Взаимоотношения исследовательской и практической психологии
Шрифт:
Сегодня наработана и реально функционирует схема взаимодействия, при которой теоретико-экспериментальная наука, выявляя общие закономерности поведения людей в тех или иных сложных жизненных ситуациях и устанавливая детерминанты успешности их разрешения, снабжает практиков конкретными знаниями о факторах, на которые необходимо воздействовать для повышения вероятности благоприятного исхода, возникновения наиболее типичных сценариев развития ситуации и т. д. Все это достигается путем эффективного применения локальных моделей, которые могут быть использованы квалифицированным клиницистом для выработки оптимальной линии психотерапевтической помощи. Теоретико-экспериментальная наука дает знания о факторах, определяющих успешность преодоления человеком тех или иных ситуаций. Такие знания должны быть преломлены консультантом через призму его понимания психологического процесса
Теперь на основе произведенных констатаций необходимо перейти к самому сложному – обозначению желательных перспективных путей развития. В этом контексте, прежде всего, следует признать, что тот относительный разрыв, который наблюдается между некоторыми отраслями теоретико-экспериментальной психологии и практики, объективно является обстоятельством, тормозящим развитие и академической психологии, и практики. Это, безусловно, закономерный этап развития психологического знания, который, однако, связан не с имманентной и постоянной характеристикой нашей науки. Можно оценивать его как неизбежность. Однако вряд ли найдется кто-то из серьезных психологов, считающих этот разрыв благом, поэтому разумно стремиться к его преодолению, предлагая для этого различные программы. Сегодня возможны разные точки зрения на структурные причины нестыковок между фундаментальной психологией и практикой, однако состоят ли эти причины в господстве эмпирического типа знания или в чрезмерном акценте на естественно-научную составляющую психологии, дальнейшее прогрессивное развитие исследований обещает привести к сближению этих двух частей знания.
Представляется, что те схемы анализа, которые были предложены выше, позволяют наметить пути дальнейшего сближения академической науки и психологической практики как в более близкой, так и в отдаленной перспективе (Ушаков, Журавлев, 2012б). Речь может идти о совершенствовании как А-, так и В-взаимодействия.
Наиболее мощный толчок к развитию практика получает при эффективном А-взаимодействии, которое является обогащающим, хотя появление новых методов и сопровождающее его устаревание существующих может быть болезненным процессом. Таким образом, развитие этого вида взаимодействия открывает пути к существенному повышению «наукоемкости» психологической практики.
В развитии А-взаимодействия между теоретико-экспериментальной наукой и такими областями практики, как психотерапия, можно выделить программу-максимум и программу-минимум. Программа-максимум включает развитие фундаментальных исследований, при котором появляется возможность создания глобальной модели (или глобальных моделей) за счет расширения моделируемости ситуаций внутри единой теории. Программа-минимум состоит в развитии локальных моделей и увеличении их практической применимости.
Характерной особенностью психологии является то, что экспериментально моделируемы лишь отдельные ситуации, выявляющие некоторые особенности поведения человека из многих. Человек очень разнообразен, «широк», как говорил Ф. М. Достоевский. Отдельный эксперимент выявляет крайне малую сферу его поведения. В то же время гипотезы в психологии строятся так, чтобы их можно было проверить отдельным экспериментом. Тем самым складывается различие масштабов между теоретико-экспериментальными построениями и реальностями целостной человеческой личности. Например, модели когнитивной психологии, ее понятия, такие, как компоненты памяти, фильтры внимания, семантические сети, не могли бы возникнуть, не будь соответствующих средств моделирования, связанных с экспериментальными приемами типа прайминга. Эти средства моделирования задают алфавит теоретического языка, допускающего операционализацию в психологическом эксперименте. Этот язык осуществляет перевод на некоторые диалекты практики, но, к сожалению, плохо переводим на другие языки. Перечисленные выше когнитивные термины могут быть соотнесены с практикой инженерной психологии, для которой важны процессы переработки информации. Этим задается путь от эксперимента через теорию к практике для инженерной психологии. Однако этот язык менее соотносим с проблематикой психотерапии в таких ее проблемах, как жизненный путь личности, отношения клиента с терапевтом и т. д., хотя, учитывая работы Бека, нельзя говорить о полной несоотносимости.
