Вызываем огонь на себя
Шрифт:
— Аккурат в самый раз! — сказал он удовлетворенно, а потом, взглянув на Яна, добавил: — Эх, ты! А еще поляк, братец славянин! Давай второй сапог, предатель!
Он сел рядом с Яном на бугор, начал переобуваться.
Ян окинул взглядом голубое небо, безбрежное поле, еще покрытое слепящим глаза снегом. Было градусов пять тепла в этот день, 18 марта 1943 года, с юго-запада, со стороны Клетнянского леса, дул прохладный ветерок, а лицо у Яна горело, как после хорошей бани, и весь он обливался потом.
А он так много ждал
Ян и девчата приехали в деревню Калиновку, где должна была состояться эта важная встреча, на полчаса раньше назначенного времени и сразу наткнулись на этих трех партизан из бригады Данченкова. Увидев человека в форме люфтваффе, партизаны недолго думая арестовали, обыскали его, и повели расстреливать. Напрасно Аня и Люся пытались доказать, что Ян подпольщик, что он работает и на Данченкова. Напрасно старались уговорить партизан дождаться командира из леса и тогда уж разобраться во всем. Данчата, злые после всех мытарств зимней блокады, оттолкнули девчат и умчались на санях за околицу вместе с Яном Маленьким.
Вот снят и второй сапог. Медленно расстегивая мундир, Ян неотрывно смотрел на рыжий, с конскими яблоками санный путь, убегавший по белому полю в заснеженную Калиновку, где дорога скрывалась за двухметровыми сугробами.
Ян снял свой небесно-голубой мундир, молча протянул его партизану в кубанке. Тот встряхнул его несколько раз, придирчиво осмотрел швы и подкладку.
Ян встал, расстегнул ремень брюк. Сквозь носки, обжигая подошвы ног, сочился снежный холод…
Партизан в кубанке поставил «ППШ» на боевой взвод.
В эту секунду Ян увидел, как из-за сугробов галопом выехал запряженный в дровни рослый чалый конь. На дровнях сидели две девушки в темных платках. Сердце у Яна часто заколотилось в груди, когда он узнал темно-синее пальто Люси и черную кожанку Ани, ее красный шарф. Рядом с ними сидели двое партизан в цивильной одежде с автоматами. За первой подводой мчалась вторая, с тремя партизанами-автоматчиками и разведчицей Шурой Гарбузовой…
— Полундра! — сказал Сашка, быстро натягивая второй сапог. — Никак лазовцы едут…
Данчата взяли оружие наизготовку.
Еще издали один из партизан в передних санях привстал и закричал громко и гневно:
— Отставить! Это что за безобразие! По какому праву?! Это наш человек!…
Чалый жеребец вздыбился, остановленный на полном скаку.
— А ты что за человек? — спросил партизан в кубанке, опуская, однако, автомат дулом вниз.
— Я командир разведгруппы штаба Западного фронта старший лейтенант Косырев. Ясно? Вот документы…
Ян стер тылом ладони холодную испарину со лба.
Люся и Аня с криками радости, смеясь и плача, кинулись к Яну на шею. Оказывается, как только данчата увезли Яна Маленького, Аня приказала Люсе ждать Косырева у околицы, а сама забежала к одному деду, своему связному, запрягла его коня в сани и помчалась навстречу Косыреву, которого она еще не знало в лицо…
— Это наш человек! — еще раз жестко повторил Косырев.
— А мы откуда знали! — пробормотал партизан в кубанке, бросая Яну его мундир. — На нем немецкая форма…
Пашка скинул с себя шинель Яна. Сашка, в один миг разувшись, протянул ему сапоги:
— На, браток, небось холодно на снегу-то босиком стоять. Не простудись! Ты уж не обижайся на нас…
— Вы будете строго наказаны за самоуправство, — сказал Косырев, — за этот самосуд. Это мой помощник!
— И мой муж! — выкрикнула сквозь счастливые слезы Люся, обнимая Яна.
Только в эту минуту поняла Люся, как крепко любит она Яна Маленького.
И Ян благодарно заглянул ей в глаза и, улыбаясь дрожащими губами, прижал к себе.
— Не надо их наказывать! — проговорил он, — Они ничего не знали…
Случайная встреча с данчатами едва не обернулась непоправимой трагедией, но этот же случай помог Яну заглянуть в сердце любимой, и он теперь ни о чем не жалел…
В Калиновке, сидя в жарко натопленной избе деда — связного Ани, Косырев держал военный совет с сещинскими подпольщиками.
Ане сразу же понравился Иван Петрович, тридцатипятилетний, немного мрачноватый и немногословный человек с пытливо-проницательными глазами, простыми чертами широкого лица и большими крестьянскими руками. Изо всех Аниных командиров-разведчиков старший лейтенант Косырев был, пожалуй, самым опытным и знающим. Учитывая важность хорошо поставленной разведки в районе Сеща — Рославль, командование передало группу Косырева из 10-й армии в штаб Западного фронта.
— Помни, Аня! — говорил Ане Иван Петрович. — Разведка, разведка и еще раз разведка. И никаких диверсий! Ясно?
— Ясно. — Со вздохом, опуская глаза, Аня думала о том, что Данченков, наоборот, настаивает на диверсиях.
Косырев выслушал Анин отчет и сам, в свою очередь, подробно рассказал подпольщикам о положении на фронтах, договорился об организации разведывательной работы, поставил перед всеми тремя группами интернациональной организации конкретные задачи, передал подпольщикам первые номера органа Клетнянского райкома партии «Партизанская правда» со статьями «Аркашки-партизана», старого знакомого — Аркадия Виницкого, и газеты «Мститель», которую начала выпускать парторганизация 1-й Клетнянской бригады.