Взлет черного лебедя
Шрифт:
Я представила черную птицу, скользящую по водной глади на закате. Она кричала от боли, когда ее пронзила стрела. И внезапно я нутром почуяла в словах Ди опасность.
— Попробуй прямо сейчас посетить Летнюю Страну.
Неужели это возможно? Вдруг свет, льющийся из шкатулки, объял меня ярким гало. В следующую секунду я стояла уже не на персидском ковре, а на мягкой траве. Я запрокинула голову — вместо янтарных панелей надо мной голубело ясное небо. Значит, мама родилась здесь? А на другом берегу озера я увидела женщину с черными волосами. Это была моя мать, какой я ее помнила в своем детстве — молодая, красивая… а не изуродованная, не обуглившаяся внутри горящей машины. Целая и невредимая, она ждала меня. Мама протянула руку и позвала.
— Гарет, —
— Гарет! — раздался голос Уилла. — Остановись. Ты никогда не сможешь вернуться.
«Ну и что?» — хотелось ответить мне, но у меня не было сил произнести это вслух. Мне не нужна земля с ее страданиями и болью. Я буду с матерью, в волшебном мире вечного лета.
Уилл взволнованно окликнул меня опять, но теперь он назвал меня «Маргаритой». И я обернулась. Уилл стоял на краю леса, одетый в зеленую рубаху и оранжево-коричневые лосины. Его волосы показались мне длиннее и светлее, чем раньше, а кожа золотилась в солнечных лучах. «Он же смертный», — догадалась я. Он пока еще не стал вампиром, но и не принадлежал к елизаветинской эпохе. Незнакомец являлся давним предком Уилла. Мы находились на зыбкой границе между двумя реальностями. И я понимала, что ему здесь не место. Скоро сядет солнце. А Уилл из прошлого обещал мне, что никогда не пойдет за мной к озеру на закате. Он нарушил клятву. И я потеряю его навеки. Внезапно я почувствовала, что моя шея вытянулась, руки раскинулись в стороны, между пальцами на ногах образовались перепонки. Тело покрылось опереньем. На лице юноши отразился ужас. Я скользнула в воду, а он поднял к плечу изогнутый лук и оттянул тетиву.
Зачем? Он думал, что только так удержит меня? Разве он не слышал сказок о женах, принимавших обличье различных животных — об ундинах, селках, [85] девах-лебедях. Они исчезали, если их возлюбленные нарушали клятву — никогда не смотреть на своих избранниц в момент превращения?
Стрела пронзила мое крыло, и я ощутила обратные перемены. Мои человеческие руки опустились в воду, серебряная цепочка на шее потянула меня вниз… но внезапно кто-то выхватил меня из воды, сорвал кулон с шеи, вытащил стрелу из раны.
85
Селки — в фольклоре жителей Оркнейских и Шетландских островов — морские фейри (тюлений народ). Добродушные существа с темными глазами. Селки обитают в воде, но могут сбрасывать свои тюленьи шкуры, выходя на берег.
Он рыдал.
— Останься! — кричал он, а его голос был в точности, как у Уилла.
Но я покидала его.
— Выбор сделан, — ответила я. — Но я всегда буду смотреть на тебя, на твоих сыновей и дочерей, и всех детей твоего рода. Я стану Сторожевой Башней.
В один миг я почернела… но он еще отчаянно звал меня:
— Не уходи, Гарет!
А я осознала все. Я была обречена стоять на границе между двумя мирами и оберегать человечество — из-за любви, которую питала к единственному мужчине, хотя он и нарушил свою клятву.
Я открыла глаза и увидела серебряную шкатулку. Летняя Страна манила меня зеленью и золотом, и на дальнем берегу меня ждала мама — она то ли приветствовала меня, то ли прощалась.
Я закрыла шкатулку. В то же мгновение янтарный свет в комнате завертелся вокруг меня, как смерч. И я закружилась в центре чудовищной воронки, чувствуя, как энергия проникает сквозь меня и накрывает меня, будто плащ. Джон Ди размял затекшие пальцы, взял ком сияющего вещества и швырнул в меня — совсем как знаменитый бейсболист Мариано Ривера, метким ударом завершающий трудную игру.
Огненный шар угодил мне в грудь, я упала на спину. Ди вскочил с кресла, бросился ко мне и начал вырывать у меня шкатулку, но я не отпускала ее. Мою кожу обжигало его сернистое дыхание.
