Выжигаю имена в сердце своем
Шрифт:
Скрестив руки, Ян наклонился вперёд и сузил глаза, внимательно смотря на Назара, пока не увидел в нем возрождающую я веру в себя. Убедившись, что отец пришёл в норму, Ян выпрямился и широко улыбнулся.
– А также она устала принимать литровые банки варенья в качестве благодарности ведь весь погреб ими и забит. И ты еще сомневаешься, что она может быть несчастна с тобой и лучше бы выбрала столичного сноба вместо тебя? Не смеши, будь у нее выбор, она все равно бы прожила эту жизнь с нами. Верно, мам?
Край длинного сарафана не укрылся от взора Яна, и он сразу заприметил, что женская особа нагло подслушивает мужские разговоры.
– Похоже
Выйдя из неудачного укрытия, женщина мигом появилась между родными людьми, приобнимая мужа за талию.
– Дорогой, момент нашей свадьбы был самым счастливым выбором в моей жизни. Сразу после рождения детей, конечно же. И я благодарна богам, что они дали нам возможность не потеряться в океане людей и узнать друг друга поближе. Иначе сейчас бы у нас не было такого прекрасного сыночка и дочери, – взъерошив и так непослушные волосы Яна, Ярослава широко улыбнулась. – Ничто не подарит мне большего счастья, чем видеть, как они взрослеют и становятся прекрасными людьми.
Подтянув Яна в небольшой клубок людей, Ярослава стиснула их обоих в крепкие объятьях, пытаясь передать хоть крохи переполняющих её чувств. Счастье, признательность, любовь, гордость и преданность.
– Так что попробуйте мне вновь заикнуться про долг и возращение моральных убытков. Сразу же отправитесь в сад полоть грядки, – шлепнув обоих по пояснице, мисс Башазаг встала в победную стойку. – А сейчас, дорогуши, дайте дорогу действительно важной особе. Кто из вас готов похвастаться способностью с такой же легкостью и изящностью продавать продукты ручного труда, м?
– Женщина, а кто собственно делает эти продукты ручного труда? – встав в не менее демонстративную позу, парировал муж, ведомый тем же азартом.
– Мужчина, а кто этими самыми продуктами добывает нам средства на кров и пропитание?
Такого шуточного рода споры часто гостили в оживлённом доме, не давая членам семьи заскучать. Спокойствие и послушание никогда не были сильными сторонами Башазаг, уступая место детскому озорству и спонтанным решениям.
– Признаю поражение. Используй меня с умом и заработай побольше денег в копилку семьи, – чмокнув супругу в широкий лоб, Назар поторопился зайти домой, вполуоборот обернувшись на сына. – А ты чего ждешь, особого приглашения? Дама сказала, что сделает за нас грязную работу, идем!
– Какая ещё грязная работа? Требующая сложных мыслительных процессов и немалого опыта! – кидая в мужчин мысленный шар негодования и наигранной обиды, женщина сердито топнула ножкой. – Мы еще посмотрим, что вы будете есть на ужин, дорогие. Вполне возможно сегодня мне поможет призванный нами кулинар, от способностей которых никто не устоит!
– Постарайся, мы верим в тебя!
– Ох уж эти мужчины, – в тайне кидая в них бесконечные поцелуи, Ярослава задержала взгляд на удаляющихся русых затылках ещё секунду, прежде чем развернуться навстречу крепким тёплым объятиям.
– Лесьяр, сколько лет, сколько зим. Голубчик, проходи, не стесняйся.
Высокий мужчина с идеально выбритым лицом остановился перед дверью, поклонился и вошел в дом. Цилиндр, у основания перевязанный восточным шёлком, гладкий черный кафтан с брошью ветвистого дерева и трость с загнутой рукоятью создавали образ самодостаточного человека. Восьмигранная печатка со стирающимися письменами по краям и с сапфиром в центре довершали образ, заявляя о принадлежности мужчины к древней родословной, что веками укрепляла внутреннее
Встретившись со старым учителем, Лесьяр в неловкой тишине перекидывал взгляд то на один, то на другой предмет обихода. Эта встреча была неожиданностью для обоих, так же, как и чрезвычайностью. Не зная как выразить благодарность за месяцы строгого обучения, уже взрослый ученик по первому же зову выдвинулся в сторону учителя, зная, что она бы не потревожила его без чрезвычайной на то необходимости. Но не в этом лежала его основная причина.
Лесьяр хотел отплатить за оказанную доброту и суровость, когда это требовалось. Он уважал ее от чистого сердца за превосходное знание предметов и умение доходчиво преподавать непутевому ученику тяжело добытые знания, что понимал не было обыкновенным везением или наделенным природным талантом. Но не только это выделяло ее из толпы других, но таких же. Она славилась за моральные наставления, которые раскрыли во многих нераскрытых самородках признаки гениальности.
Приметив в нем потенциал, Ярослава основательно взялась за приемника Рут, обещая сделать из него как преуспевающего студента, так и вменяемого, в лучшем случае, добропорядочного человека, не кидающего едкие фразы и грозные взгляды на незнакомых людей.
И сейчас, спустя долгие года им больше не нужно обсуждать несданные предметы, жизнь в университете или боязнь грядущей жизни. Быть непринятыми или неуслышанными теперь не казалось таким страшным или неподъемным. Пугало другое. Неспособность помочь собственному ребенку. Ярослава и Лесьяр давно вступили на иную тропу, когда приходилось волноваться не за собственную судьбу, а за рок близкого человека, что хранит родные черты лиц.
Как когда-то отец Лесьяра тревожился о сыне, так и Ярослава хваталась за любую возможность разузнать крупицы информации о странно проявляющемся недуге Яна, что с каждым днём выражал себя все чаще. Хоть сын старательно маскировал любые намёки на усугубляющееся состояние, резкие выпадения из реальности начали замечать и близкие соседи.
Ян все чаще пропадал в себе, невидящим взглядом подолгу всматриваясь в людские отражения сквозь стекла окон. Науки больше не приносили того же удовольствия, с которым он зачитывался до поздней ночи. Самочувствие верно ухудшалось, часами мучая его во сне и не давая ослабленному телу восстановиться. Теряясь в догадках, Ярославе ничего не оставалось как довериться старому знакомому, обладающим большим количеством связей.
А время, подобно быстрым потокам водопада, проваливалось вниз и ускользало из иссохших пальцев рук. Но и на его берегу можно поставить пару пустых бочонок, дабы припасти недостаточный для всех, но идеально подходящий для одного, исчерпываемый ресурс человечества. Время.
Солнце плавно уходило за горизонт, извещая горожан о завершении очередного дня. На прощание Лесьяр низко поклонился и протянул молочного цвета визитку с красиво выведенными буквами. Взяв в дрожащие ладошки мужскую руку, Ярослава прикусила внутреннюю часть щеки и со слезами в уголках глаз цеплялась за тёплое рукопожатие. Нехотя оторвавшись, они медленно вышли на вечернее крылечко и Лесьяр подозвал в миг явившегося кучера. В последний раз посмотрев на бывшего ученика с признательностью, Ярослава проводила занятого мужчину до приготовленной к пути транспорту. Скрывшись в кабинке, Мистер Рут тихо тронулся вместе с последними лучами закатного солнца.