Взгляд с обочины 3. Аглон
Шрифт:
Хейлан завидовал, конечно, но злился не поэтому. Его злило, что эльфы со своими играми и забавами имеют наглость смотреть свысока на тех, кто работает всю жизнь, не разгибаясь. Считают себя лучше, умней – и почему? Потому что умеют магией отличать слабину в камне? И привезли из своих заморских земель много умных книжек?
Но они готовы были делиться этими книжками, объясняли непонятное и почти не смеялись уже – Хейлан достаточно освоился, чтобы попадать впросак реже и незаметней. И ещё они из-за своей учёности не понимают самых простых вещей, привыкнув полагаться на всё готовое. И если выучиться здесь, то они все ещё за головы схватятся, увидев, сколько всего люди могут выдумать с их учёностью и своей смекалкой.
Эта мысль грела Хейлана
***
Несомненной пользой из этой истории стало то, что у Хейлана наконец завелись деньги. Нет, голодать он и раньше не голодал, но рядом с приятелями-стражами чувствовал себя одинаково неловко и отказываясь от пива, и признаваясь, что платить нечем, и отговариваясь делами, когда его звали на рынок выбрать гостинцев для родни.
Теперь наконец-то можно было не отговариваться – но как раз сегодня его и не звали. Хмурый день клонился к концу, по-осеннему холодный ветер дёргал рыжеющие листья на ветках перед “Дубками” – Хейлан равнодушно прошёл мимо, сворачивая мимо винных рядов вглубь рынка. Кетиль и Берси были на границе, а другие знакомые у него хоть и завелись за лето, но особой любви к “землекопу” не испытывали. Одни – потому что не воин, другие – потому что безденежный. Да и времени у Хейлана было не так много, даже после того, как он сделался из грузчика переписчиком. Как и денег. Как раз на гостинцы и хватит.
До Аглона Хейлан много раз бывал на рынке, с дюжину, может. В Бродах – селе на берегу Ароса - весной и осенью исправно собирались купцы и просто окрестные жители, обменять сыр, зерно, горшки или кожи на хорошее железо, цыплят или привозные диковинки. В неурожайные годы торг бывал унылый, но тут уж ничего не попишешь. Да и для Синих Камней неурожай был не так страшен, как для пахарей: если на ярмарках покупателей на медь и бронзу не найдётся, то всегда можно продать эльфам, у которых неурожая, кажется, не бывало вовсе.
Городской рынок отличался от тамошнего примерно так же, как Аглон – от Бродов. Сельские торговали прямо с телег или вовсе разложив свои товары на земле или наскоро соорудив для скота загон. В городе торг шёл всегда, без разбора сезона и дня недели. И не с телег, а с нарочно поставленных рядов, с каменными столбами и крышей, чтобы товарам не страшна была непогода. Первые несколько раз Хейлан ходил сюда смотреть, раскрыв рот, даже не на товар, а на эту крышу и столбы, невесть как вырезанные из цельного камня и поставленные стоймя.
Сейчас уверенно прошёл винные ряды, фруктовые (резьба на столбах поменялись с виноградных листьев на яблоки), ткани… На товары он первое время тоже глазел подолгу, не всегда угадывая даже, что это. То диковинные инструменты, то яркие, как весенний луг, горки мелкого порошка, которые Хейлан принял за краску, а потом так расчихался, что забыл спросить, верно ли угадал. Не было здесь только скота: его пригоняли в сезон и не сюда, а на особое поле южней города.
