Взгляд
Шрифт:
В его голосе появились нотки угрозы. По спине у Аны пробежали мурашки страха. Ей пришло в голову, что Джасперу могли устроить кодирование, чтобы ему даже не захотелось бы вспоминать все случившееся.
– И как тебе это объяснили? – спросила она.
– Сказали, что тебе трудно вернуться к нормальной жизни, и для того, чтобы спрятаться от реальности, ты сочинила о своем похищении какую-то сказку.
Внутри у Аны все так похолодело, что, казалось, даже кровь превратилась в кристаллы льда. Она пришла, чтобы успокоить свою совесть, убедиться, что после того, как она вырвется из Общины, с Джаспером все будет в порядке. Она даже немного надеялась на то, что он сбежит в ней к «просветителям». Или что ей хотя бы удастся расспросить его о собранных Томом данных: смотрел ли он их, удалось ли ему где-то спрятать диск. Но ее отец – или кто-то еще, участвующий во всем этом спектакле, – сделал это невозможным, добившись того, что Джаспер ей даже не доверяет.
Ей надо найти какую-то лазейку к нему в голову – отыскать нечто такое, что заставило бы его усомниться в той версии, которую ему преподнесли.
– Какое у тебя последнее воспоминание? – спросила она.
– Не знаю.
– Ты помнишь своего брата?
Он отшатнулся от нее и возмущенно фыркнул:
– Конечно, помню!
– Как он погиб?
Джаспер опустил голову и до хруста стиснул пальцы.
– Почему ты пытаешься сделать все еще труднее?
– Потому что тебе важна была правда. – Она перевела дыхание. – Именно поэтому мы сейчас стали такими. Ты был готов пойти ради правды на все.
– Прекрати! – потребовал он.
– Если ты мне не доверяешь, тогда почему ты хочешь заключить со мной союз?
Он вздрогнул, словно это слово его болезненно укололо. Его губы скривились в гадкой гримасе.
– Мы с тобой одинаковые, – ответил он. – Теперь мы оба травмированы. Нам надо быть вместе, нравится нам это или нет.
Ане казалось, будто на ее грудь наложили обруч, который сжимается все теснее. В «Трех мельницах» он хотя бы продолжал бороться, хоть и не мог понять, кто именно ему враг. Стоящий перед ней мужчина сломлен, ему подрезали крылья.
– Но ты хотел бы отказаться от союза, так ведь? – сказала она.
– Я – человек слова.
Она подалась вперед, ища в его глазах хотя бы маленькую частицу того Джаспера, который знал, где они побывали.
– Я была с тобой, – прошептала она.
Он поджал губы. Его взгляд стал жестким. Было совершенно очевидно, что он не намерен верить ничему, что она может говорить про их «похищения».
– Постарайся вспомнить. Постарайся вспомнить, что случилось с Томом.
Джаспер встал.
– Я – человек слова, – повторил он. – Встретимся на заключении союза.
Он удалился с кухни, чуть пошатываясь. Пока он шел к лестнице напротив парадной двери, его голова вжалась в плечи и он начал спотыкаться.
Днем Ана сидела за роялем, которого ей вскоре предстояло лишиться. Она смогла восстановить мелодию «Ясновидения», и теперь ее душа сплеталась с музыкой Коула, сливалась с ней, пока эта музыка не стала частью ее существа. Печаль и надежда росли в ее сердце. Она больше не может ждать! Этой ночью она как-то переберется через стену и отыщет Коула. Она найдет способ помочь Джасперу и Тэмсин. Ей необходимо это сделать.
У нее за спиной щелкнула и открылась застекленная дверь, выходящая на веранду. Она испуганно вскочила, повернулась – и изумленно заморгала при виде худощавой нервной фигуры, размытой ярким дневным светом.
– Нэт? – ахнула она.
Изумления в ее голосе было почти столько же, сколько ужаса и радости.
Нэт пожирал глазами просторную гостиную со свободной планировкой, низкие книжные полки, фотографии и картины, диваны вокруг журнального столика со стеклянной столешницей и комнатный рояль на помосте, рядом с которым стояла дрожащая Ана.
– Нэт! – воскликнула она, рывком пересекая то расстояние в метр с небольшим, которое их разделяло. – Как ты сюда попал? Что ты здесь делаешь? Как ты пробрался мимо КПП и смотрителя?
Она потянулась было, чтобы его обнять, но он отстранился и опасливо оглянулся. Адреналин хлынул в ее кровь потоком, который, казалось, мог разорвать ее. Наверное, случилось нечто ужасное, иначе он не стал бы рисковать, придя к ней.
– С Коулом все в порядке?
Он скрестил руки на груди.
– Тебе надо прекратить его искать.
– Но с ним все в порядке?
– Куда бы ты ни сунулась: в Камден, в Форест-хилл – за тобой идут смотрители. Они практически живут с тобой. Неужели не понятно? Ты всех нас подвергаешь опасности!
– Мне очень жаль. Мне и правда очень жаль, Нэт, но мне нужно с ним поговорить. Пожалуйста, передай ему это от меня. Мне нужно его видеть.
Нэт злобно смотрел на нее. Ана знала, что он презирает ее, потому что она – дочь их врага, потому что она живет, словно Чистая, потому что она привела в их жизнь смотрителей и вынудила их покинуть свое жилище. Она не могла его в этом винить. И, честно говоря, несмотря на все это, она была ему невероятно благодарна: ведь он здесь!
– Коул уехал, – сказал Нэт.
– Уехал? Как это?
– Он просил меня передать тебе вот это и попрощаться за него.
Нэт бросил на диван дискету размером с монету.
– Уехал куда?
Он пожал плечами:
– За границу.
– Как? Куда? На сколько?
Вопросы вырывались у нее один за другим – и ей отчаянно хотелось получить ответ на все.
Нэт устремил на нее взгляд, полный открытой ненависти.
– Просто прими это, – сказал он. – Ты и так достаточно напакостила. Коул не упрямился бы так, если бы не ты и та чушь насчет Взгляда. Тот министр, Питер Рид, был просто обузой. Но Коул хотел проявить героизм. Хотел произвести на тебя впечатление.
– Произвести впечатление? – переспросила она.
Ей вдруг вспомнилось то, что Лайла говорила ей в ванной Форест-хилл. «Он понял, что время Взгляда его нагоняет. Он расстался с Рэйчел и начал брать более рискованные задания, потому что знал: ты как-то связана с разоблачением анализов на Чистоту».
– Пожалуйста, – сказала она, – прошу тебя! Мне надо как-то с ним связаться. Адрес. Имя тех, у кого он поселился. Он будет связываться с Лайлой, я в этом уверена. А когда он это сделает, она могла бы передать ему, что мне нужно с ним поговорить, и…