Вьюрэйские холмы
Шрифт:
— Да… то есть, Йодис нужно закрывать долги.
— Это так срочно?
Мелания покачала головой, чувствуя себя лгуньей.
— Не срочно, но…
— Ладно, — раздраженно отмахнулась Флоранна. — Черт с вами. Из-за каких-то глупостей я не собираюсь портить себе настроение. Пойдём, Дейв.
Мелания проводила друзей недоуменным взглядом и с отвисшей челюстью, затем посмотрела на Торлейка.
— Она действительно считает, что исчезновение Ранна — глупость?
— Не знаю, — пожал плечами Торлейк. — Это твоя подруга. Тебе виднее, так оно или нет.
—
— А что я?
— Что ты чувствуешь? — Мелания откинулась на спинку стула и принялась незаметно для себя скручивать салфетку в трубочку. — Твой друг возможно мёртв, а может, его забрали вампиры и держат за холмом, пьют его кровь, в то время как ты спокойно поедаешь пиццу и получаешь от жизни всё. Гм, Торлейк? Признайся уже, что бросил друга в беде, а сам дал дёру, как последний трус.
— Что ты несёшь, Мел? — нахмурился Торлейк, на его лице отразилось явное непонимание. — Ты ничего не знаешь.
— Ты прав, — кивнула Мелания. — Я ничего не знаю, но хочу узнать. И до сих пор верю, что у тебя есть совесть. Мне ведь ты можешь рассказать, что на самом деле произошло!
Голос Мелании почти сорвался на крик. Она хотела, чтобы Виллоу оказался лжецом, а Торлейк — случайной жертвой. Жаль, что всё слишком очевидно и перед ней сидел совсем не тот Торлейк, которого она считала своим другом.
— Мне нечего рассказывать. И голова моя забита сейчас совершенно другими проблемами.
— Конечно же, ты со мной не поделишься, — с ноткой иронии в голосе произнесла Мелания.
— Мел, — Торлейк смягчился и даже попытался взять девушку за руку, но она не далась, — если бы я мог найти Ранна, то непременно сделал бы это. Но я на самом деле не знаю, где он. А Элжерон просит разыскать его, потому что Ранн ему задолжал.
— Ранн? Задолжал?
— Да. Он утверждает, что даже расписка имеется, где Ранн ссылается на меня в случае непредвиденных обстоятельств. Подумай сама, Мел, есть ли смысл скрывать, где Ранн, если я сам лично оказался в дерьме по самые уши из-за него. У меня сутки. Либо Ранн, либо я. Уверен, что Элжерон не станет шутить.
Последние слова заставили Меланию напрячься всем телом. С Элжероном они все были знакомы. Его репутацию, не говоря уже о личности, можно было сравнить с невидимой дискетой, которая хранит всю информацию обо всех в этом городе. С кем он связан, никто не знал. Но то, что этого парня стоило опасаться, было ясно как божий день.
Однако девушку смутило ещё одна неправдоподобная вещь: откуда у Ранна долги? Из разговора с Йодис она поняла, что Ранн никогда и никому не был должен. Что-то в этой истории не так, и она собиралась выяснить это до того, как Торлейку предъявят несуществующий счёт.
Элжерон явно не ждал гостей.
Они стояли в прихожей. Она в джинсах и нарядной блузке в крупный горох, он в пижаме. Лохматые чёрные волосы торчали в разные стороны сосульками, мокрые и жесткие. В квартире было очень душно и создавалось впечатление, что все окна в его доме были заколочены. Но на самом деле — завешаны плотными шторами.
— Ты случайно не вампир? — решила пошутить Мелания. Но неудачно.
— Что?
— Я имею в виду… э… прости. Просто ты словно спрятался от солнца. Снаружи прохладно и так хорошо…
— А ты будто знакома хотя бы с одним вампиром, — парировал Элжерон.
«Всего с одним», — подумала девушка и улыбнулась, делая вид, что оценила подвох.
— Зачем ты пришла? Что-то случилось с Йодис?
Он с тайным беспокойством ожидал ответа, и Мелания его тут же раскусила.
— С Йодис? О, нет-нет. Я пришла не из-за неё, да и с какой стати я должна обращаться к тебе, если с Йодис что-то случится? Я пришла из-за Торлейка. — Мелания сложила на груди руки. — Что? Ты как-то побледнел.
Элжерон пришёл в замешательство, на его лице появились следы полной растерянности. Как же так? Торлейк не мог до такого опуститься! Нет, Элжерон знал, что этот парень трус, но чтобы до такой степени.
Мелания протянула ладошку и с твёрдой уверенностью сказала:
— Покажи расписку.
ГЛАВА 4
Бьорн
Отставив кубок с кровью на прикроватный столик, Бьорн поморщился. Человеческая сцеженная кровь казалась ему кислой. И сил от неё уж точно не набраться. Сам Морлек утверждал, что эта кровь теряет все полезные свойства, что она больше предназначена для особей. Из века в век вампиры за Вьюрэйским холмом питались донорской кровью, но это лишь баловство по сравнению с живой плотью, когда насыщенно-красная жидкость ещё горячая попадает сразу на язык. Наслаждение.
Бьорн откинул голову на подушку и постарался расслабиться. Он только что принял душ и лёг на застеленную чёрными шелковыми простынями кровать. От него вкусно пахло мылом и травами. И чувствовал бы себя прекрасно, если бы не кисловатый привкус во рту.
— Ненавижу полнолуние, — раздраженно прошипел он и встал, чтобы одеться. Всё это время он разгуливал по комнате в чём мать родила.
Бьорн был одним из тех зануд, который хочет всегда выглядеть лучше, чтобы успешнее соблазнить своих жертв. Во Вьюрэй выходить нельзя, но это не значит, что за холмом мало жертв. Он всегда предпочитал ультрачистую и ярко-белую рубашку, чёрный костюм-тройку, но только вместо пиджака он надевал куртку; его утонченные, почти женские пальцы были усыпаны исключительно серебряными перстнями — нестареющая классика от аристократов. Бьорн всегда казался воплощением элегантности и проявлял хорошие манеры даже наедине с собой.
Его любили женщины, а он любил себя.
Закончив с одеянием, он повернулся к напольному овальному зеркалу, которое было выполнено из промышленного серебра в прошлом веке. Королевские вампиры имели привилегии — они отражались в зеркалах, но в своём первозданном виде. Бьорн понятия не имел, как выглядел в человеческом обличии, но не сомневался в своей неотразимости.
Он причесал свои прямые тёмные волосы, затем погладил аккуратную бородку и вдруг заметил тень в отражении.
— Нимира?