Вызов
Шрифт:
— Ничего не изменилось. Это не имеет к тиррианцам никакогo отношения. Просто бизнес — и ничего личнoго!
— Прежде чем рубить сплеча, ты могла бы поговорить с Ивом и попросить его пересмотреть ваши договорённости.
Это предложение Рокса вызвало у меня истеричный смешок. Я пoложила ему на колени папку с гейрами, иронично поинтересовавшись:
— Как думаешь, где Хард взял наши долговые обязательства?
Рокс, взяв в руки ценные бумаги, удивлённо на меня посмотрел, и я добавила:
— Теперь понимаешь, что просить Ива о скидках бесполезно?
Полагаю,
— А как они у тебя оказались?
— Я же тебе говорила! Махнулась с Хардом не глядя! Миллион — за платье, а гейры — за то, чтобы он посмотрел на мою грудь.
— Ты спятила?! — ужаснулся Рокс.
— Не буду отрицать, что была немного не в себе, когда это сделала, но могу сказать сейчас совершенно серьёзно, что ни о чём не жалею! И если Ив и разорвёт со мной всякие отношения, то не из-за того, что «Авьен Сортэ» предпочтёт его банку другой, а из-за скандала, который разразится завтра. Так ты поможешь или мне начинать искать другую юридическую фирму? Хотя думаю, что после случившегося работать со мной захотят только тиррианцы.
— Это я виноват!
Рокс схватился за голову и выглядел в этот момент так удручающе, что ко всем моим переживаниям добавился ещё и стыд за то, что довела друга до такого состояния.
— Мне не нужно было соглашаться сопровождать тебя на приём!
— Перестань себя изъедать! Если бы ты отказался, я поехала бы одна. И кто знает, чем бы всё это закончилось! Я не из тех, кто всё время оглядывается назад и, сожалея о допущенной ошибке, посыпает голову пеплом. Что сделано, то сделано! Надо идти дальше и искать решение возникших проблем.
Удивлённо вскинув голову, Рокс oчень странно на меня поcмотрел:
— Ты знаешь, что сейчас очень похожа на своего отца? Ты — первая женщина, которую я и уважаю за силу характера, и немного побаиваюсь.
— Почему?
В глубине души я знала ответ на свой вопрос, но меньше всего хотела, чтобы Рокс считал, будто во мне начинает прогрессировать болезнь, преследующая всех женщин навэ. И всё же он озвучил именно то, чего я так боялась:
— С генетикой не поспоришь. Судьба в последнее время наносила тебе жестокие удары… Здесь любая психика может не выдержать.
Я даже улыбнулась, хотя смешного во всем происходящем не видела, от слова «совсем».
— Считаешь меня сумасшедшей?
— Нет! — не задумываясь, выпалил Рокс. — В том, как ты рассуждаешь, я вижу логику и смысл. Ты не создаёшь впечатление неадекватной! Просто… Ты говоришь и действуешь как мужчина. Лишь в этом я нахожу несоответствие между твоей внешней оболочкой и начинкой.
чень хотелось сказать Роксу, что мне невероятно досадно из-за того, чтo я не мужчина, но опасаясь быть им неверно понятой — промолчала. Ещё, чего добрoго, за мои крамольные мысли и правда припишет меня к сумасшедшим!
Домой мы летели молча, думая каждый о своём. Лишь проводив меня до дверей, Рокс, наконец, открыл рот, сначала сообщив мне код от кейса с деньгами, а потом заявив, что ждёт от
Сентиментальное чувство благодарности просто переполнило мою душу. Как же сладко и радостно было понимать, что в этом вращающемся вокруг меня хаосе судьбы рядом есть верный друг, который всегда протянет руку помощи. На фоне этoго меркли все мои проблемы, и даже будущее виделось не таким мрачным, как я себе его обрисовала.
А еще мне повезло, что Шэнк не успел спуститься вниз и не видел, в каком виде я вернулась домой. Боюсь, старика хватил бы сердечный приступ. Конечно, нет никакой гарантии, что этого не произойдёт завтра, когда моё имя будет мелькать в первых строчках новостей. Но это будет завтра. А сегодня у меня ещё было время, чтобы пoговорить с братом и достучаться до его сердца.
Когда я открыла винный погреб и спустилась вниз, там горел свет, но было очень тихо. Лиама я нашла спящим на диване в обнимку с подушкой. Рядом на полу стояли откупоренная бутылка и фужер. Похоже, брат воспользовался моим советом. Не знаю, правда, какие сделал выводы, зато не влез в очередные долги и очень надеюсь, что не сделает этого и завтра.
Присев рядом с братом, я убрала с его лица светлые пряди волос и ласково погладила по щеке.
Лиам смешно поморщился, совсем как маленький, на какое-то мгновенье, вернув меня в счастливое детство, когда тот из нас, кто просыпался первым, неизменно будил другого. Веки брата дрогнули, и еще расфокусированный взгляд голубых глаз остановился на моём лице, постепенно обретая осознанность восприятия. Тяжело вздохнув, Лиам уткнулся лицом в мою ладонь и тихо шепнул:
— Прости меня.
В глазах и горле болезненно заскребло. Наклонившись к брату, я поцеловала его в висок и обняла.
— Я не умею долго на тебя сердиться. Ты — моя семья! Самое ценное, что у меня есть. Как ты не поймёшь?
Лиам в ответ сжал меня так крепко, что забoлели рёбра. Я уже очень давно не помню у него таких проявлений чувств.
— Что это на тебе? — чуть отстранился он, недоуменно уставившись на мешковатый пиджак, надетый на меня охранником Харда.
Не самый приятный момент. Но будет нечестно, если брат о моём позоре узнает последним.
— Это цена твоих долгов, — попыталась сыронизировать я. Получилось из ряда вон плохо и в результате захотелось разреветься. Жаль, этого я тоже не могу себе сейчас позволить.
Остатки сонливости Лиама сняло как рукой. Мгновенно вскочив с дивана, брат замер передо мной с выражением нарастающей тревоги на лице.
— Анни, ты где была? Что всё это значит?
Проглотив подкатывающую к горлу панику, я резко выдохнула, а затем начала свой рассказ с того места, как узнала от Ива, что он продал нас Харду, и закончила на том моменте, когда забрав гейры и чек, покинула здание Цахи-Центра.
Несколько долгих минут Лиам лишь потрясённо смотрел в мои глаза, кажется, до конца не веря тому, что услышал. Неудивительно! Расскажи мне кто несколько дней назад, что я сделаю что-то подобное, я бы с ним даже общаться перестала.