Выйти замуж за старпома
Шрифт:
– Совершенство! – высказалась Лизонька вслух.
– Естественно, – иронично подтвердил мистер МакКеллен. То есть, боцман МакКеллен. – Моя леди – само совершенство.
Странно, что она сразу его не заметила: шотландец стоял у штурвала буквально в паре шагов от девушки. Видимо, она забрела на мостик – кажется, это так называется?
– В-ваша леди? – Лиза недоуменно моргнула.
– «Лахесис» – моя леди. Так я ее всегда называл, мою «Лахесис». – Боцман нежно погладил штурвал и мечтательно улыбнулся.
– Вашу «Лахесис»? А разве корабль не всегда принадлежал моему отцу? Я думала, он недавно построен…
– Нет, конечно. «Лахесис»,
– «Катти Сарк», Короткая Рубашка – самый быстрый клипер? – Лизонька была начитанной девушкой.
– Один из самых быстрых. «Лахесис» ничем ей не уступает. Моя леди вошла в состав флотилии Благородного Дома Струанов, капитаном стал Данбар МакКлауд. Десять лет «Лахесис» летала по Чайному Пути, несколько раз опередив «Катти Сарк» и «Фермопилы», а потом…
– Потом пришли пароходы, и открылся Суэцкий канал. Время клиперов ушло, а жаль… Такая красота!
Лиза зачарованно смотрела на громады белых парусов, поднимающихся все выше, к самому небу: стройные мачты, казалось, держались только чудом, такелаж выглядел почти невесомым – так, тоненькие веревочки. Но все это: паруса, мачты, корпус – казалось одним живым организмом. В «Лахесис» была жизнь, легенда, загадка и… чудо.
– Да, красота! – Лизе почудилось, что в голосе боцмана уже не звучала издевка – только немного лирики.
– А как клипер оказался у моего отца?
– Многие парусники просто сгнили с приходом машин, пара и угля, но не «Лахесис». Глава нашего клана – граф Шон МакКеллен – сохранил клипер, старина Шон любил ходить под парусами. А мой прадед стал его капитаном. Я вырос на «Лахесис»: в начале бегал по вантам юнгой, потом матросом – пока, наконец, не стал капитаном.
Тут рассказ боцмана прервался – мистер МакКеллен подозвал вахтенного матроса и передал штурвал.
– Пойдемте, капитан, я покажу вам ваш корабль. Вам стоит познакомиться с «Лахесис» поближе. Она любит, когда ее уважают.
– Конечно, боцман. Это большая честь для меня – заслужить уважение такой красавицы, как «Лахесис».
Начать экскурсию боцман, видимо, решил с трюмов, поэтому, пока они спускались по шатким лестницам, Лиза узнала окончание истории клипера – да и историю боцмана тоже.
Наследники графа МакКеллена решили продать клипер – по причине некоторого разорения, – и купил его российский бизнесмен Петр Данилов. Когда мистер Ян МакКеллен – тогда еще капитан МакКеллен, – узнал об этом, то страшно расстроился и, по старой шотландской традиции, залил горе добрым скотчем. Протрезвев, он обнаружил себя за штурвалом «Лахесис» где-то посреди Балтийского моря. До Санкт-Петербурга, куда ему было приказано доставить клипер, оставалось около двух дней пути. Несмотря на май месяц, одет Ян был весьма странно: в неописуемую шубу, меховые сапоги, шапку-ушанку и рукавицы. По слухам, в России по улицам ходят белые медведи, и все лето лежит снег. Зачем этому загадочному Данилову клипер? В таких условиях больше подошел бы ледокол.
Выслушав эти откровения, Лиза не выдержала и рассмеялась. Боцман обиженно запыхтел трубкой, но, в конце концов, девушке показалось, что тоже не устоял – из клубов дыма послышался сдавленный смешок.
Прибыв в Питер, мистер МакКеллен не обнаружил ни снега, ни медведей. Северная столица оказалась вполне европейским городом. Положа руку на сердце, родной Глазго выглядел провинциально-заштатно на фоне великолепных дворцов русской Венеции. Новый владелец «Лахесис» производил самое благоприятное впечатление: предложил остаться погостить, пригласил в загородный дом… А там…
Суровый боцман мечтательно закатил глаза…
Там его ожидали традиционные русские развлечения: баня, охота, рыбалка, чудесная природа и… то, что заставило патриота Шотландии остаться в России, – русская водка. Погостив месяц, мистер МакКеллен решил остаться навсегда, тем более что Петр Данилов, с которым они уже давно перешли на «ты», предложил ему остаться на «Лахесис» боцманом и исполняющим обязанности капитана.
– А почему мы с вами не встречались? – перебила Лизонька.
– Потому что вы тогда путешествовали с гувернанткой по Золотому Кольцу, – пробурчал боцман с таким неодобрением, будто бы Лиза путешествовала по самым злачным местам Амстердама.
Теперь «Лахесис» приписана к порту Питера, мистер МакКеллен, когда не ходит на клипере, живет в Подмосковье, выстроил себе там замечательное маленькое поместье, ностальгирует по Шотландии, но возвращаться не собирается…
Наконец, они добрались до трюма: здесь было темновато, все поскрипывало и постанывало – корабль, казалось, дышал, как огромный кит. Боцман продемонстрировал Лизе кладовые, генератор, от которого работали все электроприборы на корабле… Через некоторое время у девушки заболела голова – от обилия сведений и от приступа легкой клаустрофобии. Распахнув очередную дверь, боцман пропустил Лизоньку вперед – наверняка знал, какой прием ее там ожидает.
– Кто опять вваливается без стука? – раздалось из полумрака. Голос был просто завораживающий: чуть хрипловатый, глубокий баритон бархатного тембра, однако слова, которые он озвучивал… Лиза значительно расширила свой весьма бедный лексикон непечатной лексики – раза в три, примерно.
Лизонька, как и все близорукие, страдала куриной слепотой – почти ничего не видела в темноте, – поэтому замерла на пороге, пытаясь различить хоть что-то. В каюте пахло машинным маслом, перегретым металлом и… сандаловыми благовониями. Не успела девушка сделать и пары робких шагов, как из тьмы каюты вынырнул самый настоящий черт: невысокий, смуглокожий и темноволосый, с длиннющими усами и аккуратной бородкой – такую часто называют эспаньолкой или тамерланкой. Сверкнув черными глазами и высказавшись на непонятном языке, черт щелкнул выключателем, Лиза заморгала от яркого дневного света, залившего каюту… нет, это была не каюта, это был арсенал. Весьма обширный арсенал – оружия хватило бы, чтобы вооружить армию небольшой страны. По стенам были развешаны автоматы, на этажерках в кажущемся беспорядке громоздились пистолеты, вдоль стен стояли ящики с подозрительными надписями «Warning! Explosive!». Вот тебе и мирный прогулочный парусник…
– Капитан, разрешите представить вам нашего оружейника и, по совместительству, электрика и связиста – Фаттыха Абдула.
– Очень приятно, Лиза, – протянула руку девушка.
– Рад служить, мой капитан! – с тягучим восточным акцентом ответствовал оружейник. – Прошу просить за нерадушный прием, думал, это опять матрос с заявкой на сгоревшую лампочку пришел.
Фаттых замолчал, вопросительно уставившись на Лизу: что еще этой девчонке нужно – или уже покинет его обитель? Лицо же этого потомка Тамерлана выражало полное и абсолютное желание услужить. Лизонька на выражение лица не купилась, но и покидать сие мрачное место пока не собиралась.