Взорванный плацдарм. Реквием Двести сорок пятому полку

Киселёв Валерий Павлович

В один прекрасный день командир полка неожиданно поставил задачу на установку засады. Место оказалось напротив четвертой роты, командиру ее я и дал распоряжение на проведение совместно с командиром взвода, который пойдет старшим, рекогносцировки, но при этом не привлекать внимание. Первый этап прошел успешно, в назначенном месте БМП заглохло, на механика для приличия поругались. И, пока тот делал вид, что ремонтирует, офицеры осмотрели местность, выбрали места для расположения бойцов. Вечером опоздали саперы, из-за этого группа вышла достаточно поздно, уже стемнело. Может быть, это в результате и принесло успех. Поздно ночью поступил доклад, что все на своих местах. Около трех часов ночи связист доложил, что в третьем взводе шестой роты, который занимал рубеж около Урус-Мартана, идет бой, имеются потери. Я выскочил на улицу, в той стороне были сплошной мрак и тишина. Тут мне в голову пришла нехорошая догадка… Повернувшись на 180 градусов, я увидел в предгорье над деревьями в

районе установленной засады трассера. Стало все понятно. Доложил командиру полка и попросил разрешение убыть с дежурным подразделением туда лично, так как зам., Алексей Богданов, был в отпуске, а начальник штаба Сергей Земсков, хоть и грамотный офицер, но прибыл недавно и местность знал еще недостаточно хорошо. Получив разрешение, я выдвинулся на выручку, фары на БМП были выключены, горели только задние габариты. Подъехав к «зеленке», я вышел по рации на командира взвода и приказал отправить в нашу сторону двух «карандашей», чтобы они указали новое место их расположения, так как ранее мной была поставлена задача на отход.

Прибыв к основной группе, я получил полный доклад о случившемся. На них вышли боевики, завязался бой, в результате чего было уничтожено и захвачено двое из них, потерь среди наших не было. Доложив командиру полка, одна «коробочка» была отправлена с телами противника в штаб, мы закрепились на выгодном рубеже, от преследования, во избежание жертв, я отказался. Тут, поговорив с главными героями, появился повод улыбнуться.

Засада была установлена грамотно, полумесяцем. Бойцы распределены были в основном по тройкам. Вот на одну из них и вышли «ночные гости». Ребята подобрались в ней нормальные, дружные и имевшие опыт. Вначале послышался шорох, вскоре появился силуэт человека, который подошел к кустам, где они скрывались. Посчитав, что это командир взвода обходит позиции, один из них начал выглядывать. Человек тоже среагировал на шорох. Тут боец увидел, что за спиной у того «РПГ», а в группе он был один и, как раз лично у него, то есть это был чужак. Автоматы друг на друга наставили одновременно, выстрелить наш успел первым. Очередью боевика откинуло назад. Сразу же началась стрельба с нескольких сторон. Недалеко от себя они услышали стоны раненого. Посчитав, что это один из своих, Большой, так звали одного из контрактников из-за его внушительного роста, ему кинулись оказывать первую медицинскую помощь. Скорее всего, поэтому и пошел доклад о потерях. Наложив повязки, жгуты, в общем, сделав все возможное, и при этом приговаривая, чтобы тот держался, сейчас подойдет подмога и его эвакуируют, вдруг за спиной они слышат: «Мужики, Большой – это я». Оказывается, незадолго до случившегося тот уполз в сторону по нужде, а с началом боя, вернувшись назад, услышал, как «его» просят потерпеть и продержаться еще немного. Накинув плащ-палатку, убедились, что это еще один боевик. Вот так в наших руках оказалось два боевика, у которых были обнаружены тетрадь с ценной информацией и компактная радиостанция, по которой можно было определить используемые частоты.

«Постоянно приходилось оглядываться…»

Александр Грачев, командир отделения разведывательной роты, старший сержант:

– Когда я попал в полк, ничего серьезного уже не было. В основном было тихо, мелкие очаги, или какой-нибудь бандит с гор спрыгнет да по лесу бегает. Свободно ходить, конечно, нельзя было. Было постоянное чувство опасности. Больше всего боялись подорваться на противопехотных минах. Днем едешь, и то подрывы случались постоянно. Даже чуть ли не в расположении полка. Однажды утром, только зарядка прошла, позавтракали и слышим: на окраине полка «ГАЗ-66» подорвалась. Машина ехала из полка одна, в сторону блокпоста, проехала два километра. Может быть, на блокпосту прозевали, и бандиты с фугасом проползли внутрь. Я еще тогда подумал: «Где гарантия, что и внутрь полка они не проползут?» Бывали на блокпостах и просто бестолковые контрактники, заснул – и мимо прополз диверсант. Так что постоянно приходилось оглядываться назад.

Если в спецназе я знал, что сзади у меня всегда поддержка, то здесь приходилось думать за себя и за того, кто сзади. Потому что даже в разведроте профессионалов было всего процентов 30. В основном брали так: «Где служил на срочной?» – «В десанте». – «В разведку!» – «Где служил?» – «В морской пехоте». – «В разведку!» Но мужику-то 30 лет, он уже сколько лет работал токарем после армии! Это разные вещи: служить в десанте и в разведке. В ВДВ и морской пехоте и капитаны бывают бестолковые, что уж говорить о сержантах… У меня за плечами все же 10 лет спецназа. В армии это разные полюса: спецназ, разведка и просто пехота.

Задачи нам ставили такие: сопровождение колонн, засады, оцепления. Обычно два-три раза в неделю. Бывали дальние колонны, бывали короткие. До Ханкалы, Моздока, в горные районы. Одна колонна Центроподвоза была через Самашкинский лес, в Ингушетию ездили. С утра выехали, и уже вечером до темноты вернулись.

