Взлет Андромеды
Шрифт:
– Кстати, откуда советские в той истории узнали про Йеллоустоун? – спросил председатель – вероятно, что там, еще до конца этого века, случилось землетрясение – и материалы по нему оказались в открытом доступе.
– Даже еще проще – произнес Эдисон – полагаю, что наши геологи вполне могли, и должны были заинтересоваться Йеллоустоуном и его геологической историей. И опубликовать полученную информацию – полагая, что после распада СССР нечего больше бояться. Или даже, допустить иностранных геологов, в том числе и русских, для совместной работы на благо науки и человечества, разумеется…
– Возмутительная утечка информации! – заметил военный – но если в будущем землетрясение все-таки было, то прочность крышки над нашей кастрюлей могла еще уменьшиться. И мы сейчас опять ловим черную кошку в темной комнате – не зная, есть она там или нет.
– Дьявол! Но продолжайте работы, может, все же удастся что-то прояснить – председатель подвел промежуточный итог – а по «атомной»
– К нашему сожалению, прогноз неутешителен – слово взял еще один гость, похожий на университетского профессора (он и был от «Лиги Плюща», гуманитарий) – к сожалению, мы не можем с приемлемой точностью рассчитать процессы в земной атмосфере, особенно в «нештатном» ее режиме, на это требуются совершенно недоступные нам пока вычислительные мощности. Но мы имеем прецедент, по которому можем судить о данном процессе – я имею в виду «год без лета», случившийся после извержения вулкана Тамбора в Индонезии в 1815 году.
Год, когда на большей территории Европы и Северной Америки практически не было лета. В марте и даже середине апреля была еще абсолютная зима, а летние месяцы были сплошь с заморозками, дождями и температурой (по оценке, точных измерений не проводилось) в среднем, на десять-пятнадцать градусов ниже обычного. Когда из-за тотального неурожая после был массовый голод, и взлетевшие до небес цены на провизию. Замечу, что также по оценке, объем выброшенной в атмосферы земной породы составил от 150 до 180 кубических километров – Йеллоустоун же, если взорвется, выбросит в разы, если не на порядок, больше. И он находится на нашей территории – а не где-то в другом полушарии планеты.
В Британской библиотеке нам удалось обнаружить поистине уникальный документ – автор Джеймс Джеймсон, британский врач, работавший тогда в Бенгалии. Кроме медицины, он интересовался метеорологией, и оставил уникальные записи своих наблюдений за погодой – и это самое детальное описание климатических последствий от извержения вулкана Тамбора, которым мы располагаем.
Напомню, что извержение продолжалось с апреля по июль 1815 года, окончательно же активность вулкана прекратилась лишь в конце августа. То есть, эти полторы сотни кубических километров не были выброшены в атмосферу единовременно – что также играет свою роль. В случае же одномоментного взрыва в тысячи кубокилометров – последствия будут намного более скорыми и ужасными.
Согласно записям Джеймсона, начиная с 1816 года обычная для Индии регулярная смена сезонов засухи и дождей была совершенно нарушена. В конце мая месяца жара стала невыносимой, столбик термометра временами поднимался до 37 градусов по шкале Цельсия, в Бенгалии такое случается нечасто. Не только европейцы, но даже местные туземцы падали замертво от солнечных ударов прямо на улицах. И в то же время, дословно – «Май 1816 года. Обычно в это время года с моря дуют мусонные ветра, что приносят ливневые дожди, но в этом году не выпало ни одной капли. Земля страдает от сильной засухи. Поля пересохли. Над нищим сельским населением нависла угроза неурожая и голода». Современная наука объясняет этот феномен, тем, что пепел в атмосфере задержал солнечные лучи, воздух не прогрелся, и разница температур между водой и сушей оказалась недостаточной, чтобы вызвать муссонный ветер, который бы вытянул влажный воздух с океана на континент.
Лишь в конце августа – на три месяца позже обычного срока! – ветер с океана наконец-то принёс долгожданный дождь, – но это стало ещё более худшим бедствием, чем засуха, даже для привычных к сезону дождей местных туземцев. Проливные дожди шли весь сентябрь, и вызвали самое сильное наводнение, которое только помнят местные старожилы. Реки вышли из берегов и плодородные сельхозугодья, которые только что изнывали от палящего солнца, оказались полностью затоплены.
Подобные погодные аномалии наблюдались на протяжении двух лет. Джеймс Джеймсон их подробно задокументировал. Он стал главным летописцем самого значительного нарушения смены циклов муссонов. Это был настоящий подвиг белого человека: среди царившего вокруг хаоса и буйства стихии он нашёл в себе силы попытаться понять, что вообще происходит. Он наблюдал, собирал данные, а затем постарался творчески все это переосмыслить и создать наиболее полную картину происходящих в те годы событий. Не сделай он этого – мы бы так ничего и не узнали!
– Помянем его душу – сказал председатель – однако же, эти подробности имеют для нас сейчас практическое значение?