Здесь и в не базарный день, как сейчас, торг не останавливался, а лишь чуть затихал. Без гостей из ближних посёлков и обозов издалека покупателей в рядах становилось меньше, так что путь через рынок насквозь занял немного времени. Остановиться пришлось всего раз, пропуская телегу с металлической посудой, въезжавшую в ворота, звонко гремя и бросая блики на стены, колонны и прохожих. Хейлан коротал время, разглядывая длинный приземистый дом по ту сторону ворот. Из обеих труб на крыше тянулся дым – ветер трепал его в клочья, не давая подняться. Сюда парень давно подумывал заглянуть. В эльфийские бани он после первой неудачи
Он крепко подозревал, что на обратном пути денег у него уже не будет. Надо ведь никого не забыть, и родителей, и бабку, и сестру с братьями, и Геби, и Ремисто…
Хейлан вздохнул, прижимая замотанные в пояс монеты, и пошёл следом за телегой к рядам с посудой, оружием и безделушками.
Хоть ряды были и эльфийской постройки, торговали на рынке всё больше люди. Гвельвилос сказал как-то Хейлану, что старшие лорды и вовсе не жаловали торговлю здесь – да и весь город тоже. По приказу старшего брата лорд Куруфин поставил здесь крепость, стеречь выход с перевала на южные равнины, и сам перевал перегородил чередой застав. Крепость и сейчас была первым, что бросалось в глаза на подъездах к городу: круглые башни, кольцами зубчатых стен пришитые к красноватым скалам на западе. Город стелился понизу, выплёскивался от подножий крепости на равнину, прорывая южную стену, хоть та была поставлена куда позже северной, когда лорды смирились с мыслью, что поселенцев из-под цитадели не выгнать. Хейлан видел в архиве старую карту: северная стена, вросшие в неё дома для стражей с конюшнями и складами, крепость, да бегущая от северной стены дорога мимо крепости. Никакого города здесь тогда не было, лишь редкие дома вдоль этой дороги. Город вырос уже потом, между крепостью и дорогой, а ещё позже пришли люди, торговли через перевал пошло больше, и по другую сторону дороги возник рынок и новые склады, и даже дома для торговцев и проезжих.
На эльфов, продающих свои же изделия прямо из мастерской, Хейлан глянул пару раз и решил, что для таких покупок ещё недостаточно курток продал и страниц переписал. Подарки родным нужно было выбирать попроще, в рядах, где торговали люди.
Хотя и там почти всё было слишком дорогим.
У одной лавки Хейлан остановился, приглядываясь. Торговец, седеющий грузный мужчина, коротавший время за полировкой медных пуговиц, поднял голову от своего занятия, окинул парня оценивающим взглядом, задержавшись на застиранной рубашке (Хейлан тут же пожалел, что не надел новую, здешнюю), - и потерял к нему интерес, убедившись в безденежности. Воров торговец тоже не боялся: может, не верил, что Хейлан бегает быстрей стражников, а может, прекрасно понимал, что дотянуться прохожий может только до лежащих с самого краю бросовых безделушек, их хоть целую горсть унеси – никого не разоришь. К тому же, почти все они были нанизаны на прочную бечёвку, попробуй ещё оборви.
Но Хейлан смотрел не на них.
– А вот то у тебя что? – Он ткнул пальцем в стенку за спиной торговца, где среди дюжины украшений мягко блестел на тёмном дереве знакомый вьюнок: застёжка из мастерской лорда. Парень присмотрелся, сомневаясь – да нет, точно он, вон и скрученный усик приметный…
– Это эльфийская работа, - снисходительно пояснил торговец, намекая додумать цену самостоятельно. Обернуться и посмотреть, куда именно показывает глупый парень, он даже не подумал.
– Да, мне тоже так показалось. И я даже знаю, кто это делал. Откуда это у тебя?
– Тебе-то что? Если и так знаешь, кто делал. – Торговец снова смерил его насмешливым взглядом, но решил сделать одолжение, раз покупателей всё равно нет, и лениво обернулся, убеждаясь, что показывает Хейлан на эльфийские поделки. И даже ответил: - По большей части местное всё.
– Ну, он тебе разрешал это брать и продавать?
– Кто?.. – растерялся торговец, но тут же растерял ленивое добродушие. Подался вперёд, выпрямляясь: - Ты меня что, в воровстве обвиняешь? Смотри, как бы я не обсудил со стражей, зачем ты-то здесь отираешься!