Обычно нас ставили взвод на колонну. Две БМП – впереди и сзади. Бывало, день ездим, в

Ханкале зависали на два-три дня. В горы ездили – вечером уже обратно, быстренько, чтобы до ночи. Предчувствий, что случится беда, не было… У меня был опыт, интуиция. Идет по дороге человек, и уже понимаешь, кто он может быть. Я знаю, что он сделает на три шага вперед, и что он делал три шага назад. Голова работала, как компьютер. Я не грузился вообще никакими лишними мыслями. Одна рука всегда держит автомат. Страха тогда не было. Это сейчас начинаешь понимать, что постоянно были рискованные ситуации – когда где-то бегал, лазил. Долго ли было зацепить растяжку… Тогда это была твоя работа и думал только о том, как ее выполнить. Едешь на первой машине и думаешь: только бы не подорваться, смотришь вперед метров на сто, что на дороге лежит. Допустим, пачка от стирального порошка, в ней две пластины, рядом батарейка «Крона». Машина наехала, замкнула, пошел электроспуск. Кабина – в небеса. Мы все это в СОБРе проходили, и когда ехали, я все это Андрею-водителю рассказывал: «Видишь асфальт, если заезженная ямка, ты ее берегись, если свежая – еще больше берегись. Может быть, ее час назад закопали. А если уж увидишь предмет какой-нибудь – коробок спичек, например, обязательно объезжай». Инженерная разведка была очень редко. При мне только один раз танк с траками пустили, а по трассе – не до этого, быстрей бы… Очень много того, что надо бы делать для безопасности, – не было…

Первое задание… Ехала легковая машина, остановили, а оттуда – автоматная очередь. Закидали ее гранатами. Открыли багажник – оружие! Так я и разжился трофеями.

Задержали тогда несколько боевиков, и у меня стало еще три магазина к автомату. Патронов тогда в карманы насыпал. После того выхода с пленного боевика снял хороший камуфляж, берцы взял. У нас вся одежда была с пленных. Вся разведрота ходила как анархисты. Камуфляж разный! Были и «вэвэшные», и натовские… Приезжает в полк комиссия, командир говорит: «Разведчиков – убрать, на задание!» Чтобы мы не выходили в строй кто в чем. Моя разгрузка весила после первого выхода 24 килограмма. Я всего в нее напихал – гранат, патронов. Сзади у меня был большой карман – носил там патронов полцинка россыпью.

После второго задания у меня уже было двенадцать магазинов! Тогда мы целую землянку нашли! Одних «сникерсов» там было – несколько мешков, на два месяца хватило! Этот схрон охраняли несколько боевиков, мы их перестреляли. Тогда нашу группу просто высадили из вертолета в какое-то разрушенное село, еще командир полка Юдин нас тогда сопровождал на вертолете. Выпрыгнули где-то за Танги-Чу, десять человек. Целый день там сидели. Какую задачу выполняли – не знаю. Полковник Юдин задачу ставил нашему лейтенанту. Прошли пешком километров 10–15 в горы, БМП наша шла отдельно, а мы шли по реке. БМП приехала сама, с ней 2–3 человека. Мы ее запихали в старый разрушенный дом, а сами распределились по селу. Сидим, Якуба и говорит: «Давай погуляем! Целый день сидеть!» – «Вовка, да вроде страшно гулять, мало ли что…» – «Да пошли, все равно делать нечего». Пошли. Видим – двое что-то копают. Вернулись за своими. Так этот схрон и нашли. Четверых духов тогда расстреляли у схрона.

Из прессы

Мужество: борьба Николая Фадеева

В это зимнее утро штурм был назначен на 6.00. Рота, в которой служил гвардии рядовой Николай Фадеев, из кинотеатра перебежками выдвинулась в школу. Шли первыми. Потеряли двоих убитыми и одного раненым. Потом залегли и поддерживали огнем 6-ю и 4-ю роты, которые заходили слева и справа, штурмуя другие здания. И хотя до рукопашной схватки не дошло, назвать этот бой простым было нельзя – боевики вели сильный заградительный огонь. Простреливаемые участки от здания к зданию российские солдаты перебегали по двое, перепрыгивая через тела павших. Вдруг рядом с Николаем лег пущенный со стороны противника заряд от подствольного гранатомета…

Это был бой на площади Минутка…

Николай Фадеев родился в 1977 году в городе Горьком. Там же рос. Коля был одним из тех подростков, на чьи юные годы пришлись перестройка и развал Советского Союза. Ценности постепенно менялись, однако жизнь шла своим чередом. В 14 лет Николай пошел заниматься в тренажерный зал, где проводил большую часть своего свободного времени. Но это было не единственным его увлечением. Молодой человек с детства тянулся к литературе. Читал много и жадно. Время от времени книги переполняли его комнату, и приходилось относить их в библиотеку, где доброго помощника уже запомнили и всегда были ему рады.

Любовь к чтению создала в сознании Николая романтический ореол вокруг армии и военного дела. Так случилось, что в окрестностях завода, где он жил, как и во многих других городах, в 90-е годы процветала совершенно другая «романтика» – криминальная. Она активно поглощала юных спортсменов – ровесников Фадеева, постоянно питая городскую преступность новыми «кадрами». Когда весь мир вокруг перекошен, трудно стоять прямо. Тяга к военной службе и спорту оказалась сильнее грязной действительности, не дала свернуть на кривую дорогу. В 1995 году Николай Фадеев был призван в армию. Спортивного парня, к его радости, направили служить в спецназ внутренних войск.