– Самое непосредственное – ответил Профессор – эта информация предупреждает нас, что после катаклизма приходят голод и мор, которые оказываются даже еще более опасны. Как это случилось после того извержения. Холера всегда была в тех местах эндемичным явлением – ее бациллы жили в солоноватых прибрежных водах, подпитываясь сезонно в период муссонов, когда в море с речными водами попадало большое количество питательных веществ. Экосистема была в равновесии – какое-то число туземцев регулярно сдыхало, но в целом, тогда холера проходила по разряду местной экзотики… как сейчас, известная вам Эбола. Ну а после катаклизма, как считают наши эксперты-микробиологи, чередование необычайно продолжительных сезонов засухи и дождей привело к взрывному росту популяции холерных вибрионов. А дальше – начались ужасы уже планетного масштаба. Сначала мор выкосил Бенгалию, прокатился по всей Индии – у того же Джеймсона есть описание, как погребальные костры на берегах Ганга горели сутками, туземцы тысячами сжигали своих мертвецов, и все равно по реке во множестве плыли неупокоенные трупы. Дальше холера двинулась как пожар – Цейлон, Индонезия, Филиппины, Китай, Япония, Персия, Египет – и наконец, Европа, и мы. И еще после той первой волны, в прошлом веке прокатились еще четыре – от каждой из которых умерло не меньше людей, чем от большой войны: летальность составляла свыше 50 процентов. Напомню еще один факт – эпидемия чумы XIV века, от которой в Европе в разных странах вымерло от четверти до половины населения, возникла также при смене климата, начало «малого ледникового периода». Теперь у нас на пороге очередной катаклизм – а где-то в африканских джунглях обнаружена Эбола, вакцины от которой нет, и летальность более 90 процентов. Дальше продолжать?
Напряженное молчание.
– Черт, черт! – сказал председатель – но ведь Лазарева ничего не говорила про эпидемию?
– Тогда скажите, отчего в СССР стали вдруг уделять огромное внимание не только ракетам, но и медицине? Догнали и превзошли весь мир по разработке и выпуску антибиотиков. Изобрели вакцину от полиомиелита – жаль, что наш Фрэнки не дожил, а то был бы рад узнать о том от своего приятеля Джо. И если правда то, что мы применили против русских там – то на фоне этого, и всего что в том мире случилось, какая-то эпидемия могла пройти по статье «прочие опасности». При том, что само сокращение численности человечества могло лишить бациллы кормовой базы. Когда лишь небольшие группы сидят по убежищам – сложно говорить о распространении эпидемии.
– Но с этой угрозой все равно надлежит считаться. Представьте, что вам удалось создать изолированный анклав, снабженный всем необходимым, и вы надеетесь пережить катаклизм, заперев двери. И вдруг извне проникает эта зараза – и что тогда делать?
– Спросите у русских – шутка! Но если всерьез – они ведь знают, что делать. Если у них уже налажено производство питательного концентрата из хлореллы – пока для скота, но если у них в войну, бывало, и не такую гадость ели… Известно, что еще десять лет назад Советы сильно отставали от нас в современных технологиях переработки и хранения пищевых продуктов – сейчас же они даже вышли в лидеры в каких-то направлениях. Уже построены, и сооружаются еще, элеваторы, холодильники, склады госрезерва – причем часть этих хранилищ под землей. Мало того, есть информация, что в СССР целые заводы – прежде всего, военные – переносятся под землю, хотя бы в части ключевых производств. И совсем уж невероятные слухи о то ли очень больших военных бункерах, то ли целых подземных городах в Уральских горах, упоминаются такие топонимы как Yamantau и Kosvinsky…
– Маловероятно! – сказал толстяк с сигарой, похожий на Черчилля (представляющий промышленников «стального пояса» – производство танков, артиллерии, автомобилей) – какого размера должны быть пещера, чтобы поместить такой завод, как у меня в Детройте? Даже если Дядя Джо настолько глуп, что прикажет выкопать – Советы просто разорятся на подобных стройках!
– Если только у них нет уже готового – заметил Эдисон – класса Мамонтовой пещеры. Флинт-Ридж, Фишер-Ридж и Мартин-Ридж в Кентукки, Карлсбадские Пещеры в Нью Мексико – такие природные объекты вовсе не есть что-то уникальное. По крайней мере, я склонен верить сведениям, что на русском Урале есть такие же подземные пустоты, природного происхождения – у населения там есть даже легенды о некой Леди из Медной Горы, хранительнице подгорных лабиринтов. И, если уж мы об истории сегодня говорим – то есть воспоминания европейцев, еще двести лет назад видевших в России на заводах Урала и Алтая, «сорокафутовые водяные колеса под землей». Если это правда – то те пещеры никуда не делись, и подземные реки в них так же текут, и что мешает поставить там современные гидротурбины вместо деревянных колес? А в пещерах разместить цеха, изготовляющие наиболее ответственные изделия, вроде радиоаппаратуры, электроники, точных приборов? Ну и конечно, оборудовать там «ковчеги» для укрытия наиболее ценных представителей из их управленческой, научной, военной, рабочей и культурной элиты, т. е. тех высококлассных специалистов, на обучение которых даже в мирное время необходимо очень много времени и сил, и которые станут критически важными для возрождения Советского Союза после… ну вы поняли. Если мы знаем, что там советские выжили именно благодаря таким мерам – и уж наверняка убедили в их полезности Дядю Джо, да еще и могли строительными технологиями и ценным опытом поделиться. Полагаю, что и нам не помешало бы озаботиться созданием подобных объектов – я имею в виду настоящие убежища как минимум для командных структур, а не те склепы для заднего двора, что заполонили сегодня строительный рынок?