Выжить. Блокадный дневник
Шрифт:
18 ноября
Меня разбудил в 7-30 ч. будильник. Я был очень утомлен, и не в силах подняться. Мама спросила меня, пойду ли я в школу. Я сквозь сон отвечал, что не пойду. После этого я сразу погрузился в дремоту. Очнулся я около 10-ти часов. Встал, помылся, оделся. Мама разогрела мне каши. Поев, я сел заниматься, учил тригонометрию. В 1 ч. я пошел дежурить. В 2 ч. мама меня сменила. Я поднялся, суп был готов. Я уговаривал бабушку подождать маму, но она не захотела. Пришел Котя и мы сели обедать. Мне дали полную тарелку супу с макаронами, потом полсковородки горячей черной каши с несколькими кусочками кокосового масла, потом еще тарелку супу. После обеда пришла мама, съела свою тарелку и легла на бабушкину постель, завернувшись с головой в плед. Я занимался. Пришел Котя, уходивший после обеда к Солнцевой. Пришла и бабушка, она была очень голодна и разогрела остатки супа. Мне перепала еще тарелка горячего супу. Коте бабушка тоже дала несколько ложек. Потом бабушка замесила несколько ложек теста и на скорую руку спекла на сковородке горячую лепешку, разделила на четыре части и дала мне, маме, Коте и себе. Потом согрела кофе. Пришел папа, поставили чайник. В 7 ч. – тревога. Мы с мамой оделись и сошли. В 7-ой номер. Там сидела Урсати и старуха Лалло. Она приходит сюда, чтобы не жечь дома свет. Было тихо. Через 15 минут дали отбой. Мы взошли. Только стал поспевать чайник, как опять тревога. Мы опять сошли в 7 часов. Тревога длилась до 8-ми ч., была тихая. После отбоя взошли. Бабушка дала мне немного черной каши. Я попросил еще, бабушка сказала, что остальное надо Коте и скоро и этого не будет. Мне стало обидно. Я возразил, что Котя после обеда ел уже кашу, а я просил оставить свою долю на вечер. Вообще я стал очень жаден. Все хожу вокруг стола и бабушки и поджидаю, не перепадет ли чего. Когда мы садимся с Котей обедать, во мне просыпается глухие чувства эгоизма. Я стараюсь съесть первым,
P.S. В последнее время Клава опять стала огрызаться. Не хочет топить, т.к. она мол отопляет других, по ночам уходит к своим, глядит волком.
В 11-ом часу мы легли. Ночь прошла спокойно.
19 ноября
Ходил в школу. В классе было 15 человек. Из мальчиков были я, Кириченко, Бренцов и Лайн. Сидели в пальто. Окна завешаны бумажными занавесками, которые колышется от ветра. Первые два урока была история. На втором уроке была тревога. Физик увел всех в убежище. Мы, мальчики остались было в классе, но пришла директорша и выгнала нас. Мы спустились вниз и сидели в вестибюле. После отбоя была история. Меня спросили. Потом была тригонометрия и литература. После уроков нам дали по стакану остывшего чаю с конфеткой. Придя домой, я сел заниматься. Бабушка дала мне на сковородке порядочную порцию горячей черной каши с кокосовым маслом. Мама пришла раньше (в 4-ом часу) т.к. у нее в группе было всего 3 человека, и она их отпустила. Около 4-х ч. был обед. Я съел первую тарелку грибного супа, заправленного перловкой, потом съел сковородку черной каши и затем вторую тарелку супу. Хлеба у меня почти не осталось: я отдал сегодня утром большую часть маме: у ней был уже весь съеден. Бабушка спекла лепешки из белой муки и дала каждому по штуке. Папа тоже подоспел к обеду. После обеда я занимался. Около 6-ти ч. завыла сирена. Мы с мамой сошли в 7-ой номер. Было тихо и вскоре дали отбой. Едва мы поднялись, как через 5-6 минут (только успели поставить чайник) опять тревога. Мы опять сошли. Стреляли, сошли и Урсати. После отбоя мы взошли. Чайник уже закипал, как опять тревога. Мы уже не стали сходить, несмотря на довольно энергичную стрельбу и уселись пить чай. Мне дали сковородку черной каши, кружку какао (сахар у нас кончился) и одну лепешку. Мы поели. Стрельба усилилась и мы с мамой опять сошли. После отбоя поднялись. Я заметил, что у бабушки остались еще две лепешки, и надеялся, что она вечером даст мне одну. Однако мои ожидания не оправдались. Через 5 минут опять завыла сирена. Началась стрельба, но мы уже не стали сходить, а уселись все в передней. Я читал газету. Около 10-30 ч.был отбой. Мы легли, Ночь была спокойной.
