Вызов
Шрифт:
Он вошёл в ледяную реку вниз головой и двумя быстрыми гребками поднырнул под стремнину, затем схватил в горсть волосы женщины и продолжил погружаться. Не было никакого смысла спасать Валу, если он позволит утонуть чёрному мечу вместе с её душой. Дёрнув женщину за волосы, он опустился глубже и протянул свободную руку к стеклянному мечу - и вдруг понял послание, которое несла в его душу вода.
Продолжая держать женщину за волосы, Галаэрон переместился ей за спину и поменял руки, а затем потянулся через её плечо и схватил руку с мечом. Вала завертелась и засучила ногами, пытаясь освободиться, но смогла только поднять их на несколько футов вверх, прежде чем они начали тонуть снова. Галаэрон выпустил волосы и обернул руку вокруг её горла, зажимая
Почти мгновенно Вала обмякла. Её голова склонилась набок, а глаза вернулись в орбиты, и рука, держащая чёрный меч, разжалась как раз вовремя, чтобы Галаэрон смог беспрепятственно забрать оружие. Он поймал меч за рукоять и устремился к поверхности. Нихмеду так замёрз, что едва заметил ледяное прикосновение клинка.
Если бы он успел отдохнуть, или чешуйчатые доспехи Валы были такими же лёгкими, как эльфийская кольчуга, он смог бы вытащить их обоих на поверхность. В действительности же у него едва хватало сил, чтобы удержать их от дальнейшего погружения - и эти силы быстро таяли. Засунув чёрный меч обратно в ножны Валы, он вытащил свой кинжал и начал срезать пряжки с тяжёлой грудной пластины её доспеха.
Галаэрон как раз закончил одну сторону, когда увидел плывущий сверху пухлый силуэт Малика. На мгновение ему показалось, что это всего лишь игра воображения, или, что его наконец-то доконала ледяная вода. И хотя коротышка не представлялся ему геройствующей личностью, он уже проявил себя однажды в Тысяче Ликов, и вот теперь снова нырнул за ними, оставляя позади себя разматывающийся тюрбан. Не имея времени убрать кинжал, Нихмеду выпустил его и поднял руку.
Малик её проигнорировал, плавая вокруг них и таща за собой тонкую верёвку. Где-то под своей рукой Галаэрон почувствовал толчки человека и забрал у него шнур, затем обернул его вокруг Валы и сунул назад своему спасителю. Течение начало их сносить, но Малик успел завязать узел. Обхватив для пущей надёжности Валу ногами, Нихмеду обеими руками вцепился в верёвку.
Едва он начал тянуть, как шнур уже выдернул их на поверхность. Эльф зашёлся холодным кашлем, и его дыхание вернулось. Он увидел, что Малик цепляется за его пояс, вопит в ужасе и снова тянет их назад под воду, стараясь изо всех сил добраться до верёвки. Галаэрон схватил коротышку за ворот и подтащил выше.
– Малик! Спасибо! – Нихмеду направил его руку к верёвке.
– Это был очень храбрый поступок с твоей стороны.
– Не думай об этом, - закашлялся коротышка.
– У меня есть дурная привычка совершать храбрые поступки в трудных ситуациях.
Не зная, как отнестись к этому признанию, Галаэрон перевернул Валу на спину, и наконец бросил взгляд вверх по течению, туда, где другой конец верёвки был приторочен к седлу Келды. Кобыла как раз неслась рысью под арку в башню моста и тянула их по диагонали против течения. Бросившись за ней следом, Такари и Мелегонт скользили вдоль моста, в то время как Арис, каким-то образом освободившись от двух теней, стоял на коленях у кромки моста и вытягивал длинную руку, пытаясь схватить верёвку.
В конце концов, ему это удалось, после чего он подтянул троицу к мосту и водрузил в безопасное место. Малик свистнул, чтобы Келда остановилась, а Галаэрон занялся Валой. От заклинания, отбросившего её в реку, доспехи женщины закоптились и погнулись. Но никаких более значимых повреждений взрыв не вызвал, за исключением того, что она чуть было не утонула. Воин повернул её на бок и, зажав между своими коленями, надавил на спину. Закашлявшись, Вала извергла из лёгких холодную речную воду и начала дышать самостоятельно.
