Вздымающийся ад (сборник)
Шрифт:
— Невозможно! Мой сын этого сделать не мог! — сдавленно взвизгнул Шмельц.
— Они его так избили, что в результате этот человек умер.
— Нет, Господи, нет! — Шмельц отступал в угол комнаты, откуда на него сочувственно поглядывал Хесслер. — Нет! — повторял он как заведенный. — Нет и нет! — Казалось, ни на что больше он не способен.
— Теперь они где–то скрываются, — продолжал Циммерман. — Где — неизвестно. Нужно найти их раньше, чем они совершат новую глупость. И кроме того, они нам нужны как свидетели. Где они могут быть? Где? Вы нам должны помочь!
— Нет! — закричал Шмельц. — Нет!
Чтобы не упасть, он торопливо ухватился за руку Хесслера. Бокал с шампанским выскользнул, упал на паркет и разлетелся вдребезги.
* * *
Очередное донесение ассистента фон Готы:
«Красный «ягуар» с двумя пассажирами был замечен в 5.05 на Линдвурмштрассе. Ехал на юг. Патрульная машина пыталась их преследовать, но неудачно — всего лишь «фольксваген»…
В 5.15 был замечен при въезде на автостраду к Зальцбургу. В 5.52 местный полицейский участок перекрыл магистраль и доложил о готовности к задержанию, но ничего не вышло — видимо, «ягуар» уже успел свернуть с шоссе.
В 6.05 состоялся телефонный разговор с Генриеттой Шмельц. После долгих уговоров удалось получить следующую информацию: фрау Шмельц подозревает, что в районе Монгских водопадов у Анатоля Шмельца есть вилла. Точное место она указать не может.
Местный полицейский участок поставлен в известность».
* * *
Когда без десяти семь Циммерман добрался до полицай–президиума, его уже ждал Келлер.
— Думаю, я нашел.
Циммерман едва не падал от усталости, но, снедаемый любопытством, подсел поближе.
— Просмотрев все материалы, которые вы собрали, — задумчиво сказал Келлер, — я попытался обнаружить хоть какие–то связи между обоими случаями — смертью Хорстмана на Нойемюлештрассе и нападением на Хелен Фоглер. По крайней мере одно совпадение есть.
— Я знал, что ты что–то найдешь!
— Это автомобиль, который в обоих случаях был использован как орудие преступления. В обоих случаях все описывают большую темную машину, необычайно мощную, с богатой отделкой. Не рядовая модель. Короче, это одна и та же машина. Полагаю, решающее слово должен сказать капитан Крамер–Марайн со своими людьми. И поскорее.
— А почему продолжает молчать Хелен Фоглер?
— Ты думаешь, она знает и машину, и водителя? — На лице Келлера появилось понимающее выражение. — Не забывай, ее делом занимается Кребс.
— Не хочешь ли ты намекнуть, что у него к этой Фоглер личный интерес?
— Разумеется, нет. Кребс, конечно, не совершит ничего против правил. Видимо, он с ней поговорил и понял, что она раскалываться не собирается. Ничего хорошего, но это ее право. И Кребс его попросту уважает.
— Похоже, что и Кребс со временем стал сентиментален. Такое может случиться с каждым из нас. Кроме тебя, разумеется!
— Я эту Фоглер не знаю, — заметил Келлер, — но могу представить. Дочь ее Сабина — премиленькая малышка. Кребс привел Сабину на встречу со мной. Мне она понравилась с первого взгляда.
Циммерману такое объяснение не казалось убедительным.
— Если Кребс не хочет как следует нажать на Фоглер или просто не может, этим нужно заняться кому–то другому. Не подверженному излишним сантиментам. Лучше всего этим заняться Михельсдорфу.
— Не убежден, Мартин, — терпеливо заметил Келлер. — У Михельсдорфа, конечно, есть необходимые навыки и энергия, которых вполне хватает на рядовых преступников. Но в таких исключительных случаях, как этот, вреда от него будет больше, чем пользы.
— Так что ж, придется нам с этой Фоглер разыгрывать целое представление?
— Похоже, так, — констатировал Келлер и встал. Поднялся и пес и принюхался, словно ожидая, что за особые заслуги хозяина ему достанется как минимум куриная косточка.
* * *
Из рапорта ассистента фон Готы о результатах командировки в Афины — записи его доверительной беседы с начальником полиции Леандросом Л., далее — Лео Л.:
«Лео Л.: Официально я с Хорстманом не знаком. И его имя не фигурирует в наших бумагах. Но между нами, как коллега коллеге, могу сказать, что он доставил нам хлопот. О нем нас особо предупредили. Не спрашивайте, кто — все равно не скажу. У нас это обычная практика — предупреждать о нежелательных элементах. А Хорстман считался одним из таких. По нескольким причинам.
Он совал нос куда не надо. Обременял одну даму из нашего высшего общества. Все бы еще ничего, но эта дама, Мария К., популярная актриса, пользовалась симпатией начальника нашей полиции. К тому же ей уделял внимание и один ваш соотечественник, который весьма близок к нашим верхам.
Я не хотел бы в связи с этим упоминать фамилию Шмельца, поскольку не могу утверждать, что именно он организовал арест Хорстмана. Напротив, он даже позаботился о медицинской помощи, а Мария К. послала цветы. Они отнеслись к Хорстману весьма участливо».
* * *
В понедельник в половине девятого в дверь квартиры Хелен Фоглер настойчиво позвонили.
Она принимала ванну. Перед этим, как обычно, отвела Сабину в школу и вернулась. Услышав звонок, открыла и увидела Хансика Хесслера. Руки его были заняты огромным пакетом и большой красивой коробкой.
Хелен попыталась захлопнуть дверь, но это не удалось, поскольку Хансик просунул в щель ногу и торопливо воскликнул:
— Прошу вас, не поймите меня неправильно!
— Чего вы от меня хотите? Вы… вы!
— Абсолютно ничего. — Хесслер изо всех сил пытался убедить ее в правдивости своих слов. — Мне только поручили передать вам корзину роз и чудную говорящую куклу для вашей дочери. — Протиснувшись тем временем внутрь, он осторожно положил дары на стол, поправил упаковку на цветах и подровнял бант на коробке с куклой.
«Мне это напомнило жест какого–нибудь сановника при возложении венков», — вспоминала позже Хелен Фоглер. Вернувшись к дверям, Хансик почти просительно изрек:
— Прошу понять меня правильно. Некто заботится о вас и о вашем прелестном ребенке. Вам желают только добра… сами знаете кто. Так что ведите себя соответственно.