Взгляд василиска
Шрифт:
Вот и сейчас, Алексей Михайлович был готов немедленно отправляться на броненосец, с тем, чтобы поскорее окунуться в любезную его сердцу морскую службу. Останавливала его лишь необходимость нанести визит наместнику, но после этой формальности великий князь, определенно не стал бы ждать и минуты.
— Алексей Михайлович, — взмолился камер-лакей, — помилосердствуйте! Разве можно в штаб наместника в таковом виде? Дайте хоть в порядок вашу форму привести. Нельзя же, в самом деле, в дорожном на люди!
— Прошка, дело говорит, — против обыкновения, поддержал
— Ну, ладно, — сдался великий князь, признав слова своих спутников основательными, — давайте в гостиницу. Где тут извозчики?
— Вы что, в Петербурге, — хмыкнул в ответ старый матрос, — на востоке извозчиков не держат, больно овес дорог. Вон, рикши толкутся, пойдемте к ним.
— Ехать на человеке, да еще в такой холод? — Удивился молодой человек, нет, брат рассказывал мне о подобных обычаях, но…
— А о том, что ежели вы пешком пойдете, то рикше вечером жрать будет нечего, вам Александр Михайлович, не рассказывали? — Грубовато спросил Архипыч.
Последний довод убедил лейтенанта и вскоре они на двух рикшах следовали в ближайшую гостиницу. Первый, с позволения сказать, экипаж занял сам великий князь, а во втором тряслись Прохор с Архипычем. Багаж был поделен между обеими, и заказывать третий не пришлось.
— Больно добрый наш, Алеша, — проговорил Прохор, глядя в спину рикше с натугой прущему коляску, — нашел людей! По мне, так оне сущие облизьяны!
— Кому, Алеша, а кому его императорское высочество, Алексей Михайлович! — Строгим голосом поправил лакея Архипыч, — знай свое место, сопля береговая, а то враз рыло начищу!
— Чего ты взъелся, Архипыч, — искренне удивился Прохор, — ты же его сам так бывало называл?
— Я флотский, а потому знаю, как и кого можно называть, а ты, штафирка, о службе понятия не имеешь, так что, молчи, когда с тобой разговаривают!
— Я потомственный дворцовый слуга! — Возразил ему Сапожников, — так что еще разобраться надо, кто из нас больше в службе понимает.
Надо сказать, что подобные перебранки не были редкостью между старым матросом и молодым лакеем. Оба считали именно себя главными среди слуг и с ревностью следили друг за другом. Впрочем, дальше перебранок дело никогда не заходило и по большому счету они, не смотря на разницу в возрасте, были друзьями.
По странному стечению обстоятельств, в это же самое время в командирском салоне броненосца «Полтава» тоже говорили о скором прибытии великого князя. Разговор происходил между его командиром капитаном первого ранга Успенским и старшим офицером капитаном второго ранга Лутониным.
— Должен сообщить вам пренеприятное известие, Сергей Иванович, — начал разговор командир, предложив Лутонину сесть.
— К нам едет ревизор? — Немного иронически отозвался тот.
— Гораздо хуже, у нас будет служить великий князь!
— Вот как, а кто именно, неужели Кирилл Владимирович чего-то натворил?
— Нет, не он.
— Хм… Александр Михайлович?
— Уже ближе, его
— Алексей Михайлович, но он же, не слишком здоров…
— А вы, действительно недурной артиллерист, Сергей Иванович, — улыбнулся Успенский, — с третьего залпа накрыли! Да, действительно, Алексей Михайлович. Очевидно, поправился и едет выслуживать ценз.
— Странно, если под Шпицем [1] так обеспокоены его здоровьем, могли бы найти ему службу, где потеплее. Хоть в Севастополе что ли?
— Ничего не могу сказать на этот счет. Слышал лишь, что лейтенант Романов, старается держаться подальше от двора и высшего света. А Севастополь, как ни крути, от Ливадии не далеко-с!
— Ну, что поделаешь, Иван Петрович, мы люди подневольные, как начальство скажет, так и будет. Какую вакансию займет на нашем богоспасаемом броненосце, член императорской фамилии?
1
Под Шпицем. — Намек на шпиц на здании петербургского адмиралтейства.
— Вахтенного офицера.
— В лейтенантском чине? Однако!
— Что поделаешь, Сергей Иванович, сами понимаете, что опыту у молодого человека взяться неоткуда. Его, чтобы хоть в лейтенанты произвести, то к одной канонерке приписывали, то к другой. Так что вахтенным начальником, никак нельзя-с.
— Нельзя — так нельзя. Кстати, а когда прибывает наш новый офицер?
— Завтра или послезавтра, какая-то канитель с его вагоном приключилась под Мукденом. Железнодорожники обещали сообщить. Голубчик, не забудьте распорядиться послать почетный караул для встречи. Все-таки августейший дядя императора!
— Надо бы оркестр…
— Пожалуй, но где его взять? Разве Вирена попросить, у него на «Баяне» есть. А у нас только балалаечники-с!
— И, слава богу, Иван Петрович, случись что, я первый распоряжусь весь этот горючий хлам за борт выкинуть, а будь у нас целый оркестр, было бы жалко.
— Полагаете, будет война?
— Разумеется, причем это очевидно всем, даже нашему начальству, которое как тот мужик, который без грома не крестится. Если бы Старк не ждал войны, я бы давно князю Кекуатову место уступил.
— Это да, но лучше бы без нее.
— Как говорят наши матросики, «Спаси и сохрани царица небесная», однако нас с вами не спросят, начинать или нет. А вот если комендоры наши оплошают, то спросят непременно.
— Ну, нашими общими усилиями, Сергей Иванович, «Полтава» и так из первых в этой науке.
— Это когда было, дорогой мой, Иван Петрович! Надо, очень надо комендоров учить, да и господ офицеров не мешает.
— Кстати, хорошо, что вы напомнили, мне тут по секрету сообщили, что Алексей Михайлович изволят питать слабость к артиллерии и даже какие-то новаторские способы стрельбы изобрели-с! Неизвестно, правда, каким образом, поскольку пушки он нечасто видел, но вот, поди же ты. Так что будьте готовы.