Взорванные лабиринты
Шрифт:
– Не боюсь. Он на своей вилле, а оттуда никто не уйдет без моего ведома. Мои люди блокировали виллу и никого оттуда не выпустят.
– Вот как!
– Слишком резко этот друг изменил свои позиции на мои предложения, и это показалось мне подозрительным. Через час мы с вами должны быть у него на вилле, не забыли?
– Может, обойдетесь без меня?
– Ни в коем случае. Один бог знает, что предпримет эта размазня, если вы не явитесь. Шум никому из нас не нужен. У нас есть целых четыре часа, пока Табольт заговорит.
– Хорошо, -
Разговор с компаньоном не успокоил его, а наоборот, встревожил еще больше. Липкий, жуткий страх вдруг охватил его от макушки до пяток. Еще никогда не заходил он так далеко. Кабинет полицейского комиссара в этот момент показался ему уголком обетованным. Все его большое тело каждой клеткой ощутило вдруг опасность. Если Чепрэ взял на мушку Роттендона, то, надо полагать, и его не оставил своими заботами. Эгрон тяжело поднялся с кресла, подошел к окну. За окном медленно кружили хлопья снега. Швырять бы сейчас деньги на каком-нибудь южном курорте вместе со своей цыпочкой, а не умирать от страха. Вот уже пятые сутки, как он не получает от жизни ничего, кроме головных болей.
Эгрон уперся широким лбом в холодное оконное стекло. Из снежной пелены на него вдруг стало надвигаться оскаленное в гримасе бешенства узкое лицо Чепрэ. Эгрон отпрянул от окна и схватился за сердце. В глазах сразу потемнело. Ладонь ощутила, как сердце затрепетало вдруг, словно схваченная за крылья птица. Эгрон повалился на ковер сперва на колени, а потом медленно свалился на бок.
Когда через минуту камердинер заглянул в кабинет, Эгрон был уже мертв. Не переступая порога кабинета, камердинер крикнул в глубину коридора. На его крик прибежали экономка, другие слуги. Попозже в коридоре появилась госпожа Эгрон. Она зашла в кабинет, склонилась над мужем и брезгливо поджала губы. Наконец-то она и дети избавились от этой развратной старой жабы. Разве не говорила она ему тысячу раз, что неумеренность в развлечениях готовит ему ужасный конец.
В кабинете надрывался телефон. Но камердинер никого не допускал к нему. Когда очень богатые люди умирают таким образом, нужно быть очень осторожным, особенно ему, личному камердинеру. Наконец телефон замолк. Прибежала горничная. Госпожу срочно просят к телефону. Хозяйка сделала очень несчастное лицо и поплыла вслед за горничной.
– Госпожа Эгрон?
– голос Чепрэ был резок, почти груб.
– К чему такая убийственная официальность, - мягко проворковала госпожа.
– Со вдовами так не разговаривают.
– Со вдовами?
– изумился Чепрэ.
– Когда ты успела стать ею?
– Только что, мой дорогой.
– Не морочь мне голову!
– Приезжай и посмотри собственными глазами, - обозлилась вдова.
– Прости, я думал, ты, как всегда, шутишь.
– Кажется, прибыла полиция с врачом. Наверное, это сердце. Мне еще нужно связаться с нотариусом. Меня волнует характер завещания.
– Прими мои соболезнования, дорогая. Пожалуйста, старайся быть не очень многословной с полицией. Кто бы мог подумать… Часа через два постараюсь быть у тебя.
– Приезжай, буду ждать.
Чепрэ раскурил сигару и задумался. Итак, один вышел из игры сам. И прекрасно. Чепрэ придвинул к себе телефон. Роттендон не отвечал, но Чепрэ терпеливо выслушивал длинные гудки. Наконец кто-то поднял трубку, и Чепрэ услышал голос компаньона.
– Ну как там у вас?
– с деланным спокойствием спросил Чепрэ.
– Без изменений. Жду вас.
– Выезжаю сейчас.
– А Эгрон?
– Что-то не могу дозвониться. Видимо, выехал.
– Я тоже звонил долго, никто не поднимал трубку.
– Мы договорились, что каждый подъедет отдельно. Игрушки на месте?
– В том же сейфе.
Чепрэ вытащил из верхнего ящика стола плоский пистолет с миниатюрным глушителем, проверил, заряжен ли. У подъезда стояла его машина. Чтобы не терять времени в городских пробках, Чепрэ приказал шоферу выезжать на кольцевую дорогу. Так было в два раза длиннее, но зато без риска застрять на несколько часов.
– Максимальную скорость.
Шофер кивнул.
– Люди на местах. Проникнуть на территорию виллы не удалось. Чуть не напоролись на дворника. Такая рожа, что так и жди полоснет из автомата. Да, двинулась было одна мышка на мотоцикле…
– Ну!
– рывком обернулся к шоферу Чепрэ.
– Сковырнули мы ее вниз, и выпал из нее пакет.
Шофер вытащил из внутреннего кармана куртки пакет, протянул хозяину. Движения его были так же медленны, как и разговор. Чепрэ нервно вскрыл конверт. Текст был написан от руки: «Друди, здравствуй! Есть хорошая работа. Немедленно собирай свою команду и торопись на виллу. Нужно будет приятно поговорить с двумя клиентами».
Подписи не было.
Чепрэ усмехнулся. Шофер искоса посмотрел на него.
– Друг мой готовил приятную встречу, помешали ему…
– Что делать нам?
– спросил шофер.
– Имейте в виду - там Итри.
– Знаю, но вам нужно уходить. Другого выхода нет. Все равно на виллу вы не прорветесь и ничем мне не поможете, полицию, если она сунется сюда, не задержите. Эта записка, - хлопнул Чепрэ по карману, - веское доказательство и для Итри, и для его хозяина, что вилла обложена, что мои люди рядом со мной. Так что оставаться вам здесь не имеет смысла. Силой у них ничего не возьмешь. Все, наверное, в бункере, а без них его не откроешь.
Шофер кивнул. План хозяина казался ему рискованным. В конце концов они могут взять виллу и приступом, но если он хочет так…
– Ну, а вдруг полиция?
– задал вопрос шофер.
Уголки губ Чепрэ дрогнули в самодовольной усмешке.
– Мне известны секреты виллы. Но до этого дело не дойдет. Свинюшка Роттендон у меня в руках, и Итри будет делать то, что прикажет ему хозяин.
Машина сделала резкий поворот и понеслась к видневшимся горам. Вилла Роттендона была расположена довольно высоко в горах, в часе езды от столицы.