целой группы национально мыслящей русской эмиграции пересылаю Вам заметку о господине Штрандмане. Его открытые выступления на заседаниях различных левостоящих организаций слишком хорошо известны широкой общественности, равно как и его верным сотрудникам. Его тесная дружба (Dufreundschaft — буквально: дружба на «ты») с принцем Павлом, его карточные бридж- партии в английском посольстве равным образом известны более чем достаточно, и единственное желание тех русских, которые идут вместе с Германией, состоит в том, чтобы все германофобские и англофильские элементы исчезли из общественных отношений. Все те русские, кто погиб в период с начала войны до занятия /Сербии/ немецкими войсками, остаются на совести Штрандмана, который против английской пропаганды — все русские суть предатели и V колонна — не предпринимал ничего, хотя благодаря своим высоким друзьям очень легко мог это сделать.
Пожалуйста, уделите этой темной личности Ваше пристальное внимание.
С приветствием. Хайль Гитлер!
Подпись: /неразборчиво/.
Прилагаемый текст:
Василий Штрандман, бывший посланник.
Русская эмиграция провела двадцать лет в Югославии под официальным руководством русского посланника Василия Штрандмана, который имел совершенно левую и англо-французскую ориентацию и в этом смысле действовал, неизменно представляя интересы иудо-масонства как его активный член. Это было следствием русской революции и переворота в феврале 1917 года. К его наиболее близким друзьям и сотрудникам относятся: принц Югославии Павел, полковник В. Пронин, инженер Орешков (вероятно, имеется в виду В. В. Орехов. — И. М.), полковник Бальтцар, проф. Струве, журналист Даватц [491] etc., все те, которые до последнего времени в большом масштабе вели английскую и германофобскую пропаганду.
491
Упоминаемые лица:
Павел Карагеоргиевич (1893–1976) — регент Югославии (9.10.1934-27.03.1941).
Пронин Василий Михайлович (1882–1965) — полковник Генштаба. В эмиграции в Белграде; начальник канцелярии Державной комиссии МИД. В 1921 году основал Общество ревнителей военных знаний, издававшее «Военные сборники», и в 1930 году — газету «Русский голос»; редактировал ее до оккупации немцами Белграда.
Орехов Василий Васильевич (1896–1990, Брюссель) — русский зарубежный деятель, публицист, издатель журнала «Часовой».
Бальцар В. В. — полковник, служил в Русском (охранном) корпусе на Балканах, начальник разведывательного отделения штаба корпуса (с апреля 1945 года).
Струве Петр Бернгардович (1870–1944) — русский общественный и политический деятель, ученый. Профессор Русского научного института в Белграде (1928-40).
Даватц Владимир Христианович (1883–1944) — активный участник Белого движения, профессор-математик.
Главная часть русской эмиграции, св. 95 %, была националистически и монархически ориентирована, так что не приходится удивляться, что начиная с 1933 года она обратилась к национал-социализму, поскольку все они, будучи патриотами, поняли, что судьбу будущей национальной России нельзя отделить от судьбы Рейха Адольфа Гитлера. С этого момента усилиями Штрандмана и сообщников против национально мыслящей русской эмиграции была развернута особенная травля— преследования, которыми занимался не только Штрандман: сокращение государственной поддержки для бедных и русских военных инвалидов, исключение из организаций, etc. etc. — и с помощью принца Павла устраивались нескончаемые полицейские допросы с угрозами ареста, так что деятельность национальных групп была полностью задушена.
Штрандман подчинялся инструкциям левых демократий в Париже, где собрались все левые элементы русской эмиграции. Последние, со своей стороны, вошли в тесное соприкосновение с сербскими левыми элементами и нашли у них большую поддержку. Штрандман мог позволить себе публиковать свои подстрекательские статьи в листке «Русский голос», тогда как югосл. полиция подвергала цензуре и запрету почти каждую попытку национальной эмиграции в писательской области. Следствием было то, что взяла верх левая пропаганда, направленная против Германии в пользу Франции и Англии, а национальная русская пропаганда была полностью задушена. Кроме того, средства, выделенные русской эмиграции со стороны сербского правительства, использовались односторонне — левостоящие поддерживались, правостоящие отстранялись — растраты же в обществах инвалидов со стороны Штрандмана маскировались, а в отношении преступников не производилось расследования.
Штрандман открыто побуждал русскую молодежь к вступлению в английскую армию. Штрандман постоянно агитировал в пользу Англии и однозначно высказал свое кредо в статье, опубликованной им в листке «Русское слово», поставив себя под начало парижского русского посла Маклакова, который ориентировался на Антанту. С начала нынешней войны Штрандман вступил в связь с американским Красным Крестом. Насмешка, которую русская эмиграция считает наиболее постыдной. Разумеется, он снова найдет большое число нуждающихся бедных русских, которые дадут ему возможность щедро развернуть свою гуманную деятельность, пуская всем пыль в глаза. Эту деятельность, имея в виду большие бедствия, надо приветствовать, вот только во главе этой акции должен стоять не Штрандман, а национально мыслящий человек: человек, который представляет интересы всех национально мыслящих русских, а не клики германофобских элементов. К этой клике принадлежит также «Державная комиссия» со всеми причиндалами.