Вызов
Шрифт:
– За Эвереску.
– За Эвереску – и всех эльфов, оставшихся на Фаэруне, - боль в животе Аобрика сменилась тошнотой и пустотой. Одно дело, вести отряд на опасное задание. Совсем другое – отправить дюжину отважных эльфов на смерть. – И пусть Стрелок присмотрит за тобой.
– И за тобой, лорд Нихмеду, - слабо улыбнувшись, Ридвих поцеловала его в щеку. – Не позволь им сделать из меня безмозглого раба.
– Как и из меня, - ответил Аобрик.
Ридвих достала пару боевых жезлов, а затем закрыла глаза и использовала свою магию, чтобы переговорить с остальными магами.
Аобрик снова перевел взгляд на Гнездо Рух, где пять полных сил фаэриммов уже были на полпути к краю стены. Остальные двое держались ближе к земле, размахивая хвостами и стараясь прийти в себя.
– Рассредоточились и наступаем! – крикнул Аобрик.
Небо потемнело от стрел. По крайней мере дюжина летела к каждому фаэримму. Около четверти снарядов, нацеленных в раненых существ, нашла свою цель, впиваясь в щели между чешуйками или в незащищённую зону у рта. Один шипастый упал, корчась и извиваясь, словно форель, вытащенная из воды. Второй исчез в сиянии заклинания телепортации. Оставшиеся стрелы пролетели в нескольких дюймах от целей, после чего ударились в невидимый щит и отскочили, не причиняя врагу вреда.
К тому времени, как стрелы упали на землю, Ридвих и её Жезлы уже оказались в воздухе, мчась вслед за фаэриммами, словно воробьи вслед за ястребами. Аобрик уже поднял руку, чтобы начать атаку с земли, когда увидел, как на зубчатый уступ у вершины Гнезда Рух шагнул чёрнобородый человек. В руках он держал чёрный магический посох и был облачён в толстые зимние одежды. Аобрик почувствовал, что именно он сотворил серебряное пламя, уничтожившее первого фаэримма.
Ударь их снова, друг мой. И в этот раз твои стрелы попадут прямо в цель. По моей команде.
Аобрик не задался вопросом, откуда в его голове возник этот голос. Не колеблясь, он выполнил его приказ. Он замер, подняв большой палец и мизинец в знаке «лук».
– Натянуть тетивы и прицелиться! – закричал Аобрик. – Выбирайте цели получше!
Пока он выкрикивал свои приказы, фаэриммы обрушили на фигуру на скале шквал магии. Здесь были огненные шары и ледяные вихри, кружащиеся облака пара и чёрные снаряды смерти, молнии и даже огромная бестелесная рука. Человек выдержал удар, широко раскинув руки и высоко подняв над головой свой чёрный посох. В ответ на атаку противника он ответил собственной, и его тело окружила фиолетовая аура.
Это мог быть только Хелбен Арансан. Аобрик снова воспрял духом. С одним из Избранных, вступившим в бои за Эвереску, изгнание фаэриммов из Шараэдима, разумеется, стало лишь вопросом времени. Он терпеливо ждал обещанного сигнала, наблюдая за тем, как его Жезлы приближаются к фаэриммам, а фаэриммы, в свою очередь, несутся к Гнезду Рух, покуда не забеспокоился о расстоянии и точности стрельбы. Кроме того, он опасался, что лучники могут ударить по собственным магам.
Наконец бородатая фигура опустила посох. И хоть за бормотанием высших магов и грохотом битвы невозможно было различить голоса архимага, Аобрик увидел, как пальцы человека мелькают в знакомых жестах рассеивающего заклинания. Он опустил руку.
– Стреляй!
Голоса восьмидесяти луков слились в один. Небо потемнело от стрел. Приближаясь к фаэриммам, стрелы образовали облака, напоминавшие осиный рой, собравшийся вместе, чтобы покусать глупцов, осмелившихся потревожить их улей.
