Взгляд с обочины 3. Аглон
Шрифт:
“Лучше бы они с чайниками справились!” – обиженно думал Хейлан, пламенея ушами. Улучив момент, когда на него никто не смотрел, он тронул носик чайника пальцем. Носик был влажный, тёплый – и совсем ровный, будто нарочно, чтобы вода проливалась получше. У них все такие, что ли?
– Что поделать, - говорил Норнолассэ. – Придётся слать проверки почаще, раз такое дело.
– Может, - с сомнением начал Гвельвилос, - они смогут как-то научиться осанвэ?
Келебримбор хмыкнул, будто что-то вспомнив, и ничего не сказал, но его молчание успешно истолковали.
–
– Это сколько проверок надо?
– качнула головой Хелькасурэ. – Фернион там жить останется.
– Да не нужно… – начал Хейлан, и к нему немедленно обернулись все, мигом убавив ему решимости. – Да не нужно никого присылать, - всё-таки продолжил он, отгоняя мысль, что все смотрят на чайное пятно и мокрое полотенце.
– Что мы, трещины не заметим, что ли? Тем более, если уж сыпаться начнёт или лить.
Келебримбор качнул головой.
– Если начнёт, уже будет поздно.
– Нужно раньше следить, - тут же принялся объяснять Гвельвилос. – Отдельные камни могут быть не очень опасны, но если из-за этого целый пласт сдвинется, это плохо.
Хейлан кивнул и сразу непонимающе нахмурился:
– Ну так это сразу и будет заметно, если такая громадина двинется.
– Не совсем, - поправил его Гвельвилос. – Сначала пласт может сдвинуться всего на волосок. Тогда его ещё легко остановить, но тогда и не заметишь просто так глазами.
– Глазами и не надо, - пожал плечами Хейлан. – Да хоть тростиночек взять, поставить их в опасных местах враспор между пластами этими. И посматривать иногда: если выпала - значит расширяется щель. Если сломалась - значит, сужается.
Эльфы опять уставились на него, и Хейлан опять с досадой ощутил себя говорящей мышью - хотя чего тут-то особенного? Ещё мать так проверяла, лазит ли детвора в погреб за мёдом без спроса. Или они думают, люди даже на такую малость без их науки не способны?
– А если просто стояли плохо? – уточнила Хелькасурэ. – Вот и выпали от стука или сквозняка.
– Ну… – отвлёкшийся на досаду и воспоминания Хейлан на мгновение растерялся, почёсывая ухо.
– Можно, закрепить немножко, чтоб держались, просмолить, чтобы не мокли. Оба конца вот в смолу окунуть – и всё, сама не выпадет.
Остаток занятия они обсуждали уже тонкости: как выбирать места для таких тростинок, как отмечать, когда их поставили, как часто обходить и проверять…
Хейлан поглядывал под разговор, как эльфы наливают себе из того же чайника, не промахиваясь мимо чашки, и вспоминал, попадались ли ему где в городе чайники с правильными носиками. Правильных не вспоминалось.
***
Тьелпэ зашёл в кабинет отца, тщетно пытаясь оттереть с пальца бурое пятно в цветных разводах. Остановился у стола, но отец даже не обернулся, склонившись над тетрадью с то ли рисунком, то ли чертежом.
– Мне сказали, ты хотел меня видеть, - сообщил Тьелпэ, не дождавшись внимания.
Подействовало. Куруфинвэ, наконец, отложил карандаш и коротко взглянул на сына.
–
– Я по-прежнему считаю, что на зеркала можно тратить гораздо меньше серебра, - отозвался Тьелпэ, чуть улыбнувшись. Он не терял надежды заманить отца в мастерскую, чтобы переводить присадки вдвоём, но интерес Куруфинвэ к зеркалам пока оставался сугубо теоретическим.
– Самая важная из имеющихся у нас проблем, безусловно, - скептически бросил он, закрывая тетрадь и откладывая на край стола. Та опасно качнулась, но удержалась от падения навстречу протянутой Тьелпэ руке.
– Много времени это не занимает, - Тьелпэ пожал плечами.
– А что ты хотел обсудить?
Куруфинвэ кивнул на макет Ангамандо, за последние дни заметно приросший парой горных хребтов к западу. Обсуждение зеркал, очевидно, откладывалось на потом. Возможности для штурма Ангамандо они тоже регулярно обсуждали, но здесь у Тьелпэ с идеями было хуже, чем с присадками. Он сделал пару шагов, ожидая дополнительных пояснений и разглядывая макет – вдруг какие-то пояснения стоят там в боевом порядке. И заранее чувствуя себя Тинто, которого пытаются разговорить о сплавах.
Вопросы у отца оказались всё те же. Да, он думал о валараукар (не так много, как о зеркалах и о новоявленных учениках), нет, средств от жара не придумал. Всё, что ему пришло в голову, это выманить огненных тварей наружу, где драться в любом случае будет проще, чем в узких подземных тоннелях. Особенно если штурм будет зимой. Сразу вспомнилась Калайнис и её способ тушить костёр сшибанием снежной шапки, но отцу это пересказывать, пожалуй, не стоило.
Ожидаемо, идея отца в восторг не привела, но заставила о чём-то задуматься, что Тьелпэ, в общем, устраивало. В его способность придумать план он верил куда больше, чем в собственную. Поняв, что вопросы окончились, он хотел было спросить разрешения вернуться в мастерскую, но вспомнил предыдущий разговор:
– А что с планом крепости? Никто из пленных так и не помог с восточными воротами?
– Пока нет, - поморщился Куруфинвэ.
– Давно пора свою разведку организовывать. Осталось Майтимо убедить выделить отряды.
– А у него есть свободные разведчики?
– Если гонять их вдоль Химринга, то, конечно, нет.
– Кстати, - Тьелпэ тут же вспомнил, что у Майтимо не хватало не только разведчиков, - он же просил прислать строителей для ремонта ещё одной заставы. Я отправлю отряд Тиннена?
– Куда ты его собрался отправлять?
– с мгновенным раздражением отозвался Куруфинвэ.
– Они будут башню ставить на роднике возле Куньей балки. Я третий сезон пытаюсь тот овраг укрепить! В прошлом месяце там снова орочьи следы видели. Я же говорил, их шпионы там воду берут, но кто бы меня слушал?
– С башней Тиннен ещё не начал, - напомнил Тьелпэ, не споря с остальным.
– А кроме них некого отправить. Ингасиндо неизвестно, когда вернётся, Халион занят, Суриэле в Таргелионе. Ферниона я отправил в Синие Камни. Хелькасурэ, Вельвелоссэ и Норнолассэ тоже заняты.