Соответственно программа-максимум заключается в устранении того разрыва масштабов, о котором речь шла выше, на пути развития средств психологического моделирования. Чем же определяется тот факт, что в некоторых науках средства моделирования оказываются значительно более мощными, чем в других? Очевидно, здесь играют роль два фактора. Во-первых, очевидно, что развитие средств моделирования происходит тем легче и быстрее, чем относительно проще объект исследования. Если воспользоваться старым различением «уровней движения материи», то можно ожидать, что науки, имеющие дело с «нижележащими уровнями», будут быстрее формировать средства моделирования, чем науки, относящиеся к «вышележащим уровням». В соответствии с этими ожиданиями для физики классическое соотношение науки и практики намного более характерно, чем для психологии.
Во-вторых, принципиально важен фактор соотношения усилий, затраченных обществом на развитие фундаментальной науки, и запросов практики. Развитие средств моделирования, которое оказывается здесь ключевым моментом, входит в контекст фундаментальной науки и обычно в большей мере стимулируется собственной логикой развития науки, чем практическими запросами. Так, запрос на создание разрушительного оружия издавна сопутствует истории человеческих обществ. Однако лишь внутренняя логика исследований микромира привела к появлению возможности использования энергии атома для разрушительного взрыва, возможности, которая и была реализована для удовлетворения издавна существовавшей потребности. Более того, эта внутренняя логика исследования по большей части малопредсказуема для внешнего наблюдения: можно вспомнить, что та самая ядерная физика, которая в 1940-х и 1950-х годах стала чуть ли не центральной из наук, еще в 1930-х критиковалась как практически бесполезная.
Следует отметить, что именно классическая модель, допускающая относительно точное прогнозирование следствий практических вмешательств и позволяющая на основании контролируемых данных аргументировать оптимальность тех или иных вариантов развития, является оптимальной для решения стратегических задач, возникающих перед обществом. Принятие государственных решений в оптимальном варианте должно осуществляться на основании знаний, существующих в отчужденной и в этом смысле объективной форме. Предсказание должно основываться на объективных, независимых от личностей основаниях. В противном случае увеличивается простор для субъективизма, чреватого негативными следствиями.
Неслучайно в этом плане, что именно инженерная психология, приведенная выше как пример реализации классической схемы, стала той областью, которая в 1960–1970-х годах привлекла внимание представителей государства к развитию психологической науки в нашей стране (Журавлев, Ушаков, 2006). Неклассическая модель, включающая большую долю «личностного знания», оказывается насыщенной субъективными элементами.
Таким образом, программа-максимум представляет собой огромный проект, который обещает отдачу не только в сфере психотерапии, но и в других вопросах государственной важности. Однако это вопрос долгосрочной перспективы, который зависит во многом от вложения усилий в фундаментальную науку.
Тем не менее в среднесрочной перспективе можно ожидать существенного расширения взаимодействия теоретико-экспериментальной психологии с практикой на основе проведения исследований, приводящих к разработке локальных моделей, и внедрения их в консультационную практику. Локальные модели механизмов и модели условий протекания процессов могут найти широкое применение в психологической практике и существенно повысить эффективность применяемых технологий.
В-взаимодействие для многих областей психологической практики представляет собой необходимое звено нормального существования, интенсивность развития которого иллюстрируют данные о бурном росте научных публикаций в этой сфере. Этот вид взаимодействия выполняет корректирующую функцию, которая состоит в том, чтобы показывать, какие методы имеет смысл практиковать, а какие – разрабатывать заново. Эксперимент включается в процесс оценки эффективности метода, что позволяет осуществить надежную обратную связь, свободную от субъективного мнения практикующего клинициста. Происходит вторичное сближение экспериментальной психологии и практики.
В то же время это сближение в настоящее время не обеспечивает того уровня поступления эвристичных идей из теории в практику, как это наблюдается в тех областях, где происходит интенсивное А-взаимодействие. В-взаимодействие пока что не предлагает практике новых идей, не играет эвристической роли в разработке новых подходов, но оценивает сложившиеся. Более того, В-взаимодействие иногда приобретает крайние формы, в которых заключена опасность для творческой работы практиков.
В свете сказанного в развитии В-взаимодействия можно выделить ближние и дальние перспективы.