— Дура! Ты жестоко пожалеешь, что не воспользовалась шансом покинуть землю, когда я вот-вот с ней покончу. То, что ты видела в Нью-Йорке, — сущая чепуха!
Я уже ослабела, но по какой-то причине Ди резко разжал пальцы. Он отлетел от меня, будто его накололи на огромную вилку… и врезался в стену. Узорная панель сотряслась, и электричество, накопленное янтарем, взорвалось. Тело Ди дернулось от удара током, и он без чувств сполз на пол. Над ним возвышался Уилл, обнажив клыки в гневном оскале. Он бросился к Ди и попытался схватить колдуна за шею, но отпрянул, потому что между ними вспыхнули искры. Я закашлялась от запаха гари и поняла, что горит плоть Уилла. Панель позади Ди воспламенилась, затем пришла очередь следующей. Наэлектризованное пламя охватило комнату по периметру и обожгло Уилла.
— Брось его! — захрипела я, с трудом поднимаясь на ноги. — Нам нужно бежать!
Уилл повернулся и в первый момент, похоже, не узнал меня. На изуродованном огнем лице блестели красные глаза, острые клыки были обнажены. Но спустя секунду в его зрачках остались только мерцающие блики янтаря. Уилл коротко кивнул мне и поманил за собой, но я намертво вцепилась в шкатулку, поэтому он просто обнял меня и взял на руки. Когда он вынес меня из логова Ди, я громко закричала, прося его отпустить меня.
Он сразу послушался. Я вручила ему шкатулку и опрометью бросилась назад. В комнате царил сущий ад. Я бросила взгляд туда, где пару минут назад лежал Ди. Пусто. Может, маг испарился от этого дикого жара? Или ему удалось улизнуть? Но у меня опять не было времени выяснять. И вернулась я не за Джоном Ди.
Я пробежала через всю комнату, остановилась перед камином и потянулась к портрету мадам Дюфе. Рама обгорела, холст в одном уголке потемнел, но изображение не пострадало. Правда, рама оказалась горячей и обожгла мне ладонь, но я изловчилась, сунула картину под мышку и выскочила к винтовой лестнице. В то же мгновение пламя окончательно объяло помещение. Взрыв сотряс ступени, башня наполнилась ядовитым дымом. Я почти не видела противоположную сторону лестничного пролета, где находился Уилл, прислонившийся к перилам. Я кинулась к нему, боясь, что его ранило, но, поравнявшись с ним, обнаружила, что это не Уилл, а Оберон. Король фейри уже освободился от железных цепей, но еще пошатывался.
— Что ты сделал с Уиллом? — гневно спросила я.
Он саркастично рассмеялся.
— Я похож на того, кто способен причинить вред вампиру? Он помог мне, — конечно, только ради тебя. А я пообещал ему, что выведу тебя из башни. — Оберон печально улыбнулся и горько вздохнул. — И еще он сказал, что просит у тебя прощения. А потом он ушел и унес с собой серебряную шкатулку.
ЛЕТНЯЯ СТРАНА
Много недель подряд меня мучили воспоминания о той ночи. Однако самую сильную боль вызывали не видения Летней Страны, а обратный путь по водопроводному туннелю с Обероном. В те минуты, когда мы спускались по лестнице, он продолжал обвинять Уилла.
— Я знал, что он заберет шкатулку при первой возможности, — бормотал король фейри себе под нос. — Вампир думает, что будет смертным человеком с ее помощью. Он отнесет шкатулку на границу между мирами и захочет, чтобы то существо из озера превратило его в человека. Но если это создание проберется сюда, на землю, ситуация только ухудшится. Лучше бы уж Ди дал полную свободу демонам Отчаяния и Раздора… Я должен последовать за Хьюзом и опередить его.
Быстрый взгляд за узкое оконце по пути вниз позволил убедиться в том, что демоны Ди прекратили разбой. В соседнем квартале ничего не горело. Одно из зданий, прежде охваченных пожаром, безусловно, пострадало, но другие уцелели. Я моргнула, гадая, ясно ли вижу окрестности. Так и есть: копоть была только на единственном доме. Наверное, когда я завладела шкатулкой, время застопорилось и повернуло вспять. Значит, те минуты, в течение которых загорелось второе здание, просто-напросто стерлись. Чувство победы накатило на меня волной. Скорее всего, пожары прекратились во всем Нью-Йорке. Возможно, чьи-то жизни были спасены обратным течением времени.