P.S. Бабушка сегодня выменяла в доме №3 (через Нюру) 2,5 фунта лапши на бутылку портвейна и как-то достала 2,5 литра керосина.
20 ноября
Утром ушел в школу. В классе уже был Игорь. Он сообщил мне, что хлеба уменьшили до 125 грамм. Отведя меня в сторону, он сунул мне маленький пакетик в 25 гр. с яичным порошком. Первый урок была литература. К нам присоединили 9 класс. Сидели в пальто, шапке и в тесноте. В конце урока учитель спросила меня образ Собакевича. Я все гладко ответил. На втором уроке (тоже литература) мы разговаривали с Игорем. Он мне сказал, что до сих пор мать его получала большой паек. Ей давали по 1,5-2 кг. крупы в месяц и по стольку же мяса. Хлеба ей выдавали на 5-6 дней сразу по 1,5-2 буханки. Она работала где-то по снабжению, где ей приходится отбирать использованные хлебные карточки у рабочих. Но рабочие, съев весь хлеб, часто не выбирают остальные продукты как-то: помидоры, шоколад, яичный порошок (вино почти всегда бывает взято) и талоны эти остаются целыми. Регистраторы (в том числе и Игорева мать) отрезают эти талоны и делят их между собой поровну. В результате те получают лишние продукты. Игорь мне проговорился, что поставлял продукты почти всем своим знакомым, в том числе и Нанке (по 400-500 гр. яичного порошку) и Архипову. Дома у Игоря еще и сейчас полная корзина картошки. Часть ее он привез с окопов, часть получила мать, а часть он просто наворовал. Он и сегодня с увлечением рассказывал про одно место, где в подвале только за одной решеткой целый склад картошки. Игорь набрал много капустных кочанов и листьев и засолил их. Вообще видно, что живут они хорошо, хотя Игорь и говорит, что паек матери как будто скоро кончится. Заниматься Игорь по-видимому не будет. Он считает, что после окончания всеобуча его все равно возьмут на фронт. После второго урока, Игорь подбил почти всех идти в кино на одиннадцатичасовой сеанс на «Процесс о трех миллионах». Все с радостью ухватились за это предложение. Собрали деньги, и Игорь с Люсей отправились прямо в кино за билетами. На следующем уроке алгебре сидели всего человек 15. По окончании урока все взяли сумки, и ушли: большинство в кино, остальные домой. Я пришел домой. Бабушка дала мне сковородку черной каши. Поев ее, я отправился на Кузнечный рынок. Игорь, во время своего откровения на уроке литературы, рассказал мне, что на Кузнечном рынке можно купить снадобье, заменять его на керосин. Я не мог попасть на трамвай и пошел пешком. Никакого снадобья я не достал и только на обратном пути купил почтовой бумаги. Небо было серое, пасмурное, обложенное серыми, беспросветными облаками. Холодный ветер мел по улице снежную крупу. Времена ухали выстрелы. Я пришел домой около 2-х ч. Мама дежурила. Я учил уроки. В 3 ч. был обед, состоящий из супа с крупой. После обеда мама топила печку, я учил уроки. После 7-ми ч. папа поставил самовар. Пили чай. Мне дали сковородку черной каши и кружку какао. Каждому бабушка дала по две лепешки из белой муки. После ужина я сел писать дневник. Котя сидел рядом и читал газету. Сегодня мама ходила в школу платить. Около 10 ч. легли. Ночь прошла спокойно.