Стрелы ударялись с едва слышимым глухим стуком, заставляя фаэриммов отступать ближе к базальтовым утёсам Гнезда Рух и немного ниже. Половина снарядов обрушилась на чешуйчатые доспехи существ, но другая погрузилась глубоко в их тела, добавляя оперение своих хвостов к шипам, уже торчащим на спинах фаэриммов.
Сменив курс, Высокородные Жезлы бросились в бой, но были быстро остановлены, когда горстка побитых человеческих магов появилась рядом с Хелбеном, чтобы швырять в фаэриммов снаряды и магические вспышки. Некоторые заклинания рикошетили от предполагаемых целей, летя назад к создавшему их магу, а ещё с дюжину просто растворились, не причиняя видимого вреда. Остальные же поражали врага, разбрасывая во все стороны треснутые чешуйки и шипы.
Один фаэримм потерял руку и упал на землю, только чтобы сгинуть в серебряной вспышке. Остальные четверо отбивались, силясь прожечь обожжённую стену Гнезда Рух разноцветными шипящими снарядами. Взрывы молний, потоки огня и взрывающиеся градины. Но самой разрушительной стала волна невидимой силы, которая врезалась в сам утёс с таким жутким грохотом, что он ударил Аобрика, словно чья-то рука. По склону горы прошла паутина трещин. Вниз посыпалась чёрная пыль и осколки разбитого камня.
Жезлы собрались где-то над фаэриммами, создавая раздражающее облако. Аобрик поднял руку, чтобы приказать Клинкам атаковать, и был поражен, увидев, что сам находится в нескольких шагах позади своего отряда. Эльф решил не позорить своё звание, став последним в бою. Он потянулся к Плетению и почувствовал, как его пронзает сила. Однако, он также понял, что ноги его не станут идти быстрее, а лёгкие не смогут вместить больше воздуха. Аобрик не мог понять, в чем дело, покуда не ощутил тупое жжение в животе и не почувствовал, как что-то теплое стекает по ноге. Боль, которую он задвинул в сторону. Но ведь он давно переступил порог того, что можно потребовать от живого тела.
Как только оползень прекратился, облако пыли заполнили яркие вспышки и глубокий грохот. Из волнистой массы вывалилась дюжина Высокородных Жезлов, падая на землю где-то в центре Благородных Клинков. Не обращая внимания, те, крича, исчезли в кружащимся мареве.
Аобрик мчался за своими людьми. Его лёгкие болели, а мышцы сжигало пламя. Плоская равнина превратилась в укутанное туманом поле каменной крошки и призрачных силуэтов. Воздух загустел от удушающей пыли, наполняющей горло и вызывающей кашель. Эльфу пришло в голову, что он, быть может, не выживет, чтобы поблагодарить новых союзников Эверески. Мысли его мгновенно метнулись к Моргвейс – Красной Леди. Её кожа была такой бронзовой, что казалась почти алой. Он пожалел, что не отправился с ней в Высокий Лес. Не потому, что боялся того, что вот-вот должно с ним случиться, и даже не потому, что знал – ему не суждено её больше увидеть. А потому, что мог дать ей подумать, будто долг для него значит больше, чем она.
Добравшись до края оползня, Аобрик увидел, что его призрачные Клинки карабкаются по валунам, хватаясь за длинные серые канаты, тянущиеся по камням. Один эльф спрыгнул с валуна и, опустив свой меч, ухватился за веревку. Он начал подниматься, и канат медленно потащился по земле. Другой воин ухватил его и опустился на место между двумя камнями, удерживая верёвку на месте.
Кашляя и задыхаясь так, что он едва мог стоять прямо, Аобрик обежал взглядом пятидесятифутовый подъём. Прямо до аморфной капли, висящей сверху. В облаках кружащейся пыли она выглядела, словно какая-то медуза, с бесформенным телом и длинными веревочными щупальцами, свисающими вниз. Командиру Клинков потребовалось лишь мгновение, чтобы понять – запутанный узел, который он видит – жутко переломанные руки и ноги трёх Высокородных Жезлов, крепко привязанных к их врагу липкими белыми полосами магической сети.