Взгляд
Шрифт:
Сдвинувшись на край сиденья, она снова опустила барьер между ними и водителем.
– Извините, – сказала она шоферу, – нам нельзя ехать чуть быстрее? Мой преподаватель музыки вот-вот уйдет из Академии, а мне важно его застать.
Шофер перешел с неспешных тридцати километров в час на пятьдесят пять. Ана снова посмотрела в заднее стекло. Там уже не видно было ни КПП, ни отцовской машины.
– Я прочел про смерть брата, – сказал Джаспер, – до того, как у меня забрали интерфейс.
Ана вздрогнула: она словно то
– Зачем Тому понадобилось бродить по вершине скалы в совершенно безлюдном месте? – спросил он.
Ана посмотрела на него. Их последняя встреча оказалась неудачной, но, похоже, Джаспер с тех пор немного очнулся, хоть и по-прежнему не помнит немалого куска своего прошлого.
– Хороший вопрос.
– А ты знаешь ответ?
– А ты по-прежнему считаешь, будто я сочинила сказку про мое похищение?
Джаспер забарабанил пальцами по ручке двери.
– Все не сходится, – проговорил он.
– Все, что тебе наговорили.
Он нахмурился, а потом медленно приподнял прядь ее коротко стриженных светлых волос.
– Они всегда были такие короткие? У меня такое чувство, будто они должны быть длиннее.
– Я… со мной там кое-что случилось, Джаспер. Я не могу вернуться назад. Я не могу быть такой, какой была.
– Я понятия не имею, какой ты была, – сказал он с улыбкой, в которой проявились доброжелательность и чувство юмора того юноши, которым она когда-то грезила. – Так что, по-моему, это проблемой не будет.
– Для меня это проблема, – возразила она.
Шофер остановил машину на КПП на Бейкер-стрит. Они подали в окно свои удостоверения личности, не глядя друг на друга.
– Мне не хочется тебя ранить, Джаспер, – тихо сказала она.
Шлагбаум подняли, и машина выехала на Марилебон-роуд, попав в густую толпу неопрятных мужчин, женщин и детей, двигающуюся в противоположном направлении.
– Если ты не хотела заключать союз, то почему пришла на церемонию?
– Я думала, что у меня нет выбора.
Джаспер сутулился у противоположного окна, обдумывая ее слова. Спустя несколько мгновений он спросил:
– Что они тут делают?
Ана посмотрела на толпу.
– Дальше по улице есть ресторанчик. Все дожидаются объедков, которые выбрасывают в конце дня.
– Но сейчас всего четыре!
– И в очереди за несколькими бургерами и черствыми батонами стоит больше ста человек.
Джаспер снова сдвинул брови, из-за чего стал казаться измученным. Ана крутила в руках деревянную звезду. В подвеске оказалась крошечная защелка, позволявшая что-то прятать внутри, но потайное отделение пустовало.
– Почему ты ее для меня сделал?
– Она напомнила мне другую, которая у меня была.
– Ты ее помнишь?
Джаспер стиснул зубы и сощурился, словно его череп разрывался от вспышек боли.
– Да. Кажется, она была для меня важной. Но я не могу ее найти. И я знаю, что это прозвучит странно, но у меня такое чувство, будто я отдал ее твоему папе.
Ана похолодела. Значит, доказательства действительно попали к ее отцу!
– Давай выйдем, – предложила она, открывая дверь со своей стороны. – Пешком получится быстрее.
На лице Джаспера отразился ужас. Шофер повернулся в их сторону, воззрившись на нее так, словно она потеряла рассудок. Ана выпрыгнула из машины, подобрала платье до колен и начала пробираться сквозь толпу. Всего метров сто – и она окажется под относительной защитой Академии.
Истощенные мужчины и женщины, между которыми она ныряла и проталкивалась, изумленно смотрели на нее. Некоторые тянули руки, чтобы прикоснуться к шелковой материи ее платья. Другие ругались и плевали в ее сторону. Добравшись до арочных двустворчатых дверей Академии, она приложила свое удостоверение личности к сенсорной пластине. Как только двери со щелчком открылись, она скользнула внутрь и плотно закрыла их за собой.
Уличный шум стал приглушенным. Далекие звуки скрипки нарушали неподвижность воздуха. Тяжело дыша, Ана привалилась спиной к двери. Знакомый вестибюль с его первоначальным впечатлением величественности и обычными признаками обветшания и неухоженности, которые не сразу можно заметить, успокоил ее. Она обвела взглядом осыпающееся стенное панно с изображением херувимчика, не беленный уже тридцать лет потолок, потрескавшиеся или вообще исчезнувшие стеклянные плафоны у ламп на пустующих конторках портье.
Профессор Айделман обычно проводил занятия в аудитории Барбиролли. Ана прошла под высокой аркой и поднялась по парадной лестнице. На четвертом этаже она услышала мечтательный, лирический рефрен фортепьянного концерта ля минор Шумана. Она постучала в дверь аудитории, а потом, представив себе, как ее отец, Джаспер и члены Коллегии собираются у входа тремя этажами ниже, решила, что не может тратить время на правила поведения, и ворвалась в класс.
Фортепиано мгновенно замолчало. Хорошенькая девушка с внешностью китаянки, с распущенными волосами до талии, испуганно смотрела на нее из-за рояля.
– Ана? – изумленно произнес профессор Айделман, поворачиваясь к дверям.
– Извините!
Она бросилась к нему. Его привычное дружелюбие вызвало у нее желание сесть и зарыдать.
– С тобой все хорошо? Я очень за тебя волновался!
– Я не могу ничего объяснять. Мне нужна помощь! – сказала она. Ее спотыкающиеся слова налетали друг на друга. – Вы знаете Коула Уинтера? Он – приглашенный специалист, преподает на полставки композицию. Мне отчаянно нужно найти его, пока за мной не явились. Я в безвыходной ситуации. Мне нужно с ним поговорить.