21 ноября
Я в школу не пошел. В 7-30 ч. вставала мама, зажгла свет. Но я только повернулся на другой бок и продолжал дремать. В 9-30 ч. в комнату ворвался Котя и разбудил меня. Я еще немного полежал, потом встал, умылся. Папа уже работал в столовой. Я поел каши и стал ему помогать. Мы работали до 3 часов. Тонкую фанеру, которой на скорую руку были забиты внешние рамы, мы заменили толстой, которую папа вчера принес из института, щели замазали, оклеили. К 3-м ч. я почувствовал сильную усталость, вроде бессилия. Повертевшись еще с четверть часа столовой уже без зала, я ушел в спальню и стал учить уроки. Папа продолжил работать. Пришла бабушка я ей растопил печурку. Пришел Ксенофонт, посидел в передней и ушел. В 4-30 ч. был обед (вчерашний разбавленный суп и черная каша). Пришла мама. Ей тоже дали супу. После обеда бабушка прилегла. Мама мыла на кухне посуду. Около 6 ч. завыла сирена. Тревога была тихая. Я одел валенки и пальто, через 15 мин. дали отбой. Минут через 5 – опять тревога. Стали сильно стрелять. Мы с мамой сошли в 7 ч. Стихло. Поднялись. Но тревога все не кончалась. Несколько раз очень сильно стреляли, мы уже собирались вниз, но потом наступило затишье. Я, мама, папа и Клава сидели в передней. Поставили чайник. Бабушка сжарила мне три лепешки из яичного порошку с мукой, поужинали. Тревога все продолжалась. Слышалась то усиливающаяся, то замирающая стрельба. К ужину пришел Котя. Тревога кончалась лишь в 10-10 ч. В последнее время мы немного ободрены постоянными сообщениями в газете о том, что подразделение Андреева наступает. Но с другой стороны говорят, что Тихвин, где было собрано много продовольствия и припасов для Ленинграда, захвачен немцами. Немцы взяли Керчь. Очень трудно с мясом. Никто нигде не может получить. Приходится брать талоны, но и за ними громадные очереди. Вчера Котя взял шпрот. Крупы еще не брали. Ее негде нет. Макароны же бабушка не хочет брать, ждет крупы. Мы с бабушкой еще посидели за столом, читали. Около 11 ч. легли. Сегодня весь день и особенно к вечеру слышалась сильная стрельба.
22 ноября
Я в школу не пошел. Мама встала около 9-ти ч. Я еще дремал. В 9-30 ч. я стал вставать. Мама мне разогрела жидкую кашу из геркулеса. Я поел и ушел к папе в кабинет, где занимался до самого обеда. Мама затопила печку и около 11-ти ч. ушла в техникум. Около 12-ти ч. пришел Котя, ходивший утром за хлебом и по делам домохозяйства (доставка картона). Я услышал через дверь, что он садится есть черную кашу, которую бабушка вытаскивала из печки, и не замедлив явится, почуяв, что тут может кое-что перепасть и мне. Бабушка встретила меня словами: «Ну, вот и второй уже тут». А Котя, еще в шапке за столом в ожидании каши, проговорил с усмешкой: «Тоже станет требовать каши». Действительно бабушка дала мне несколько ложек каши. Поев, я ушел опять заниматься. Мельком я слышал, что бабушка очень обрадовалась, найдя полную жестянку пшеничной крупы. Я слышал, как она говорит Коте: «Вот благодари бога, что я нашла эту крупу, а то мы уже сидели без супу». Вскоре Котя ушел. Около 3-х ч. пришла мама. У ней в техникуме совсем учебный процесс разваливается. В группе по 2-3 человека. С последних уроков она их отпускает. В связи с постановлением от 19 ноября, многие студенты решили
23 ноября
Воскресенье. Я проснулся около 9-ти ч. У меня заболел живот, я в темноте встал и пошел в уборную. Вернувшись, зажег свет, вымылся. Мама мне разогрела кашу (геркулес). Я поспешил съесть кашу и выпить какао до того, как папа пришел пить чай – «чтобы не возбуждать неудовольствие» – как посоветовала мама. Пришел папа. У мамы не было хлеба. Я ей предложил свой. Она наотрез отказалась. Папа возмутился такой скаредностью. Тогда мама нехотя взяла мой хлеб и съела часть. Попили чай и разошлись. Мама сказала, что когда Котя принесет хлеб (а он как раз отправился за хлебом) то она мне даст свою целую