Взгляд врага
Шрифт:
Вымирающий вид.
Глава 38
Она была такой же, как в день нашего знакомства. Черные джинсы, черная майка. Настороженный взгляд серых глаз. Рюкзачок лежит на полу больничного вестибюля, между ножек стула, на краешке которого сидит сама Кристи.
— Привет, — сказал я. — Давно ты здесь?
— Только что приехала. Сейчас должен выйти врач.
— Давай подождем, — проговорил я и присел на соседний стул.
— А его родителям вы позвонили? — спросила Кристи. Я отрицательно помотал головой. Мне почему-то совсем не пришло в голову, что надо сообщить Фокиным. О Кристи
— Сейчас пообщаемся с врачом, тогда и позвоню, — сказал я. — Когда будет какая-то ясность.
— Правильно, — согласилась со мной Кристи и вздохнула. — Ему же всего восемнадцать лет.
— Ему уже восемнадцать.
Врач — хмурый дядька лет сорока с тонкими усиками под орлиным носом — оглядел нас и спросил:
— Вы кто? Родственники?
— Какая разница, — сказал я. — Больше все равно никого здесь нет. Только я и она.
— Большая разница, — мрачно заметил врач. — Мне нужны его родственники, чтобы они дали согласие на операцию.
— Какую операцию? — Кристи побледнела. Не время было об этом думать, но в эти секунды у нее были фантастически красивые в печали глаза.
— У вашего Фокина черепно-мозговая травма, — сказал врач, глядя куда-то в сторону. — Требуется немедленная операция. Иначе — летальный исход в течение трех-пяти часов. Мне нужно согласие родственников, потому что сам он в бессознательном состоянии...
— Я могу позвонить родителям, они приедут сюда, но это займет время.
— Сколько?
Я прикинул расстояние до фокинского дома, сбросил отсутствие пробок в ночное время, добавил минут десять на сборы...
— Минут сорок, — сказал я. — Если я немедленно поеду за ними на машине, то вернусь минут через сорок. Максимум — пятьдесят.
— А побыстрее нельзя? — поинтересовался врач. — Он будет лежать пятьдесят минут на операционном столе... А мы будем стоять и ждать? Без согласия родных я не могу начать.
— А если я? — не очень уверенно подала голос Кристина.
— Что?
— Если я подпишу бумаги...
— В каком качестве?
— В качестве невесты.
— А документы у тебя есть?
— Что я невеста? Нет, таких нет...
— Давайте сделаем так, — предложил я. — Она вам подписывает все бумаги как невеста. Вы немедленно начинаете операцию, я еду за родителями Фокина. Привожу их, и они вам подписывают все, что нужно, в лучшем виде. А то, что подписала Кристи, можете тогда уничтожить. Ее подпись вас подстрахует на эти пятьдесят минут...
— Да, валите все на меня, — кивнула Кристи. — Мол, назвалась невестой...
— А если родители не согласятся?
— Как это не согласятся? Они приедут, когда операция уже будет идти! Что же они скажут, чтобы их сына так и оставили с дыркой в голове?! — Я слегка увлекся, и при словах «дырка в голове» Кристина опять побледнела. — Я их уговорю, не беспокойтесь...
— Н-да? — Врач почесал лысину. — А, ладно! Другого выхода все равно нет. Сейчас пришлю вам медсестру, она принесет все бумаги...
Он скрылся за белыми дверями, а Кристина посмотрела на меня.
— Я правильно сделала? — спросила она.
Как-то не по себе мне было в эти минуты, все слова улетучились из моей легкомысленной головы, и вспомнилось только то, что сказал мне Гарик. Я взял Кристи за руку и сказал, глядя в ее прекрасные глаза:
— Парень, то есть Колька, будет должен тебе просто не знаю что. Ты вытащила его из ада. Вот так.
— Может быть, — тихо произнесла Кристи. — Может быть.
Глава 39
Мне следовало упиваться моментом своего торжества. Мне следовало чувствовать себя триумфатором. Реабилитированным при жизни. Вознесшимся в облака из пепла.
Только ничего этого не было. Я устало привалился к косяку и сказал:
— Ваш сын находится в реанимации. Больница на Лесном шоссе. Насколько я понимаю, он не хотел покидать клинику, где лечился от наркомании. Поэтому кто-то из людей Артура оглушил его несколькими ударами по голове. Слишком сильными ударами. Скрытая черепно-мозговая травма. Он, наверное, испытывал сонливость, плохо ел, потом просто перестал приходить в себя. Артур не знал, в чем тут дело. Он думал, что это последствия отвыкания от наркотиков. Он показал Колю какому-то врачу-кретину. Тот вколол обезболивающее и сказал, что Коле нужно еще пару дней отлежаться. На этом лечение закончилось. Артур не мог вернуть вашего сына в таком состоянии. Он же вам врал, что все в порядке. Этим он добился, что вы не обратились в милицию и отказались от моих услуг. Сидели и ждали, пока Артур сдержит свое слово. А тот ждал, когда Коле станет лучше. Коля лежал в постели на Артуровой даче и тихо умирал. Если рассуждать так, как это делаете вы, то Артур не виноват. Он не специалист в медицине. Он, наверное, не хотел Колиной смерти. Так что можете считать, что с Колей произошел несчастный случай. Ведь Артур — мальчик из хорошей семьи. Он не сделал вашему сыну ничего плохого. Просто Коле не повезло.
Я думал, что, может быть, в глазах Нины Валентиновны появится нечто вроде сожаления, чувства вины... Она молча и быстро собралась и вышла из квартиры. Она была деловой женщиной с большими перспективами.
Фокин-старший, у которого перспектив не было никаких, стиснул мне локоть и прошептал:
— Где эта сволочь?
— У него очень хорошая машина, — сказал я. — Очень быстрая. Мне не угнаться.
Фокин сжал губы, напрягся, будто принимал какое-то немыслимо важное решение, а потом запустил руку в карман и выгреб оттуда комок разноцветных купюр. Там было тысяч тридцать.
— Я вам заплачу! — Он смотрел мне в кобуру, словно с ней разговаривал. В эти мгновения он показался мне очень старым и совсем беспомощным.
— Я вам заплачу, — бормотал он, — больше, чем здесь есть, больше... Сколько скажете... Только найдите этого гада, найдите его... Потому что, если с Колькой что-то случится, я не переживу...
Я отвел его руку, сжимавшую деньги. Он удивленно и обиженно воззрился на меня. Он ждал объяснений, но их не последовало. Кто я такой, чтобы судить людей за прожитые жизни? Фокин-старший не заметил, что с его сыном уже случилось все, что только могло случиться. Тыкать его носом в собственные ошибки я не собирался. У него будет время об этом подумать, сидя в больничной палате у постели сына, которому всего восемнадцать лет.
Уже восемнадцать лет.
Мы проехали всю дорогу от фокинского дома до больницы на Лесном шоссе молча. Как только «Форд» остановился, Фокина выскочила и побежала к дверям больницы. Муж с трудом поспевал за ней.
Они побежали по вестибюлю больницы, потом Нина Валентиновна заметила замершую у стены Кристи и остановилась. Она быстро пришла в себя и решительным шагом направилась к дежурному врачу. Кристи отошла от стены, шагнула Нине Валентиновне навстречу и сказала:
— Здравствуйте...