Выживший. Покорение Америки

Марченко Геннадий Борисович

Я снова высунул голову из канавы. Твою ж мать! В мою сторону неторопясь двигались шесть темных на фоне горящей машины силуэтов в плащах и шляпах. Один даже вальяжно попыхивал сигаретой, впрочем, силы её огонька не хватало, чтобы осветить лицо бандита.

Для револьвера дистанция в принципе более-менее, вот только нет у меня навыков быстрой стрельбы из такого рода оружия. Пока буду их по одному выцеливать, остальные покрошат меня из автоматического оружия. Значит, нужно делать ноги.

Однако ж непросто задуманный план воплотить в жизнь, передвигаясь ползком в грязи. Но жить

захочешь — и в дерьме искупаешься, как в той же Турции воры в чан с отходами человеческой жизнедеятельности ныряли, а янычар над их головой саблей размахивал.

Блин, эта канава бесконечная что ли… Оглянувшись, увидел метрах в 50 позади себя в сгустившейся темноте уже не так хорошо различимые силуэты, но они стали ближе, а значит, опаснее. Ещё минута — и придётся отстреливаться.

В этот миг моя правая рука в траве наткнулась на что-то металлическое. Оп-па, похоже, труба коллектора, по дну которого чуть слышно журчал ручеёк. Диаметр около метра, пусть и не выпрямишься, но пробраться внутрь легко. Интересно, куда он, этот коллектор, выводит…

Сука! Коллектор заканчивался решеткой, по другую сторону которого виднелся пустырь. Ползти назад? Теперь уже поздно, я слышал приближавшиеся голоса. Говорили на английском, значит, точно не итальянцы. Они-то между собой точно на родном бы общались. Либо у них интернациональный состав? Тоже маловероятно, эти не любят в свои дела впутывать людей другой нации. Тем более негров, а Санни, судя по всему, работал на этих парней. Ладно, может, как-нибудь разберёмся, лишь бы мои преследователи не обнаружили вход в коллектор.

Кажется, пронесло… Шаги и голоса удалялись, напоследок я расслышал имя "Хэмфри", значит, почти наверняка не итальянцы. Так что на Костелло, якобы решившего меня устранить, договорившись с негром, грешить не стоит. Так, теперь шаги и голоса обратно.

— Куда мог деться этот ублюдок?! — хрипло возмущался кто-то невидимый, чиркавший спичкой аккурат напротив входа в коллектор. — Мы прошли весь овраг до насыпи, он не мог из него вылезти — мы бы увидели. Как сквозь землю провалился!

— Про землю ты будешь рассказывать нашему боссу, а Гарри — сам знаешь — не любит, когда его приказы не выполняются. Но я и сам не пойму, куда этот проклятый русский мог деться. Ох и влетит нам от босса…

Шаги и голоса наконец стихли. Я выждал ещё минут пятнадцать, после чего рискнул высунуться из трубы, не без удовольствия разогнув затёкшую спину. У догоравшей машины суетились какие-то люди, вдалеке слышалась сирена пожарной машины. Мне туда точно не надо, двигаю в другую сторону.

Лишь миновав пустырь и пару домов, остановился передохнуть. Мда, выгляжу я неважно. Костюм испорчен напрочь. Мало того, что провонял какой-то тиной, так ещё и у пиджака разошёлся подмышкой шов. Впрочем, самое главное, что пока ещё жив, так что стенать рановато.

Возвращаться в отель я не рискнул, не исключено, что там поджидает засада. Решил ломануться к Вержбовскому, благо что его домашний адрес был мне известен. Таксист согласился подвезти только за двойную плату, предварительно прикрыв тряпкой сиденье и спинку.

— Где это вы так, мистер? — поинтересовался водитель, трогаясь

с места. — На пьяного вроде бы непохожи.

— Поскользнулся, упал в канаву, — соврал я.

— Понятно.

Сказать, что Виктор Аскольдович был удивлён, увидев меня в таком виде, значит, не сказать ничего.

— Бог мой, Ефим Николаевич, что с вами?!!

Вкратце пересказал ему хронологию недавних событий, после чего попросил подыскать мне напрокат что-нибудь чистое. Вержбовский ростом был чуть пониже меня, а в ширину, наоборот, побольше, но в целом с помощью подтяжек и других ухищрений я стад выглядеть более-менее достойно.

— Не против, если я воспользуюсь вашим телефоном?

— Бога ради!

Набрал справочную, а затем номер госпиталя, в котором якобы лежал Джордан. Дежурная сестра сказал, что в госпитале есть один пациент по фамилии Джордан, но ему 70 лет, и он белый. Что ж, как я и предполагал, Санни меня обманул. Вот ведь, доверился человеку, потерял осторожность, а мог бы подняться в гостиничный номер и так же позвонить в лечебное учреждение. Тогда уж я бы побеседовал с "гонцом" с глазу на глаз, он бы мне всё рассказал. И хотя вряд ли Лэнс причастен к этой акции, всё равно нужно срочно переговорить с ним "тет-а-тет".

— Виктор Аскольдович, не одолжите мне свой автомобиль? — нагло спросил я у бывшего пехотного подполковника.

— Отчего же, "Форд" в вашем распоряжении. Вот ключи, авто во дворе. Откроете ворота — и вперёд.

— Премного вам благодарен, обещаю вернуть машину в целости и сохранности.

Глава XI

Адрес дома, где жил Джордан, я знал, поэтому добрался без проблем. В вестибюле на стульчике мирно дремал здоровенный негр из команды Лэнса, при моём появлении спросонья сунувший было руку за отворот пиджака. Но, узнав меня, вынимать оружие не стал.

— Привет! — кинул я, так и не вспомнив его имени. — Мистер Джордан, надеюсь, у себя?

— Да, только он уже спит, наверное…

— Всё же разбуди его, вопрос жизни и смерти.

Я, конечно, старался сохранить хладнокровие, но, видимо, волнение всё же прорывалось наружу. И мой собеседник его уловил. Попросив обождать, он поднялся на второй этаж и вскоре вернулся с предложением подняться в квартиру мистера Джордана. Впрочем, предварительно изъяв у меня револьвер и неизменный нож.

Лэнс, закутанный в бежевого цвета халат, ждал меня в дверях. Вид у него и впрямь оказался заспанный, что было неудивительно — на часах почти час ночи.

— Фил, что случилось? — негромко спросил он, пропуская меня в прихожую.

А глаза — как у невинной овечки. Нет, похоже, и в самом деле ничего не знает.

— Лэнс, твоя жена спит? — так же тихо поинтересовался я.

— Лайза не жена, а подруга, — поправил он меня. — Вроде бы спит.

— Давай тогда пройдём на кухню, там поговорим.

Пока Джордан варил кофе, я пересказывал события сегодняшнего — вернее, уже вчерашнего — дня. К чести Джордана, он сохранял невозмутимость, лишь пару раз позволив себе невольно поморщиться. Первый — когда услышал имя "Гарри", второй — случайно глотнув слишком горячего кофе.