порцию, а мою начатую возьмет себе. Я не согласился. Взял мед и съел его со всем остатком хлеба, решив, что буду есть как все завтрашний хлеб. Пришел Котя с хлебом. Мама хотела отдать мне свою порцию. Я стал ее упрекать в эгоизме и скаредности. Она ударилась в слезы и бросилась на кровать. Котя из передней стал призывать папу. Папа пришел и спросил в чем дело. Я сказал, что мама не хотела брать своего хлеба. Мама жаловалась сквозь слезы, что ее все ругают. Папа ответил, что она себя сама так поставила. Что она сама виновата, что не может жить «ни с ними, ни без них». « Да и в самом деле – заявил он – какого черта я вкладываю сюда свои деньги, когда вижу дома только сцены и грызню. Да подыхайте вы с голоду… Я только здесь ночую, потому что негде, в институте холодно…». После этого мама притихла, а папа ушел к себе. Я продолжал заниматься. Мама стала меня упрекать, что я ничего не понимаю, что я хочу разрушить все то, что она сдерживала всеми силами в течении 16 лет. Что я, мол хочу чтобы она осталась на старости без крова и т.д. Понемногу все стихло. Мы решили затопить ванну. Я принес из подвала несколько охапок дров. Мама затопила печку и в спальне. Котя принялся таскать дрова, а я по указанию папы, стал ему помогать. В середине работы мама позвала меня купаться. Я выкупался, оделся. После горячей ванны я чувствовал какую-то особенную истому и бессилие. Придя в спальню, я лег на кровать и лежал, пока не пришла бабушка и начала накрывать на стол. Мне вспоминалась горячая Анапа, Гурзуф, вечера в день моего рождения, свиные отбивные, бутерброды с ветчиной… Мама кончила мыться и мы сели обедать. Был суп с крупой и горячая каша (у бабушки сегодня опять большая радость: она нашла два пакета крупы). После обеда мы с Котей сдвинули столы и уселись вместе. Я занимался, и писал списки. Около 7-ми ч. поставили чайник, сели пить чай. Мне бабушка дала немного гречневой каши с маслом (вот объедение) и лепешку из яичного порошка с мукой. После ужина я сел писать дневник. Около 10-30 ч. Котя стал просить переписать списки. Я уже помазал руки глицерином и отказался. Переписывать взялся папа.
24 ноября
Я встал и пошел в школу. Придя к дверям школы, я увидел группу наших девочек. Они сказали, что сегодня занятий не будет, т.к. нет света, и уже 2 дня не топили. Темные окна еще не были забиты. Всем приходить завтра к 9-30 ч. Я пришел домой. Мама с бабушкой еще лежали. Я сел заниматься. В 1 час я должен был идти дежурить. Я уже совсем собрался идти, как пришла бабушка и стала хлопотать, чтобы сделать мне яичницу из яйца, которое она вчера случайно нашла. Пока я ел, мама пошла дежурить. Потом пошел я. Около 2-х ч. была тревога. Мне отперли контору, и я сидел там и учил немецкий. Вскоре пришла мама меня сменить. Я ушел наверх. Занимался. В 3 ч. пришла мама. Тревога все продолжалась. Временами слышалась сильная стрельба. Сели обедать. Был вчерашний суп и черная каша. С хлебом совсем сбился. Утром я отдал остаток сегодняшнего хлеба маме. Когда Котя около 11-ти ч. принес хлеб, мама разделила его и отдала мне большую порцию. Бабушка тут же съела весь свой хлеб. За обедом у нее совсем не было хлеба, и я дал ей ломтик своего. После обеда у меня от завтрашнего хлеба остался небольшой кусочек. Тревога все продолжалась. Бабушка сделала несколько лепешек из кофейной гущи. После 4-х ч. был отбой. Бабушка ушла. Около 5-ти ч. пришел Котя. Он в тревогу был у Водников и достал 600 гр. шпику. В суматохе ему оторвали пуговицы и разбили пенсне. Тут вошла бабушка, она очень обрадовалась шпику, поцеловала Котю и тут же съела ломтик. Мама разогрела Коте остаток супа. Мне тоже дали небольшую тарелочку. Я занимался. Около 7-ми ч. пришел папа. Вскипел чайник. Мне дали тарелочку размазни с какао и двумя ломтиками шпику. После ужина писал дневник. Затем читал газету. Около 10 ч. легли спать. Ночь пошла спокойно.
