Вывих времени
Шрифт:
Среди зданий, от одноэтажных и до небоскрёбов, время от времени встречались строения, напоминавшие земные. Более частым было невообразимое смешение уже знакомых Пьеру стилей. При этом удивляла несоразмерность, разумеется, с земной точки зрения, облика отдельных построек с их величиной. Весьма забавным показалось Пьеру здание размером с огромный пятидесятиэтажный дом, по виду напоминающее изящную китайскую беседку. Довольно мрачно выглядел, причем, примерно в десятикратном увеличении против земных стандартов, замок в средневековом стиле. Когда Пьер проезжал мимо него, тот неожиданно
Очень многие здания имитировали формы деревьев, растений, животных и даже цветов. Встречались и абстрактные сооружения, нередко напоминавшие пародию на земную технику начала XX века.
Образы некоторых построек являли собой, по-видимому, мифологические сюжеты, в чём, однако, Пьер не мог быть уверен, поскольку ещё не успел ознакомиться со сказаниями и мифами Элеи.
Людей на улицах почти не встречалось, что было связано с тем, что даже на короткие расстояния передвигались, видимо, на персональных автомобилях.
Широкие, многорядные шоссе была заполнены автотранспортом, большей частью стандартным, таким же, каким пользовался в настоящее время Пьер. Но нередко попадались и самые разнообразные автомобили, явно повышенной престижности и комфортабельности. Некоторые из них, словно геликоптеры, отрывались от поверхности и стремительно уносились вдаль.
Ни одной стоящей машины Пьер так и не увидел. Потом он понял, что не только стоянки, но и кратковременные остановки делаются на особых подземных площадках, расположенных под каждым из зданий.
Пьер приоткрыл боковое стекло. В кабину ворвался свежий, по земным понятиям лесной воздух. При такой массе растительности и отсутствии каких-либо выбросов в атмосферу, в том числе и от транспорта, это казалось не столь удивительным. К тому же весь транспорт работал совершенно бесшумно.
Проехав около часу по городу, Пьер попал на прямую, как стрела, широкую загородную трассу. Чередование лесов и ухоженных полей успокаивало взгляд.
Затем автомобиль свернул на одно из ответвлений дороги и примерно через полчаса езды в новом направлении остановился перед массивной горкой, выложенной из больших кусков серого, неотёсанного камня. В середине этой груды камней находился довольно большой чёрный квадрат, с нарисованной на нём веточкой цветов, ассоциируемых с неким симбиозом земных сирени и ландыша.
После некоторого ожидания чёрный квадрат ушёл в сторону, освобождая проезд. Автомобиль въехал внутрь и тут же оказался запертым в тускло освещённой пещере, где не было ничего примечательного, за исключением озонных вихрей, со всех сторон продувавших автомобиль Пьера и со свистом врывавшихся через открытое боковое стекло. Эта процедура длилась несколько минут. Затем чёрная дверь, но уже в противоположном конце пещеры, ушла в сторону, и машина, по-прежнему управляемая компьютером, выехала из столь необычной проходной.
Неожиданность от открывшегося перед Пьером пейзажа захватила дух. То, что он увидел, можно было бы определить несколькими словами: рай или небесный сад сновидений, воплощенный наяву.
Всевозможные деревья, растения, самого фантастического вида цветы и лужайки из ароматных трав, выглядевшие, словно созданные природой толстые, душистые ковры, утопали в непередаваемой атмосфере свежести, невидимым туманом окутывающей всё окружающее пространство.
За всем этим великолепием природы ощущалась, однако, невидимая человеческая рука архитектора, становящаяся зримой в беседках и переходах, увитых самой причудливой растительностью.
Несколько в отдалении виднелось довольно большое озеро, на противоположном берегу которого, словно из самой этой волшебной почвы, вырастал изящный дворец, весь увитый зеленью и цветами.
С правого скалистого берега тремя потоками, минуя уступчатые террасы, низвергался водопад. С левой стороны озера несколькими рукавами ответвлялись каналы, переплетаясь и перекрещиваясь в какую-то символическую фигуру, очертания которой терялись у горизонта.
Местами через каналы были переброшены лёгкие мостики, украшенные фонариками в форме колокольчиков.
По усыпанным гравием дорожкам мирно прогуливались животные. Другие лежали на траве. Невдалеке стоял огромный слон, а рядом с ним уютно устроился леопард. Несколько мохнатых собачек пробежало мимо автомобиля Пьера. Посмотрев им вслед, он увидел приближающийся к нему небольшой стандартный автомобиль.
Из подъехавшей машины, в сопровождении симпатичного мужчины средних лет, вышла уже известная Пьеру Эна.
– С вами мы как будто знакомы, - улыбаясь сказала она.
– Хочу представить вам моего супруга.
Тот, наклонив голову и приложив правую руку к сердцу, всем своим видом выразив искреннее уважение и интерес, произнёс своё имя: "Де Синг".
Уже через несколько минут Пьер непринуждённо, словно с давними знакомыми, разговаривал с Де Сингом, оказавшимся врачом-психиатром и его женой Эной, ознакомившей его в своё время с азами жизни на Элее. Эна обладала профессией психолингвиста, что и способствовало стечению обстоятельств, приведших к знакомству с Пьером, поскольку её пригласили для оказания помощи в овладении языком.
Ни она, ни её муж никогда не числились в штате госпиталя. Беседы с Пьером Эна вела тогда через компьютерную видеосвязь.
Зная, что Пьер будет искать приложение своих сил на каком-либо поприще общественно-полезной деятельности, она, на свой страх и риск, организовала его сотрудничество со своим дедушкой, в качестве помощника-ассистента.
Её дед, получивший от рождения имя Дей в честь Элейского бога леса, впоследствии оправдал его стаз известным на всю планету ботаником и создав экспериментальный парк. Вся его обширная территория была покрыта очень тонким, но невероятно прочным колпаком. Под этим покрытием был создан особый, уникальный микроклимат. Сюда же впоследствии, не без инициативы Эны, поселили подвергающихся психолингвистической обработке животных, чем и объяснялась миролюбивость встречающихся здесь хищников.