Взгляд из ночи
Шрифт:
Подпрыгивающей воющей толпой они неслись на врага и ощущали себя неудержимой лавиной.
Позиции войск Гарди окутались паром и через мгновение первые шеренги атакующих полетели на землю. Следующие за ними солдаты спотыкались об упавших, перепрыгивали через трупы и продолжали свое стремительное движение.
Возле фальконетов суетились канониры, спеша перезарядить их еще раз, однако, времени не хватило, и только несколько орудий успели выстрелить практически в упор, разнеся нескольких атаковавших в куски.
Чрез несколько
Дружно ударил залп из трех тысяч паровых грейганов и шеренга стрелков Гарди начала отходить. Следом сделала залп еще одна шеренга, а за ней третья. Гвардейцы Хендрика уже бежали по трупам своих товарищей, но продолжали стремиться только к победе.
Наконец, первые из них, врубились в податливый сич, и замелькали зеркальные мечи, валя стрелков налево и направо. Один гвардеец стоил тридцати воинов-сич, но атакующих оставалось не больше восьми сотен и, многие из них, были ранены.
Твердое ядро гвардейцев прошило массу стрелков насквозь и наскочило на ряды дунгар капитана Кансая. Искры от клинков и кирас брызнули во все стороны, когда сошлись равные противники. Казалось, солдаты Хендрика были рады, что нашли себе подходящих соперников. И они падали один за другим, с честью выполняя свой последний долг.
Не дожидаясь, когда дунгары полностью уничтожат солдат Хендрика, уцелевшие канониры вернулись к мортирам, стараясь привести их в боеспособное состояние — Хендрик потерял пехоту, но три «кафира» еще могли наделать много бед.
Вскоре две мортиры снова начали обстреливать боевые машины Хендрика.
Стараясь использовать, хоть какой-то, шанс, чтобы нанести противнику урон, Хендрик Одноглазый пустил «кафиров» в обход болота, чтобы с близкой дистанции обстрелять замок Линструм.
Тяжелые машины медленно ползли по берегу, время от времени вздрагивая от попадания карбидных бомб, а граф Хедрик мрачно смотрел на все происходящее единственным глазом. Он так стремился прибыть к Линструму первым, чтобы ни с кем не делиться, но, в результате, потерял войско и только упрямство мешало ему отвести «кафиры» назад и сберечь хотя бы их.
Очередная бомба пробила броню первого «кафира» и он взорвался, разлетевшись снопом фиолетовых искр. Граф Хедрик закрыл лицо руками и повернулся к стоящему рядом с ним раненому капитану:
— Анабай, отводи «кафиров» и собирай тех людей, кто остался. Мы уходим…
10
После боя прошло только два часа, но лагерь было не узнать. Спешно восстанавливались насыпи и укреплялись стены. Мертвый сич выносили за укрепления и бросали на землю — через три четыре дня он должен был превратиться в обычную золу.
С телами погибших дунгар и гвардейцев Хедрика Одноглазого обращались значительно бережнее. Их сносили в середину лагеря, где тела освобождались от одежды и тщательно мылись.
Оставшиеся пятнадцать тысяч воинов-сич в предвкушении вечерней церемонии были перевозбуждены, поэтому работали, как заведенные, совершенно не выказывая признаков усталости.
— Это удивительно, Ваше Сиятельство, как они работают, я такого раньше не видел… — Сказал Биррис чуть заметно морщась — его рука была перевязана и, по всей видимости, доставляла ему беспокойство.
— Раньше у нас не бывало столько трофеев — четыре тысячи отборного терума. — Пояснил Кансай.
— Его Сиятельство спас наши жизни уже в третий раз, к тому же одержал такую блистательную победу, — и Старший капитан Биррис, поклонился стоящему рядом графу.
— Ну-ну, капитан, не потревожьте свою рану. Я, с удовольствием, принимаю ваши поздравления, но, поверьте, без таких бесстрашных солдат, как вы, никакие полководческие таланты не помогут… Синдо, — обратился граф к оруженосцу, — найди капитана Лонгая и скажи ему, что церемонию начнем с заходом солнца.
Синдо поклонился и убежал выполнять приказание графа.
— На сколько новых дунгар мы можем рассчитывать на этот раз, Ваше Сиятельство?.. — Спросил капитан Лайх, назначенный на место погибшего Буррота.
— Боюсь ошибиться, но на пять сотен новообращенных мы можем рассчитывать твердо…
— Выходит, Ваше Сиятельство, мы полностью покроем свои потери?.. — Спросил канонир Шорьер.
— В пехоте да. Мы лишились сича, но можем приобрести терум. Однако, снарядов к мортирам больше нет, а армия Барнейского союза уже близко… Теперь, капитаны, я не надолго оставлю вас, чтобы переодеться к вечерней церемонии…
11
Джек Саймон и Хейс Тернер были в пути уже десять дней и чем ближе они подходили к горам, тем чаще их беспокоили «канино».
Как оказалось, дикари поставили себе целью, во что бы то ни стало, разделаться с последними представителями рода человеческого и чтобы этого добиться, прилагали массу усилий.
Джек и Хейс отбивались, как могли, но совсем оторваться от погони были не состоянии — мешали тяжелые рюкзаки. Патронов, оставалось, не более сотни и по ночам, Тернер уходил на охоту, вернувшись к практике упреждающих ударов.
Саймон оставался караулить драгоценные регенерационные шашки и не смыкал глаз до самого утра, а когда Тернер возвращался, они снова, пускались в путь.
После ночных рейдов Хейса, «канино» не беспокоили путешественников в течении всего дня и, для сна, можно было выкроить пару часов.
По мере продвижения, холмы становились выше и острее, а спуски и подъемы круче. Приходилось тратить больше сил и поэтому расстояние, проходимое за день, сокращалось.
— Стой… — Скомандовал Хейс, когда они оказались на верхушке невысокой горы, поросшей высокими елями. — Бросай мешок — будем отдыхать.