25 ноября
В школу не пошел. Проснулся около 9-ти ч. Заболел живот (вероятно, все от черной каши, со времени ее употребления мне приходится пользоваться уборной по 2 раза в день). Я встал, сходил в уборную, вернулся, стал одеваться. Позавтракал размазней с кусочком шпику. Мама принялась заделывать у Коти окна. Пришлось одеть пальто и помогать ей. Тут пришел трубочист, стал исправлять печку. Мы с мамой работали до 3-х ч. Я сильно устал, разнервничался. Трубочист прочистил трубу где-то на чердаке, пришел, затопил, печка хорошо загорелась. Бабушка дала ему 20 рублей (по запросу) и сверх того поднесла две рюмки водки. Это его так умилило, что он очень ее благодарил и отдал назад 5 рублей. Пришел Котя. Он весь день бегал насчет картона. Сегодня начиная с 1-го ч. и до 5-ти ч. почти непрерывно следовали одна за другой тревоги. Мы с мамой за работой не слышали отбоя, а только сирену. Временами слышалась очень сильная стрельба, но мы не прерывали работы. Потом мы узнали, что в это время на Петроградской стороне были сброшены бомбы. Обед состоял из жиденького киселя с крупинками риса и пшеничной каши в виде второго. После обеда я сел заниматься. Около 5-ти ч. был отбой. Котя ушел, чтобы привезти картон, который из-за бездеятельности Солнцевой все это время стоял где-то на складе на санях без присмотра. Бабушка тоже ушла. Мама села штопать. В 7-ом ч. пришла бабушка, поставила чайник. Пришел папа, и мы стали пить чай. Я получил черной каши и кусочка 2 шпику на остаток сегодняшнего хлеба. Бабушка лежала. После чая пришел Котя. Тогда снова поставили чайник и стали пить чай бабушка и Котя. Я выпил еще чашку, бабушка дала мне две лепешки из белой муки. После чая мама прилегла. Бабушка раскладывала пасьянс. Я учил историю. Потом сел писать дневник.
26 ноября
Я в школу не пошел. Мама встала около 10-ти ч., согрела мне кашу, выпила чаю и ушла в техникум. Я сел заниматься у папы в кабинете. Около 11-ти ч. В 12-30 ч. завыла сирена. Я продолжил заниматься. Началась стрельба, зажужжал самолет. Произошло содрогание. Я вышел в переднюю. Вскочила Клава в пальто и шапке и стала звать меня вниз. Я не пошел, а она сошла. Я остался в передней. Дверь не запирали. Стихло. Клава вернулась и уселась в передней, взяв Котину книгу «Дворянское гнездо». Опять началась стрельба. Клава собралась вниз. Я тоже одел пальто. Стихло. Клава опять уселась читать. Я стоял и читал газету. Опять началась стрельба. Мы с Клавой сошли на лестницу, оставив дверь незапертой. Простояв несколько минут на холодном сквозняке, мы опять поднялись. Я принялся, не раздеваясь, учить в спальне описание «плюшкинского сада». В 4-30 ч. Клава сообщила мне, что отбой и сейчас же ушла. Я затопил в спальне печку и продолжил учить. Около 5-ти ч. пришла бабушка. Я принялся растапливать печурку. Чурбашек не было, пришлось распиливать бруски, которые бабушка наколола из досок. После некоторых пререканий печурка была затоплена. Пришла мама, и уставшая прилегла на мою кровать. Вскоре пришел папа. Суп уже закипал, когда пришел Котя. Он ничего не достал, простояв где-то в парадной. У нас осталось невыкупленной 2800 гр. крупы. Бабушка все хотела достать крупы и не хотела брать макарон. Но теперь нависла угроза, что талоны пропадут, т.к. у многих не взята крупа: очереди стоят с 5-ти ч., но крупы достать почти невозможно. Сели обедать. Был суп, наскоро заправленный рисом и черная каша. (Перед обедом бабушка открыла баночку шпротов, и съела несколько рыбешек. Мама, придя, тоже съела две штучки, я тогда тоже съел 2 штучки, оставив 1 штуку Коте. Все это делалось в спальне, тайком от папы, который сидел в передней и читал газету). Обедать кончили около 7-ми ч. Мама помыла посуду. В 8 ч. папа принялся ставить самовар. Я взял тарелку черной каши. Мне еще дали на сковородке несколько ложек размазни. После ужина сидели в спальне, читали газеты. Папа сидел у себя.
P.S. Вскоре после Котиного прихода (около 6-ти ч.) опять была тревога, которая длилась до 8-ми ч. Было тихо.
В последние дни началось новое наступление на Москву. Появилось Сталинградское направление. Вокруг Москвы идут кровопролитные бои. На отделенных участках немцы теснят наши части. Под Ростовым немцев отогнали на 60 км.
27 ноября