– Жить будет, - изрёк Арис.
– Но не здравствовать, - донеслось от Джингелшода, обходящего Ариса с другой стороны.
– Пока не освободится от этой реки.
Галаэрон вперил взгляд в рыцаря-призрака, едва сдерживая свой тёмный гнев.
– Ты мог хотя бы предупредить нас.
– И что бы вам это дало?
– Джингелшод отвёл глаза, продолжая идти вперёд за Мелегонтом и Такари в тени второй башни моста. – Если бы вы не оказались достаточно сильны, чтобы победить слуг, я не думаю, что вам хватило бы сил победить хозяина.
Нихмеду смотрел вслед ржавому рыцарю ещё мгновение, затем подхватил Валу и кинулся за ним. Как только они пересекли тени башни, женщина зашевелилась, её рука обвила шею эльфа, а глаза распахнулись.
– Г-Галаэрон?
– казалось, она была почти на грани сознания и еле смогла выговорить его имя.
– Ты... пришёл за мной?
– Ты думаешь, я позволил бы тебе утонуть?
– Значит, мы живы?
– На данный момент, да.
Он улыбнулся, и когда они ступили на сухую дорогу, губы Валы неожиданно прижались к его губам, а её тёплый язык начал нежный танец у него во рту. Как бы не был удивлён Галаэрон, он не стал возражать, если бы только не стыдливая вина в глазах Мелегонта – и не боль в глазах Такари.
ГЛАВА 17
30-е Найтала, год Бесструнной Арфы
Где-то в нескольких милях поодаль из травы поднялась ввысь стая луговых перепелов - две дюжины крупных пятнышек, разлетевшихся во все стороны. При виде такого обилия жирных птиц рот Аобрика Нихмеду наполнился слюной. Каждый из Благородных Клинков и Высокородных Жезлов, спрятавшихся в паучьи норы на припекаемом солнцем склоне, испытал в тот момент схожие чувства. Почти десятидневку Мечи Эверески существовали на пайке, состоявшем из хрустящих ящериц и запечённых с помощью магии мышей. Эльфы отказывали себе даже в кактусах и волчьем корне, из опасений быть замеченными фаэриммами. Присоединившиеся к Мечам надменные аристократы едва ли ожидали подобных испытаний. Однако пока никто не жаловался. С тех пор, как они перешли от открытых боёв к засадам и внезапным атакам, потери снизились с катастрофических до просто тяжёлых. К тому же, они убили штук двадцать фаэриммов. По подсчетам Аобрика, им потребуется пожертвовать всего десятью жизнями за каждую тварь, чтобы уничтожить всех, оставшихся в Шараэдиме.
В двухстах шагах от перепелов через ручей шмыгнула пара лунных лисиц, ведущая за собой выводок из четырёх щенят. Было там что-то, на восточном конце Сияющей Долины – широкой, усыпанной песком низины, отделявшей Шараэдим от холмов Серого Покрова. Несмотря на любопытство, Аобрик сопротивлялся искушению усилить свое эльфийское зрение магией. И двух часов не прошло с тех пор, как часовые прислали Мечей с новостями о приближающейся группе. Он должен засесть на месте, внимательно следя за равниной невооруженным глазом и терпеливо ожидая следующего намёка на присутствие враждебных существ.
Достаточно скоро он заметил рябь, змейкой бегущую по траве. Она неуклонно скользила к высокому, напоминавшему формой своей чашу, утёсу, известному как Гнездо Рух – естественная цитадель, во времена Войн Короны дававшая приют эльфийским гарнизонам почти тысячу лет. И хотя после падения Аривандаара крепость была заброшена, теперь её местоположение – между Эвереской и холмами Серого Покрова – заставляло задуматься о том, чтобы устроить здесь наблюдательный пункт.
Сердце Аобрика забилось быстрее. Рябь с лёгкостью покрывала расстояние в полмили, слишком длинная и ровная, чтобы обозначать присутствие любого зверя. Она неуклонно двигалась по направлению к естественной крепости, не отвлекаясь ни на поиск добычи, ни на возможных хищников. Есть лишь одно создание, способное столь легко и уверенно путешествовать по открытой местности. Аобрик высунулся из паучьей норы и поднялся на холм, давая сигнал готовиться к битве.