Выжигаю имена в сердце своем
Шрифт:
– Узнаешь, когда лично столкнёшься с этим.
Открытая веранда за последние двадцать лет успела превратиться в малое место встреч пожилых людей. В их скромном районе обязательно случались маленькие происшествия, результатом которых становился чуть ли не еженедельный ремонт сломанной табуретки, искривлённой картинной рамы или не открывающейся дверки резной ключницы.
И, конечно, дело вовсе не обстояло в том, что совместно с приведением в порядок выведенных из строя деревянных изделий можно было провести прекрасное время с младшей дочерью, что делала отменные наваристые
Пока запах душистого мёда изнутри согревал посетителей ремонтной, с внутренней стороны двора разворачивалась иная картина. Из-за приоткрытой двери мастерской, что невысокими окнами выглядывала на самопроизвольную лабораторию Ярославы, вылезла широкая спина, обтянутая хлопковой белой рубашкой. Назар руками придерживал основание лилового дивана, стараясь не задевать подступающие со всех сторон стены.
– Вытаскивай осторожно. Ты же не хочешь случайно поцарапать ножки дивана? Не думаю, что смогу ещё раз случайным образом откапать темный дуб в нашей округе. Я и так последние бруски перекупил у друга, заручившись обещанием взять тому вяз в столице.
– Я понял тебя и с первого раза, – сдавленно промычал Ян, пока капельки пота медленно стекали по лицу, неспешно срываясь с широкого подбородка на покрытый мелкими стружками рабочий фартук. – Не беспокойся, буду предельно осторожен.
Спустя пару минут пыхтений и мычаний, мужчины облегченно выдохнули и поставили нелегкий предмет на пол веранды, своевременно накрытый брезентовой тканью.
– Так через сколько они заберут товар? Меня дожидается последняя глава по ядовитым грибам.
Взглянув с сторону Яна, Мистер Башазаг ненароком кинул взор на крышу второго этажа, битком набитой недоступными для него знаниями и отчаянно притягивающим к ним же старшего сына. Назар больше не старался перетянуть неугомонного в сторону садоводства или плотничества.
С каким бы энтузиазмом в глазах он часами на пролёт не посвящал старшего в семейное ремесло, сына больше тянул окружающий мир, к которому можно было лишь прикоснуться сквозь шершавые обложки разваливающихся книг. И пугал ли факт того, что до внешнего мира рукой подать, или успокаивал, что пока Ян добровольно оставался в родных стенах, Назар определиться не мог. И пока часы не пробьют суженое время, он решил медленно плыть по течению, смутно переглядываюсь со стрелками часов.
– С минуты на минуту. Они известили, что подъедут ровно к шести. Сейчас без пяти, так что времени остаётся лишь поудачнее расположить диван и представить его во всей красе.
В последний раз пройдясь по резкому каркасу тряпкой, Назар сдул с дерева несуществующие пылинки и довольно кивнул головой.
– А я вижу ты доволен своей работой.
– Естественно. Не ты провел пару бессонных ночей, придавая особое значение каждой мелочи дизайна, – мужчина бережно прошёлся по лиловой ткани. – Диван должен быть не только усладой для глаз. Прежде всего он должен дарить удобство и комфорт.
Золотая вышивка с прозрачными мелкими камушками в виде могучего дерева корнями притягивала смотрящего.
– Плюс ко всему заказчики настаивали на изображении семейного герба на ткани, от чего я изначально отказывался. Но Мистер Рут уверил, что каким не обернётся результат, они все равно будут благодарны и рады приложенным усилиям. После этого невозможно было сказать ему “нет”, – неловко посмеявшись, Назар обошёл диван, заручаясь его мысленной поддержкой. – Путем проб и ошибок я дошёл до результата, который мы сейчас имеем, и я ни капли в нем не разочарован. Так что теперь я в праве могу назвать данную работу своим лучшим творением. Тебе самому как?
– Как минимум выглядит удобно, – исчерпывающе ответил Ян с растерянным выражением лица, тем самым вызвав у Назара добродушный смех.
– Большего от тебя, полагаю, дожидаться не стоит, – смахнув подобравшиеся к глазам слезы, мужчина энергично притянул к себе сына. – Когда появится приглянувшееся сердцу занятие, что будет ежедневно проверять тебя на прочность, не принося с собой притоки усталости от проделанной работы, тогда и поговорим.
– Мне нравится изучать науки, – напомнил сын.
– Я знаю, – спустя недолгое время ответил Назар. – Однако, ты не применяешь приобретённые знания на практике.
Отец и сын молчаливо переглянулись. Разрезая неловкую атмосферу, Назар первым начал разговор.
– Готов поспорить семейство Рут заявится в наш дом, а мы как потные остолопы будем стоять в середине комнаты, не зная, как вести себя с людьми высшего света. Судя по половине интеллигенции Пансо, они задирают носы лишь при упоминании рабочего класса, хоть сами и пользуются нашими товарами. Так что давай не будем давать им лишнего повода для самоутверждения. Оставим красивое представление и умную речь любимой мамочке.
– Не думаю, что бывший ученик мамы посмотрит на нее с высока. Судя по рассказам матери, он благороден и любезен.
– Милая, что на этот раз ты от меня утаила, – посмеялся Назар, в душе разливая горькие слезы.
– У неё на это талант, – поддакивая согласился Ян, безуспешно изображая подобие улыбки. – Я надеялся, что хотя бы на этот раз хоть кто-то в курсе, но видимо напрасно.
– Мысли и намерения этой женщины трудно проследить, если она не хочет быть понятой, – вздохнул мужчина. – В университете Ярослава была одним из самым ярких и подающих надежды студентом. Много парней толпилось возле нее. Много талантливых. Не мало из них было из почитаемых семей, так что я не рассчитывал на признание меня как человека достойного находиться рядом с ней. Просто списал себя со счетов. Кто же знал, что у вашей мамы такие специфичные вкусы.
– Мы все знаем какой ты на самом деле человек, – вступился Ян, не разграничивая людей по интеллектуальным способностям или приданному. – Многим из них до тебя как до луны пешком, и маме удалось заметить это первой.
– Ты не знаешь, но она многим пожертвовала, находясь сейчас со мной. Поэтому и стараюсь, чтобы хоть как-то воздать должное ее отваге и решимости.
Отстранившись от отца, Ян нахмурился.
– Возможно, мама сейчас и не попивает чаи высших сортов, вкушая иностранные десерты, не выезжает на досуге в другие города в золотой карете в сопровождении личной стражи, но она по-настоящему счастлива. Она в свое наслаждение занимается любимыми вещами и по вечерам выпивает стакан домашнего виноградного вина. В округе не найти лучшей грозы колорадского жука, за что ее уважает и ценит чуть ли не каждая семья в Нариме.