Взбалмошная герцогиня
Шрифт:
— Подойдите сюда, Бина! Ближе! Я хочу видеть ваше лицо! — Несколько мгновений она колебалась, словно не желая подчиняться, потом все же повернулась и приблизилась к кровати. — А теперь, — произнес герцог, пристально глядя на нее, — выкладывайте все начистоту! Я вижу, вы что-то скрываете!
— Право же будет лучше, если я расскажу вам обо всем, когда вы немного окрепнете.
— Я чувствую себя достаточно хорошо, — настаивал герцог. — Я не такой уж дряхлый старец, чтобы шишка на голове превратила меня в калеку!
— Это не шишка, а
— Охотно верю, — сказал герцог. — Но я жду ваших объяснений, Бина. — Она шагнула было в сторону, но он схватил ее за запястье. — Рассказывайте! — повелительным тоном произнес он. — Я же вижу, что что-то не так, и чем быстрее я узнаю обо всем, тем лучше!
Герцог почувствовал, что Бина дрожит, и это удивило его.
— Просто… когда вас принесли в дом — вас несли на снятой с петель створке ворот, — леди Маккерн узнала меня! — наконец нерешительно произнесла Бина.
Герцог замер. Этого он никак не ожидал.
— Вы хотите сказать, что встречались с ней раньше? — спросил он.
— Да, несколько лет назад, — ответила Бина, — и она знакома с моим отцом, хотя они питают друг к другу искреннюю ненависть.
— Понятно, — медленно проговорил герцог. — Таким образом, вам было довольно трудно объяснить, как вы оказались в моей карете. Вы признались ей, что убежали из дому? — Последовало молчание. — Что вы сказали ей, Бина? — Герцог сильнее сжал ее руку.
На мгновение ему показалось, что Бина заупрямится и не станет отвечать на этот вопрос, но затем слова словно против воли сорвались с ее губ:
— Я сказала ей, что мы… женаты!
— Женаты! — Герцог был так поражен, что выпустил ее руку и откинулся на подушки. Казалось, он лишился дара речи.
— Мне не оставалось ничего другого, — попыталась оправдаться Бина. — У меня не было времени придумать что-либо… я не ожидала увидеть леди Маккерн… а когда она воскликнула: «Бина Килкарти! Что вы здесь делаете?», — я просто запаниковала.
— Поэтому вы сообщили ей, что мы женаты! — воскликнул герцог.
— Просто, когда леди Маккерн спросила: «Кто этот человек?», я ответила: «Мой муж».
Герцог помолчал немного, обдумывая то, что он услышал, а потом сказал:
— Что ж, чем быстрее я увижусь с леди Маккерн и объясню ей, как обстоит дело, тем лучше!
— Вы не должны этого делать! — воскликнула Бина. — Не должны! Она уже сообщила всем в доме, что я ваша жена. Мне отвели комнату, смежную с вашей, и все рассчитывают, что я буду ухаживать за вами, как обычно поступают все жены.
— Мое милое дитя, — проговорил герцог, — единственный способ выпутаться из этого затруднительного положения, в которое вы нас поставили, — это сказать правду.
— И что, по-вашему, станет думать леди Маккерн? — спросила Бина. — Мы ехали в одной карете, мы собирались вместе остановиться на ночь в гостинице… Навряд ли она сочтет благопристойным ваше поведение… не говоря уже о моем!
В словах Бины, несомненно, была доля истины, и герцог снова задумался.
— Дьявол, ну почему вы не сказали ей правду? — внезапно взорвался он. — Как вы могли быть так глупы, так невероятно наивны, чтобы заявить, будто мы женаты?!
— Я же говорила, у меня даже не было времени подумать, — оправдывалась Бина.
— Но ведь леди Маккерн непременно сообщит вашему отцу, что мы были здесь?
Бина села на краешек кровати.
— Видите ли, я рассудила так, — серьезно начала она, — леди Маккерн не любит моего отца, а он и вовсе не может ее терпеть. Он говорит, что она злобная старая сплетница — и это чистая правда!
— Весьма утешительная новость. — В голосе герцога прозвучал явный сарказм.
— Вот я и подумала, — продолжала Бина, словно не слыша его, — стоит мне сказать ей, что мы не женаты, как она тут же с восторгом напишет моему отцу просто ради того, чтобы доставить нам неприятности и уязвить отца тем, как недостойно ведет себя его дочь.
— Что соответствует действительности! — сердито пробурчал герцог.
— С другой стороны, — сказала Бина, проигнорировав его выпад, — коль скоро она считает, будто я вышла замуж за герцога, ее ужасно заденет, что я составила столь блестящую партию, и она даже словом не обмолвится об этом — тем более моему отцу.
Герцог подумал, что в ее словах есть какая-то извращенная логика. В то же время он пришел в ужас оттого, что Бина поставила его в такое положение.
— Мы уедем отсюда, как только вам станет лучше, — успокаивающе говорила между тем Бина. — Когда я поселюсь во Франции у своей тети, обо мне скоро забудут. И в конце концов, ваши поместья в Англии расположены очень далеко от Шотландии.
— Все это просто возмутительно! — обрушился на нее герцог. — Я уверен, что самое разумное — сказать леди Маккерн правду. Я сообщу ей, что всего лишь согласился подвезти вас в своей карете и что до вчерашнего вечера никогда и в глаза вас не видел!
— Я абсолютно уверена, что леди Маккерн никогда не поверит в эту историю, — возразила Бина. — Она придет к выводу, что вы похитили меня или придумает еще что-нибудь похуже, пытаясь объяснить, каким образом мы очутились поздним вечером вдвоем в вашей карете! Она из тех, кто всегда подозревает самое худшее!
— Господи, ну как может человек попасть в такое ужасное положение лишь потому, что по своей доброте согласился подвезти пожилую даму? — в отчаянии воскликнул герцог.
Ему хотелось схватить Бину за плечи и хорошенько встряхнуть ее, но в настоящий момент он был настолько слаб, что даже эта вспышка гнева отняла у него последние силы.
Взглянув на сидевшую рядом и настороженно смотревшую на него девушку, герцог вынужден был признать, что она действительно очень хорошенькая, но от этого ему не стало легче. Он упорно молчал, и наконец Бина спросила: