Взбалмошная герцогиня

Картленд Барбара

— Могу себе представить, милорд! — Бэйтман поклонился Бине. — Позвольте, я провожу вас, мадам. Миссис Дэнджерфилд, наша экономка, позаботится о вас.

Бине очень не хотелось расставаться с герцогом, но ей ничего не оставалось, как последовать за дворецким.

Он повел ее наверх и препоручил заботам экономки, которая, застегивая на ходу платье, спешила по коридору им навстречу и, очевидно, была немало встревожена тем, что ее подняли в такой ранний час.

Она проводила Бину в большую спальню, в которой стояла огромная старинная кровать с муслиновым пологом, таким же муслином был отделан туалетный столик.

— Как здесь мило! — воскликнула Бина. Внезапно она почувствовала смертельную усталость и позволила экономке раздеть себя. Она облачилась в предложенную ей прелестную ночную сорочку, которая была намного красивее ее собственных, легла в кровать и закрыла глаза.

Девушка слышала, как женщина задернула шторы на окнах и озадаченно прищелкнула языком, разглядывая ее порванное платье. Но она слишком устала, чтобы придумывать какие-либо объяснения или размышлять о том, что о ней подумают.

Не успела за экономкой закрыться дверь, как Бина уже спала.

* * *

Бина проснулась оттого, что кто-то ходил по комнате. Недовольная тем, что ее разбудили, она открыла глаза и увидела двух горничных, которые внесли в комнату тазы с водой, чтобы наполнить ванну, стоявшую возле зажженного камина.

Она лежала, глядя на них, когда к кровати приблизилась экономка.

— Его светлость просил узнать, мадам, не захотите ли вы пообедать вместе с ним.

— Пообедать? — воскликнула Бина. — Неужели уже так поздно?

Экономка улыбнулась:

— Вы проспали почти девять часов, мадам.

— Я была совсем измучена, — сказала Бина. — Но я с радостью пообедаю с его светлостью.

— Я так и предполагала, мадам, — ответила экономка, — поэтому распорядилась приготовить для вас ванну, а потом вы выберете себе что-нибудь из туалетов ее светлости, чтобы вам было в чем спуститься к обеду.

— Вы правы, навряд ли то платье, в котором я приехала сюда, будет уместным, — улыбнулась Бина. — Мы с его светлостью, как вы уже, наверное, знаете, вынуждены были пойти на небольшой маскарад. Мне пришлось поступить на службу в качестве femme de chambre… горничной.

— Я не могу в это поверить! — в ужасе воздев руки, воскликнула экономка. — А его светлость?

— О, из него получился очень расторопный камердинер!

— Не представляю, как вы все это вынесли, мадам, — сказала миссис Дэнджерфилд. — Ох уж эти лягушатники!

Она произнесла это с таким презрением, что Бина не выдержала и расхохоталась. Она не стала больше ничего рассказывать об их приключениях. Погрузившись в теплую воду, благоухавшую ароматом роз, Бина почувствовала, что смывает с себя не только грязь, но и страх.

И теперь она начала осознавать, насколько была напугана не только мыслью о грозившей им тюрьме, но и самими людьми, с которыми им пришлось сталкиваться во время этого опасного путешествия.

При воспоминании о пьяных солдатах, о генерале и о контрабандистах с их злодейскими физиономиями девушку бросило в дрожь. И тем не менее теперь, хотя она снова была в Англии и находилась в полной безопасности, ее продолжал мучить страх перед будущим, перед тем, что ее ждет, когда она расстанется с герцогом.

«Может быть, Англия окажется для меня не менее опасным местом, чем Франция», — подумала Бина.

Девушка вспомнила о том, что произошло, когда в Шотландии она сбежала от герцога и пьяный мужчина украл у нее деньги. У нее, конечно, остались драгоценности матери, которые не дадут ей умереть с голоду, если она снова окажется совсем одна. Но когда вокруг было столько воров и бродяг, сможет ли она уберечь их?

Пока Бина принимала ванну и одевалась, тысячи тревожных вопросов роились у нее в голове, но ни на один она не могла найти ответа. Ей было страшно, и будущее казалось зловещим. Миссис Дэнджерфилд протянула ей элегантную тончайшую шелковую сорочку, украшенную изящной вышивкой и отделанную кружевами.

Потом она распахнула дверцы большого шкафа, стоявшего в углу, и Бина увидела огромное количество платьев самых разнообразных расцветок. Это великолепное многоцветие напоминало радугу.

— Боюсь, что ее светлость чуть полнее вас в талии, мадам, — сказала миссис Дэнджерфилд, — поэтому платье для сегодняшнего вечера я ушью прямо на вас, а к утру специально подготовлю что-нибудь еще.

— Я надеюсь, ее светлость не будет возражать? — заволновалась Бина.

— Ее светлость будет очень рада, что смогла оказать вам услугу, и я не сомневаюсь, мадам, что и она, и сэр Джеффри будут гореть желанием услышать историю ваших приключений. — Миссис Дэнджерфилд презрительно хмыкнула и добавила: — Это единственное доброе дело на счету у контрабандистов. Настоящая напасть, вот кто они такие, и при этом позорят всю округу, — при этих словах лицо миссис Дэнджерфилд приняло такое негодующее выражение, что Бина чуть было не рассмеялась. Но она тут же спохватилась, сообразив, что контрабандисты с их темными делишками — действительно очень неприятное соседство.

— Без них мы ни за что не добрались бы домой, — мягко сказала Бина.

— Что ж, тогда мы должны быть им благодарны, мадам, — ответила миссис Дэнджерфилд. — Так какого же цвета платье вы хотите надеть к обеду?

Платьев было так много, и все они были так прелестны, что выбрать действительно было нелегко. Бина с удивлением обнаружила, что, в отличие от Шотландии, в Англии уже приняли новую моду, с которой она познакомилась в Париже, и все платья леди Минстер были уже с высокой талией и почти такими же прозрачными, как у французских дам.

В конце концов она выбрала белое платье, напомнившее ей то, в котором она была на балу и которое ей пришлось оставить в Париже. Сердце девушки разрывалось при мысли, что ей больше никогда не придется надеть отделанное серебром газовое платье, в котором она танцевала с герцогом. Тем не менее платье леди Минстер было почти таким же красивым. Оно было расшито крохотными жемчужинами, такими же жемчужинами были украшены ленты, завязывающиеся высоко под грудью. По подолу шли три ряда кружев, а крохотные рукавчики также были кружевными.