Выжечь огнем
Шрифт:
Если бы в этот момент в комнату вошел кто-нибудь другой, они бы точно знали, от кого Хонор унаследовала свое хихиканье, и Хонор торжествующе улыбнулась.
– Ну, слава богу, у нас был Нимиц, чтобы помочь, - сказала Эллисон, сдерживая свое веселье и глядя на древесного кота, растянувшегося на спинке стула Хонор.
– На самом деле это был один из самых важных уроков, которые мы извлекли. Всегда привлекайте древесных котов к воспитанию детей!
Настала очередь Нимица прыснуть от смеха, и мать с дочерью наблюдали, как его руки размахивают знаками.
– Чтобы уберечь меня от неприятностей, даже не потребовался
– запротестовала Хонор, но Эллисон с энтузиазмом кивнула.
– Тоже сделано! И вот почему мы так счастливы, что кошки помогают нам растить Фейт и Джеймса.
– Ну, я признаю, что требуется каждый древесный кот, которого мы можем найти, чтобы скакать стадом за этими двумя, но это потому, что они не такие скромные, послушные и добросовестные, какой я была в детстве.
– Дорогая, если ты собираешься говорить такие вещи, не могла бы ты выйти в коридор? Я бы не хотела, чтобы дети пострадали, когда ударит молния.
– Мама!
– Ну, я не хочу ранить твои чувства или что-то в этом роде, но произносить такую чудовищную ложь?
– Эллисон печально покачала головой.
– Вижу, что я действительно подвела тебя в чем-то как родитель.
– Нет.
– Хонор снова сжала ее плечо.
– Нет, мама. Это единственное, чего вы с отцом никогда не делали. И я надеюсь, что мы с Хэмишем справимся с Раулем и Кэтрин хотя бы наполовину так же хорошо, как вы. И с Эндрю Иудой Уэсли.
Она положила другую руку на купол своего живота, чувствуя, как ребенок внутри нее шевелится, и пробуя на вкус его нерожденное сияние разума, мечтательно шевелящееся, когда он дремал на пути к рождению.
– Значит, вы определились с именами?
– мягко спросила Эллисон.
– Да.
– Хонор моргнула затуманенными глазами.
– Мы потеряли стольких, в честь кого могли бы назвать его. Мы склонялись к Говарду, но вы с папой уже позаботились о том, чтобы мы никогда его не забыли. Или Майкл.
– Она печально улыбнулась Говарду Саймону Харрингтону и его брату Майклу Джеремайе. "Так много друзей, по которым можно скучать и оплакивать", подумала она.
– Так много жизней, которые нужно помнить и праздновать.
– Мы тоже думали о Бенджамине, - сказала она.
– Это предложил Хэмиш. Но, я просто...
Ее голос затих, и Эллисон ослабила объятия Майкла Джеремайи и протянула руку, чтобы коснуться запястья Хонор в знак понимания. Конечно, это было иррационально, но она понимала почти инстинктивный страх, что, если Хонор и Хэмиш назовут своего сына в честь Бенджамина Мэйхью, судьба заберет его у них так же, как она забрала Майкла Мэйхью и многих других.
– Ну, мы, кажется, придумываем довольно много вполне библейских имен, - сказала она решительно более легким тоном.
– Грейсон обладает таким эффектом, - ответила Хонор.
– А мы могли бы сделать и хуже! Хэмиш на самом деле предложил Алджернона Алоизиуса Александера-Харрингтона на том основании, что имя "три-А" подходит только для нашего отпрыска. Именно тогда я сказала ему, что подобные шутки в адрес беременной женщины являются основанием для оправданного убийства.
– Любимая, я признаю, что это должно быть оправданное убийство, - сказала Эллисон со смехом.
– Хотя и не думаю, что это так.
– Это по законам Харрингтон Стейдинг, - ответила Хонор.
– Во всяком случае, сейчас!
– Я думаю, что это было отличным дополнением
– Я тоже.
– Хонор улыбнулась, затем покачала головой.
– Что?
– спросила Эллисон.
– Просто я забываю, какие они крошечные.
– Хонор коснулась пухлых, похожих на бутон розы губ Майкла Джеремайи.
– Какие маленькие и хрупкие. Раулю и Кэтрин сейчас по четыре, а Фейт и Джеймсу по десять! Просто кажется невозможным, что они когда-либо были такими крошечными.
– Дети растут, милая. Я помню, как моя мама сказала мне, что я проведу с тобой две недели.
– Две недели?
– Две недели, - кивнула Эллисон.
– Потому что, - сказала она, - именно таким долгим это должно было показаться, когда я оглянусь назад. У меня было две недели с тобой, так что мне нужно было сделать так, чтобы каждый день этих двух недель был на счету. Я не всегда сходилась во взглядах с твоей бабушкой, Хонор, но в этом она была права. В моем сознании, в моем сердце ты все еще маленькая девочка, безумно бегающая по оранжерее, попадающая в беду. И выглядишь так чертовски мило, что никто не мог на тебя злиться, что бы ты ни делала. Я так невыразимо горжусь женщиной, в которую ты выросла, сильным, замечательным человеком, которым ты стала. Но в моем сердце я все еще обнимаю эту маленькую девочку каждую ночь.
– Ну, если я стала хорошей, то это благодаря тому, кто меня вырастил, - мягко сказала Хонор.
– И я тоже чертовски горжусь тобой и папой. Но я не хочу, чтобы с Раулем и Кэтрин это были просто "две недели".
Она снова коснулась своего живота, и ее мать улыбнулась горько-сладкой улыбкой.
– Боюсь, мы мало что можем с этим поделать, - сказала она.
– Но примерно через три месяца ты снова начнешь отсчитывать эти часы с Эндрю, не так ли?
– Да, я так и сделаю.
– Хонор улыбнулась ей в ответ.
– И знаешь что? Я сделаю так, чтобы каждый из этих дней был на счету.
Офис командующего флотом
Здание Адмиралтейства
Город Старый Чикаго
Солнечная система
– Итак, теперь, когда Роббинс вернулась, что ты думаешь о Факеле?
– спросил Уинстон Кингсфорд и предостерегающе поднял палец в сторону Чарлза Гэннона.
– И я честно предупреждаю тебя. "Это интересно" меня не удовлетворит.
– Что ж, это интересно. Хотя это не совсем то, чего я ожидал - в некотором смысле, совсем не то, чего я ожидал.
– Гэннон поморщился.
– Если бы я мог держать руку на пульсе здесь, в Старом Чикаго, достаточно долго, чтобы сопровождать вас, я бы смог поделиться с вами своими впечатлениями из первых рук. Но Роббинс и Скарлатти записали большую часть своих реальных встреч с правительством королевы Берри и с Каша. С полного одобрения Факела, заметьте, - добавил он, когда брови Кингсфорда изогнулись.
– На самом деле, это было предложение королевы. Она хотела быть уверенной, что мы точно поняли, что они хотели сказать. И, честно говоря, в этих разговорах были некоторые... назовем их побочными элементами. Плюс отчет Роббинс о ее личных впечатлениях, конечно.