Взгляд василиска
Шрифт:
— Говорят, у вас тут офицер новый служит? — с барственной улыбкой спросил он у Успенского.
— Так точно, ваше высокопревосходительство, — отозвался тот, прекрасно поняв о ком речь.
— И что, хорошо служит?
— Превосходно, лучшего и желать нельзя!
— Вот как, а…
— Прикажете позвать?
— Прикажу.
Через минуту Алеша, продемонстрировав безукоризненное владение фрунтом, представлялся главнокомандующему всеми силами империи на ее дальневосточных рубежах. Евгений Александрович оценил выправку молодого офицера и с легкой усмешкой проговорил.
— Так вот вы каковы, ваше императорское высочество,
— Право, ваше высокопревосходительство, я вовсе не хотел…
— Не извиняйтесь, молодой человек, вы не виноваты в этом прискорбном стечении обстоятельств. Я полагал встретить вас в Мукдене, но вы так скоро его покинули, что мы разминулись. Бывает, что поделаешь. Однако, послезавтра Рождество и вам как члену правящего дома, просто необходимо участвовать в некоторых церемониях. Сами понимаете, положение обязывает!
— Но, я только вступил в должность. Офицеров сейчас не увольняют на берег…
— Пустяки, — пресек последнюю попытку отбояриться Алексеев, — ваш командир столь блестяще отрекомендовал вас, что повода отказать вам в увольнении на берег у него уже нет. Кроме того, в ближайшее время эскадра войдет на внутренний рейд. Поймите меня правильно, любезный Алексей Михайлович, в Порт-Артуре не слишком часто бывают члены царствующего дома. А тут праздник, молебен, бал наконец! Бог с ним с молебном, но как я могу отказать дамам? Нет, решительно, вы необходимы мне на берегу.
Слушая наместника, Алеша тяжело вздохнул. Отказаться от участия в светских мероприятиях не было никакой возможности. Тот правильно истолковав его мысли, продолжил с улыбкой.
— Это ненадолго, совсем скоро вы сможете вернуться к любезной вашему сердцу корабельной службе. Ну, или уединиться в своем новом доме. Я слышал, вы сняли прекрасный дом?
Слушать о доме снятом для него мерзавцем-Прохором было выше сил великого князя, но пришлось терпеть. Наконец, наместник со свитой покинул броненосец, и можно было вздохнуть спокойно. Алеша собирался было пройти в каюту с тем, чтобы переодеться к обеду, но его остановил Лутонин.
— Вот что, Алексей Михайлович, — обратился к лейтенанту старший офицер, — отправляйтесь ка, голубчик, на берег. Мы, в «ковш» [7] разве завтра в большую воду попадем, а вам надобно личные дела в порядок привести. Ну и в штаб наместника, кое-какие бумаги завезете заодно.
— Слушаюсь, — только и оставалось ответить молодому человеку.
Глава 2
Вскоре пыхтящий и бухающий катер доставил Алешу вместе с верным Архипычем на берег. Как оказалось, на сей раз, великого князя встречают с изрядной помпой. На пристани его ожидала немалая толпа народа во главе с высоким артиллерийским подполковником в маньчжурской папахе.
7
Ковш. — Поскольку внутренний рейд Порт-Артура был весьма мелок, его постоянно углубляли и расширяли, одна из таких искусственных гаваней получила название «ковш».
— Верноподданный Порт-Артур, — начал он взволнованным голосом, — рад приветствовать в вашем лице…
Сразу было видно, что говорить речи подполковник не мастак. Постоянно сбиваясь и путаясь, он начинал
— Тронут, — решительно заявил он встречающим, — весьма тронут! Непременно напишу государю.
Последние слова возымели волшебное действие. Встречающие разразились радостными криками, а артиллерист и вовсе потерял дар речи. Считая официальную часть законченной, Алеша попытался двинуться дальше, но не тут то было. Толпа и не думала расступаться, но, по счастью, к подполковнику вернулся дар речи и способность соображать и он предложил великому князю и его спутнику свой экипаж. Уже заняв места, он, наконец, представился.
— Здешний градоначальник, подполковник Вершинин.
— Очень приятно, — улыбнулся Алеша, — Алексей Михайлович, а вы…
— Александр Иванович, весьма рад, весьма!
— Если можно мне к…
— К дому? Да со всем нашим удовольствием! Трогай!
Солдат, игравший роль кучера, свистнул кнутом, и лошадка бодро зацокала копытами по булыжнику. Как оказалось все прекрасно знали, где несносный Прохор снял резиденцию для его высочества, и вскоре коляска остановилась около него.
— А дом вам, ваше императорское высочество, вам сняли очень хороший! — неожиданно заявил Вершинин на прощание.
— Вот как, — искренне удивился великий князь, — а мне сказали, что…
— Бордель рядом? Большое дело! Это же Восток, тут во всяком дворе не бордель, так опиокурильня. Нет, если прикажите, так я мигом прикрою…
— Не стоит беспокоиться, я вряд ли здесь надолго задержусь.
— Ну и напрасно, дом весьма хорош, хотя воля ваша!
Пока Алеша прощался в градоначальником, Архипыч подошел к двери и стал решительно в нее тарабанить. Дверь вскоре открылась, и из-за нее показался идеальный пробор на голове Прохора. Недолго думая, старый матрос схватил камер-лакея за ухо, и втолкнул внутрь.
— Ты что же это творишь, сукин кот! Ты бы Алексей Михалычу еще сам бордель снял! Да я тебя пришибу сейчас, тля худая…
— Ай-ай-ай, — заверещал не ожидавший такой подлости Прошка, — Архипыч, ты что, ополоумел? Пусти, больно!
— Пусти его, — приказал вошедший следом Алеша, — ну полно, станет с него! Хотя ты Прохор, прямо скажу, меня удивил.
— Да вы что, — возмутился камер-лакей, — да грех вам такое говорить! Дом хороший, а деньги за него и вовсе смешные.
— Прошка, ты совсем дурак? — Вскипел старый матрос, — нашел на чем выгадать! Хочешь деньги господские сберечь — жри меньше!
Впрочем, делать пока было нечего, и Алеша двинулся внутрь дома. К удивлению великого князя дом оказался со вкусом убран, удачно совмещая в себе восточную экзотику и западную практичность. Присев в удобное кресло и вытянув ноги, он подумал что Прохор, возможно, не такой уж и мерзавец. И тут в комнате появилось новое действующее лицо. Миниатюрная китаянка с очень красивым, хоть и почти детским личиком, одетая в шелковую одежду, глядя на которую Алеша решил, что это кимоно, осторожно вошла, держа перед собой поднос с маленьким чайником и совсем уж крохотной чашечкой. Ни слова не говоря, она установила поднос на маленький столик и, подхватив чайник, каким-то совершенно невероятным способом пустила из носика струю в чашечку, не пролив при этом ни капли. Выполнив этот акробатический трюк, девушка подала чай Алеше и застыла в глубоком поклоне.